Стихи Омара Хайяма
Бытует мнение, что счастье — это дар…
Бытует мнение, что счастье — это дар,А мудрость — боль, ошибок гонорар…
Когда б мы точно знали, где найдем
И точно знали бы где это потеряем,
Не стали бы из искры мы раздувать пожар.
Я часто в вечерних молитвах просил:
«Отец мироздания, молю:
Я часто жалею о чем говорил
И редко о том, что молчу».
Друзей льстивых речей и хвалебные оды,
Как правило, нас развращают.
Угрозы врага и плохая погода
Нас лечат, трезвят, исправляют.
Кто счастье не ценит, тот близок к несчастью
Кто время не ценит — к забвению…
Нам вторил пророк:
«Не забудьте урок-
Кому все обязаны своим появлением!»
Я вижу во сне белоснежней блики,
Как рой паутины, окутав меня,
Пытают, как будто бы ищут признание…
Забыв, что давно приручили меня.
Я крик аллегории слышу так четко!
Как слоган молитвы заучен…
Кто агнецом станет на заклание Боже,
А кто самодержцем могучим.
Когда б мы культурой своей дорожили,
Не дав приземлиться пороку
На головы, наши на площадки раздумий,
Не дай прозвучать злому року.
Великая победа, что знает человечество-
Победа не над смертью, и верь — не над судьбой.
Вам засчитал очко судья, что судит суд небесный,
Только одну победу — победу над собой!!!!
Когда в поступках, действиях своих ты чист,
Когда тебе в пророчестве все абсолютно ясно,
Когда прозрачно чистою душой слагаешь стих,
Понятно – чистому, все абсолютно грязно.
Однажды мне приснился сон, где я любимчик Бога,
Где властью, услужением и лестью окружен,
Где мог повергнуть в прах любого…
Средь них пытался я найти друзей.
однажды… мудрость мысли я постиг:
Друзья? — лишь мелкие воришки,
Отпущенного мне Богом времени!
Когда мы видим горизонт —
Мы видим грань земли и неба,
Как нам понять и где найти ответ
«Где миг души покой?
И где найти тот край, насущный хлеб?»
Нас учит жизнь пройти дорогу чести,
Не искушаясь на момент лжи,
Чтоб различить смогли б мы дифирамбы лести,
Чтоб не налили сами яд в сосуд души.
Всё покупается и продается!
И жизнь откровенно над нами смеется…
Мы негодуем, мы возмущаемся,
Но продаемся и покупаемся!
История любви у всех бывает разной:
Бывает пылкою, бывает грустной, бывает и несчастной.
Бывает так, что чувства через мозг
Пролезть не могут от сомнений
Я повествую только о своем,
Что в жизни много разного
И в нем мы усмотреть должны все краски бытия и быта,
Чтоб не остаться у разбитого корыта,
Нам жизнь всегда подарит шанс:
Кого любить, кого нам ненавидеть дружно…
И, главное, поверьте мне — не спутать реверанс,
Чтобы не кланяться тому, кому не нужно.
Любить и быть любимым — это СЧАСТЬЕ
Вы берегите от простых ненастий!
И, взяв бразды любви совместно жадно в руки,
Не отпускайте НИКОГДА… даже живя в разлуке!
Нам жизнь подарит много испытаний,
Подарит море счастья и не простых скитаний…
Так помните, храните ваши чувства,
Чтоб не остаться одиноким в час безумства, безрассудства!
Желаю счастья всем, кто любит и любим!
Ведь жизнь без красок делает безликим
И мир, и жизнь, и радость, и любовь…
Омар Хайям — Стихи Омара Хайяма о смысле жизни
Омар Хайям о смысле жизни
Откуда мы пришли? Куда свой путь вершим?
В чем нашей жизни смысл? Он нам непостижим.
Как много чистых душ под колесом лазурным
Сгорает в пепел, в прах, а где, скажите, дым?
Будь беспечен — печали не будет конца!
Будут звёзды на небе сиять для глупца.
Из подножного праха, что был твоим телом,
Люди слепят кирпич для постройки дворца.
Будь весел — всё равно не переждать невзгоды
И в небе не собрать звёзд бесконечных всходы.
А прах твой в кирпичи замесят, выйдет срок, —
В домах других людей держать поможешь своды.
Будь волен я — зачем мне приходить?
Будь волен я — зачем мне уходить?
Не лучше ль было бы — в руины эти
Не приходить — не уходить, не жить.
В ветвях надежды я ищу последний плод —
Который нить моих желаний разорвет.
Доколе мне искать в тюрьме существованья:
Где дверь, которая в Небытие ведет?
В мир пришел я, но не было небо встревожено,
Умер я, но сиянье светил не умножено.
И никто не сказал мне — зачем я рожден
И зачем второпях моя жизнь уничтожена?
В постройке кольцевой без окон, без дверей,
Скитальцы, узники бессмысленных путей,
Мы все беспомощны, как птицы средь сетей,
Мы жертвы времени, и страхов, и страстей.
В чертогах, где цари вершили суд.
Теперь колючки пыльные растут.
И с башни одинокая кукушка
Взывает горестно: «Кто тут? Кто тут?»
В чертоге том, где пировал Бахрам,
Теперь прибежище пустынным львам.
Бахрам, ловивший каждый день онагров,
Был, как онагр, пещерой пойман сам.
В этом замкнутом круге — крути не крути —
Не удастся конца и начала найти.
Наша роль в этом мире — прийти и уйти.
Кто нам скажет о цели, о смысле пути?
В этом мире ты мудрым слывешь? Ну и что?
Всем пример и совет подаешь? Ну и что?
До ста лет ты намерен прожить? Допускаю,
Может быть, до двухсот проживешь. Ну и что?
Вглядись, коль ты не слеп, во мрак могильной ямы.
Потом взгляни на мир, бушующий страстями.
Какие грозные им правили цари!..
Любой из них, смотри, растоптан муравьями.
Взгляни же: я жил во Вселенной.
Но выгод не ведал мирских.
Я мучился жизнью мгновенной,
Но благ не познал никаких.
Горел я, как светоч веселья.
Погас, не оставив следа.
Разбился, как чаша похмелья,
В ничто обратясь навсегда.
Вижу: птица сидит на стене городской,
Держит череп в когтях, повторяет с тоской:
«Шах великий! Где войск твоих трубные клики?
Где твоих барабанов торжественный бой?»
Вместо солнца весь мир озарить — не могу,
В тайну сущего дверь отворить — не могу.
В море мыслей нашел я жемчужину смысла,
Но от страха ее просверлить не могу.
Возник я на земле без пользы для небес,
Их не украсило и то, что я исчез.
Пригнать меня сюда, прогнать меня отсюда —
Хоть намекнул бы кто, какой им интерес?
Вообрази себя столпом наук,
Старайся вбить, чтоб зацепиться, крюк
В провалы двух пучин — Вчера и Завтра…
А лучше — пей! Не трать пустых потуг.
Во-первых, жизнь мне дали, не спросясь.
Потом — невязка в чувствах началась.
Теперь же гонят вон… Уйду! Согласен!
Но замысел неясен: где же связь?
Вразуми, всемогущее небо, невежд:
Где уток, где основа всех наших надежд?
Сколько пламенных душ без остатка сгорело!
Где же дым? Где же смысл? Оправдание — где ж?
Вращения небес не разгадал я, нет.
Ни крохи из того, о чем мечтал я, нет.
И вот свои труды проглядываю с болью:
Постигшим этот мир за век не стал я, нет.
Все этого пестрого мира дела, — как я вижу —
Презренны, никчемны, исполнены зла, — как я вижу.
Что ж, слава творцу! Этот дом, что я строил всю жизнь,
Невежды сожгут и разрушат дотла, — как я вижу.
Все, что в мире нам радует взоры, — ничто.
Все стремления наши и споры — ничто,
Все вершины Земли, все просторы — ничто.
Все, что мы волочем в свои норы, — ничто.
Все, что видишь ты, — видимость только одна,
Только форма — а суть никому не видна,
Смысла этих картинок понять не пытайся —
Сядь спокойно в сторонке и выпей вина!
Все, что есть — только вымысел, сном улетает.
И не избранный тот, кто о том не узнает.
Сядь, испей эту чашу и развеселись!
Пусть тебя сожаленье потом не терзает.
Все, что ты в мире изучил, — ничто,
Все, что слыхал и говорил, — ничто,
И все, чему свидетель был, — ничто,
Все, что так дорого купил, — ничто.
Где высился чертог в далекие года
И проводила дни султанов череда,
Там ныне горлица сидит среди развалин
И плачет жалобно: «Куда, куда, куда?»
Где мудрец, мирозданья постигший секрет?
Смысла в жизни ищи до конца своих лет:
Все равно ничего достоверного нет —
Только саван, в который ты будешь одет…
Где польза от того, что мы пришли — ушли?
Где в коврик Бытия хоть нитку мы вплели?
В курильнице небес живьем сгорают души.
Но где же хоть дымок от тех, кого сожгли?
Где польза, что придем и вновь покинем свет?
Куда уйдет уток основы наших лет?
На лучших из людей упало пламя с неба,
Испепелило их, — и даже дыма нет.
Где прежде замок высился надменно
До самых облаков,
Куда в чертоги шли цари смиренно
С покорностью рабов,
Я видел: горлица нахохлившись сидела
И, нарушая сон,
Кричала, словно вымолвить хотела:
Где он? Где он?
Гонит рок нас по жизни битой, как мячи,
Ты то влево, то вправо беги — и молчи!
Тот, кто бешеный гон в этом мире устроил,
Он один знает смысл его скрытых причин.
Дар своевольно отнятый — к чему?
Мелькнувший призрак радости — к чему?
Потухший блеск и самый пышный кубок,
Расколотый и брошенный, — к чему?
Дворец, где царь Джамшид пиры давал,
Прибежищем лисиц и ланей стал.
Бахрам разил онагров на охоте,
Смотри, он сам, сраженный смертью, пал.
Для тех, кто умирает, Багдад и Балх — одно;
Горька ль, сладка ли чаша, мы в ней увидим дно.
Ущербный месяц гаснет — вернется молодым,
А нам уж не вернуться… Молчи и пей вино!
Для чего бытие, раз уход предрешен?
Для чего алчный путь в жизни определен?
Если место предписано это оставить,
Для чего покой нам, кто на миг лишь рожден?
Доколе жизнь свою ты будешь посвящать
Гордыне суетной и самообожанью?
Иль, одержим больным стремлением к познанью,
Причин небытия и бытия искать?
Пей светлое вино! Ту жизнь, что чрез мгновенье
Прервать готова смерть, идущая вослед,
Любить иль понимать не стоит. Цели нет!
И лучше жизнь влачить во сне иль в опьяненьи!
Доколе красотой пленяться должен ты,
За добрым и дурным гоняться должен ты?
Да хоть змеиный яд, да хоть вода живая,
А в землю все равно впитаться должен ты.
Душа расстанется с тобою навсегда.
Ты в неизведанном растаешь без следа.
Испей вина!.. Пришел неведомо откуда.
И отдохни!.. Уйдешь неведомо куда.
Египет, Рим, Китай держи ты под пятой,
Владыкой мира будь — удел конечный твой
Ничем от моего не будет отличаться:
Три локтя савана и пядь земли сырой.
Если все государства, вблизи и вдали,
Покоренные, будут валяться в пыли —
Ты не станешь, великий владыка, бессмертным.
Твой удел невелик: три аршина земли.
Завесы роковой никто достичь не смог,
Предначертаний смысл никто постичь не смог.
По тропкам логики все колесим привычно,
Догадки с истиной никто сличить не смог.
Зависело б от нас, мы не пришли б сюда,
А раз уже мы здесь, — ушли бы мы когда?
Нам лучше бы не знать юдоли этой вовсе
И в ней не оставлять печального следа.
Загадок вечности не разумеем — ни ты, ни я.
Прочесть письмен неясных не умеем — ни ты, ни я.
Мы спорим перед некою завесой. Но час пробьет,
Падет завеса, и не уцелеем — ни ты, ни я.
Зачем живем не знаем сами,
Мы бродим в мире , как слепцы…
Зачем? Не объяснят словами
Вам ни какие мудрецы!
Зачем смертей, рождений бессмысленный поток?
Где в ткани жизни нашей основа, где уток?
В огне стремлений тщетных сгорело столько душ
От них, испепеленных, остался ль хоть дымок?
Зачем, творец мой, ты меня заставил
От первых дней себя распознавать?
И творческую мощь ты сам же обесславил,
Уделом начертав мне слово «умирать»?!
Какая цель? В чем смысл того познанья
И для чего оно, когда не в силах я
Воспользоваться им для целей бытия,
Раз осужден тобой на вечное изгнанье?
Звездный купол — не кровля покоя сердец,
Не для счастья воздвиг это небо творец.
Смерть в любое мгновение мне угрожает.
В чем же польза творенья?- Ответь, наконец!
Здесь башня в старину до туч вставала,
Цари лобзали здесь порог, бывало.
А ныне утром: «Где все это, где?» —
В развалинах кукушка куковала.
Здесь владыки блистали в парче и в шелку,
К ним гонцы подлетали на полном скаку.
Где все это? В зубчатых развалинах башни
Сиротливо кукушка кукует: «Ку-ку»…
Здесь каждый дар небес — не слезы, так беда;
Чуть горе отойдет, навалится нужда…
О жизни на земле узнать бы нерожденным,
Навек бы зареклись они идти сюда.
Земля в конце времен рассыпаться должна.
Гляжу в грядущее и вижу, что она,
Недолговечная, не даст плодов нам…
Кроме прекрасных юных лиц и алого вина.
Знает твердо мудрец: не бывает чудес,
Он не спорит — там семь или восемь небес.
Раз пылающий разум навеки погаснет,
Не равно ль — муравей или волк тебя съест?
Из верченья гончарного круга времен
Смысл извлек только тот, кто учен и умен,
Или пьяный, привычный к вращению мира,
Ничего ровным счетом не смыслящий в нем!
Изболелся я сердцем, печалью убит
И завидую тем, кто в могиле лежит.
Не могу отыскать я дорогу к спасенью, —
Видно, грешник великий, я богом забыт.
Изнеженную жизнь вообразив, затем
Так долго мучиться, искать ее — зачем?
Порочный этот круг никак ты не покинешь;
А впрочем, этот круг покинешь, став ничем.
Искатель счастья! Жизнь — как промелькнувший миг.
Струящаяся пыль — царя Джамшида лик.
Великие дела людей и мирозданья —
Обман, виденье, сон, случайный взгляд и вскрик.
Как странник, павший в солонцах без сил,
Ждет, чтоб конец мученьям наступил,
Так счастлив тот, кто рано мир покинул;
Блажен, кто вовсе в мир не приходил.
Катилась капля влаги — и встретилась с рекой…
Была песчинка праха — слилась навек с землей.
Что значит в мире этом приход твой и уход?
Мелькнула мошка где-то, и нет ее.
Когда б в желаниях я быть свободным мог
И власть бы надо мной утратил злобный рок,
Я был бы рад на свет не появляться вовсе,
Чтоб не было нужды уйти чрез краткий срок.
Когда бы сам решал, я б не пришел сюда;
Но если б сам решал, и не ушел туда.
Уж лучше, чем бродить среди развалин мира, —
Ни здесь бы я, ни там, никак и никогда.
Коль ты постиг, мой друг, в чьей воле этот свет,
К чему терзания, в которых смысла нет?
Вершил бы ты дела, тогда б и нес ответ…
Живешь единожды. Будь весел! — мой совет.
Коль этот храм — для нас, но только на словах,
Грех упустить любовь и чашу на пирах.
Зачем, о прах иль Бог, надежды мне и страх?
Я все равно уйду, хоть Бог царит, хоть прах.
Кто помнит, как немного прожить нам суждено,
Для тех печаль и радость, и боль, и смех — одно.
Полна ли жизнь страданьем, лекарство ль нам дано —
Все это так недолго, неважно… Все равно!
Малая капля воды слилась с волною морской.
Малая горстка земли смешалась с перстью земной.
Что твой приход в этот мир и что твой уход означают?
Где эта вся мошкара, что толклась и звенела весной?
Мастер, шьющий палатки из шелка ума,
И тебя не минует внезапная тьма.
О Хайям! Оборвется непрочная нитка.
Жизнь твоя на толкучке пойдет задарма.
Меня философом враги мои зовут,
Однако, — видит бог, — ошибочен их суд.
Ничтожней много я: ведь мне ничто не ясно,
Не ясно даже то, зачем и кто я тут.
Много ль проку в уме и усердье твоем,
Если жизнь — краткосрочный кабальный заем?
Есть ли смысл заключенным в тюрьму сокрушаться,
Что явились мы поздно и рано уйдем?
Мой враг меня философом нарек, —
Клевещет этот злобный человек!
Будь я философ, в эту область горя —
На муки, не пришел бы я вовек!
Моя будь воля — не родился б я,
Не умер бы, поверь, будь власть моя.
Родиться, натерпеться мук, исчезнуть…
Не лучше ли покой небытия!
Мужи, чьей мудростью был этот мир пленен,
В которых светочей познанья видел он,
Дороги не нашли из этой ночи темной,
Посуесловили и погрузились в сон.
Мы уйдем без следа — ни имен, ни примет.
Этот мир простоит еще тысячи лет.
Нас и раньше тут не было — после не будет.
Ни ущерба, ни пользы от этого нет.
На башне Туса птица мне предстала:
Царя Кавуса череп созерцала,
— Увы, увы! — как будто повторяла, —
Где колокола глас, где гром кимвала?
На стенах Туса я увидел утрем рано
Над мертвым черепом царя Кавуса — врана.
Он каркал: «Где они теперь, — увы, увы! —
Напевы бубенцов и крики барабана?»
Над улочкой лачуг возвысилась луна,
Шатер на небесах раскинула она.
И вдруг ослиный рев из стойла: «Ночь черна,
И жить не стоило, коль миру грош цена!»
Нам жизнь навязана; ее водоворот
Ошеломляет нас, но миг один — и вот
Уже пора уйти, не зная цели жизни,
Приход бессмысленный, бессмысленный уход!
Народы, что нашли, сойдя в приют смиренный,
Забвение невзгод и нищеты презренной,
Со Смертью шепчутся: «Как жалко, жалко всех,
Кому в грядущее брести по жизни бренной!»
Наш под куполом этим мятущийся лик
Муравью лишь подобен, что в склянку проник:
Ведать нам не дано о надежде и страхе —
Ослепленно блуждаем, как мельничный бык.
Не изумляться тут — чему, сынок, скажи?
Осмыслить Бытие хоть кто-то смог, скажи?
Кто вправду счастлив был хотя б денек, скажи,
Кто не предчувствовал плачевный рок, скажи?
Не трусь перед судьбой, тогда сверкнет во мгле
Священное вино на нищенском столе.
Сначала — из земли; в конце — обратно в землю;
Считай, ты под землей, идущий по земле.
Нелепо мудрствовать, когда стремишься к Богу,
Иль верить: идолы укажут нам дорогу.
Допустим, Каабу узрел ты наконец…
В развалинах ли суть, когда твой путь — к Чертогу?
Нет времени, Омар, присесть и отдохнуть:
Существование — из бездны в бездну путь.
Да, первая из них уж не страшна ничуть;
Вторая — близится, и все огромней жуть.
Нет, храм о двух Дверях нам не дал ничего;
Растрачена душа, и в сердце все мертво.
Блажен, кто в этот мир не разыскал дороги
Иль вовсе избежал зачатья своего.
Неужто для отдыха места мы здесь не найдем?
Иль вечно идти нескончаемым этим путем?
О, если б надеяться, что через тысячи лет
Из чрева земли мы опять, как трава, прорастем!
Ни от жизни моей, ни от смерти моей
Мир богаче не стал и не станет бедней.
Задержусь ненадолго в обители сей —
И уйду, ничего не узнавши о ней.
Ну и сокровище нашлось для нас: ничто.
От козней мира я, взгляни, что спас: ничто.
Я, светоч радости, когда погас, — ничто.
Джамшидов кубок — я… Разбей! Тотчас — ничто.
О невежда! Вокруг посмотри, ты — ничто,
Нет основы — лишь ветер царит, ты — ничто
Два ничто твоей жизни предел и граница,
Заключен ты в ничто, и внутри ты — ничто.
О невежды! Наш облик телесный — ничто,
Да и весь этот мир поднебесный — ничто.
Веселитесь же, тленные пленники мига,
Ибо миг в этой камере тесной — ничто!
О, доколе сокрушаться, что из этой майханы
Ни конец мой, ни начало мне в тумане не видны.
Прежде, чем я в путь безвестный соберу свои пожитки,
Дай вина мне, милый кравчий! Поясненья не нужны.
Океан, состоящий из капель, велик.
Из пылинок слагается материк.
Твой приход и уход — не имеют значенья.
Просто муха в окно залетела на миг…
От богохульных слов до послушанья — вздох,
И от сомнения до пониманья — вздох.
Пусть этот вздох Творца согреет нас отрадой,
Иначе весь итог существованья — вздох.
Палаток мудрости нашивший без числа,
В горнило мук упав, сгорел Хайям дотла.
Пресеклась жизни нить, и пепел за бесценок
Надежда, старая торговка, продала.
По желанью мудрецов не вертится небосвод.
Восемь ли небес сочтешь, семь ли — здесь не важен счет.
Все равно, коль умирать, коль мечта твоя умрет, —
Съест ли муравей тебя или волк в степи сожрет.
По книге бытия гадал я о судьбе.
Мудрец, скрывая скорбь душевную в себе,
Сказал: «С тобой — луна в ночи, как месяц, долгой.
Блаженствуй с ней! Чего еще искать тебе?»
Под чашей неба жизнь безрадостно пуста.
Кого, пока он жив, не мучит суета?
Хоть миг бессмертия — и то, увы, мечта.
Так в чем же цель твоя, без цели маета?
Познай все тайны мудрости! — А там?..
Устрой весь мир по-своему! — А там?..
Живи беспечно до ста лет счастливцем…
Протянешь чудом до двухсот!.. — А там?..
Посмотри: все, чего я добился, — ничто.
Что узнал я и чем насладился — ничто.
Я — чудесный фонтан: истощился — ничто.
Я — волшебная чаша: разбился — ничто.
Приход мой небу славы не доставил,
И мой уход величья не прибавил.
Мне так и не дано постичь, зачем
Я в мир пришел, зачем его оставил.
Приход наш и уход — на кольцевом пути;
Начала и конца у круга не найти.
Кто суть его постиг, скитальцев просвети:
Пришли откуда мы? Должны куда уйти?
Приход наш и уход загадочны, — их цели
Все мудрецы земли осмыслить не сумели,
Где круга этого начало, где конец,
Откуда мы пришли, куда уйдем отселе?
Приход наш и уход, какой в них, право, прок?
Основа жизни в чем — ответить кто бы смог?
И лучших из людей спалил огонь небесный —
Лишь пепел видим мы, а где хотя б дымок?
Пришел я в этот мир по принужденью,
Встречал недоуменьем каждый день я.
А ныне изгнан, так и не поняв
Исчезновенья смысл и цель рожденья.
Пускай ты прожил жизнь без тяжких мук, — что дальше?
Пускай твой жизненный замкнулся круг, — что дальше?
Пускай, блаженствуя, ты проживешь сто лет
И сотню лет еще, — скажи, мой друг, что дальше?
Пусть императором китайским стать ты смог,
И все цари земли лобзают твой порог!. .
Зачем? Уж лучше век беспечного веселья:
Аршина три земли — один у нас итог.
Пусть не томят тебя пути судьбы проклятой,
Пусть не волнуют грудь победы и утраты.
Когда покинешь мир — ведь будет все равно,
Что делал, говорил, чем запятнал себя ты.
Пусть, как огонь, сквозь воздух мы пройдем,
Пусть мы исток живой воды найдем,
Ведь все равно мы — прах, мир этот — ветер.
Так сядем, упоим сердца вином.
Путем Аллаха слыл ходжа — «Рохалло Ку»,
Ох и потешил спесь он на своем веку!
А нынче на его дворце сидит кукушка
И вспомнить прозвище не может: «Ку… Ку-ку…»
Раб тела ветхого, страстей его и боли,
Ты будешь по свету кружить, мой друг, доколе?
Уходят. Мы уйдем. Еще придут. Уйдут…
И нет ни одного, кто надышался б вволю.
Раз успешны дела, важно ль, тяжек ли труд?
Миг живем — важно ль, счастье иль беды придут?
Раз нам всем суждена переноска пожитков,
Мудрецу все равно — гроб иль трон его ждут.
Расшил Хайям для Мудрости шатер, —
И брошен Смертью в огненный костер.
Шатер Хайяма Ангелом порублен.
На песни продан золотой узор.
Рожденье наше миру красы не придает,
И наша смерть Вселенной вреда не принесет.
Я никого не встретил, кто мог бы мне сказать —
Кому, зачем был нужен приход наш и уход…
Рыбешка — утке, без воды мечась:
«Наполниться ручью придет ли час?»
«Зажарят, — утка молвит, — степь иль море,
Не все ль равно, что будет после нас!»
Сердца кровь заливает меня, о саки,
В мире жизнь — это миг, западня, о саки!
Дай вина! Жизнь прошла, ты не дай ей угаснуть
Будто искре мгновенной огня, о саки!
Смысла нет перед будущим дверь запирать,
Смысла нет между злом и добром выбирать.
Небо мечет вслепую игральные кости,
Все, что выпало, надо успеть проиграть.
Считай хоть семь небес, хоть восемь над землей, —
Ведь не изменит их движенья разум твой.
Раз нужно умереть, не все ль равно: в гробнице
Съест муравей тебя, иль волк в глуши степной.
Считай, что все дела на лад пошли,
Что ты хозяин всех богатств земли,
А после ты сочти все это снегом,
Растаявшим легко в степной дали.
Считай, что ты достиг желанного в делах,
Считай — жизнь кончилась, и ты — безмолвный прах.
Ты говорил, что ты желанного добьешься,
Считай, хоть вряд ли так, — что все — в твоих руках.
Считай, что ты изменишь ход планет.
Считай, что этот свет — не этот свет.
Надейся, что желанного достигнешь.
Считай, что так. А нет — считай, что нет.
Те, что украсили познанья небосклон,
Взойдя светилами для мира и времен,
Не расточили тьму глубокой этой ночи,
Сказали сказку нам и погрузились в сон.
Те, что ясной мысли жемчуга сверлили,
О природе Бога много говорили,
Так и не узнав разгадки главной тайны
Поболтали праздно, а потом — почили.
Тревога вечная мне не дает вздохнуть,
От стонов горестных моя устала грудь.
Зачем пришел я в мир, раз — без меня ль, со мной ли —
Все так же он вершит свой непонятный путь?
Ты в мире видишь, дух, чужбину — почему?
Ты ни дворцу не рад, ни чину — почему?
Ты был божественным владыкой, а сегодня
Низвергнут в скорбную пучину… Почему?
Ты видел мир, но все, что ты видал, — ничто.
Все то, что говорил ты и слыхал, — ничто.
Итог один, весь век ты просидел ли дома,
Иль из конца в конец мир исшагал, — ничто.
Увидел птицу я среди руин твердыни
Над черепом царя, валявшимся в пустыне.
И птица молвила: «Ты ль это Кей-Кавус?
Где гром твоих литавр? Где трон и меч твой ныне?»
Увы! Мое сердце не знает лекарства,
Уходит душа, расстается со мной…
Куда ты уходишь? В какое ты царство
Помчишься из тела за новой судьбой?
Стремясь к любви, провожала ты годы,
Прошедшее стало тебе пустотой…
Ни в царстве духовном, ни в царстве природы
Нет смысла, нет жизни, желанной тобой.
Удивленья достойны поступки творца!
Переполнены горечью наши сердца,
Мы уходим из этого мира, не зная
Ни начала, ни смысла его, ни конца.
Философом меня назвал лукавый лжец.
Я вовсе не таков, свидетелем Творец.
А впрочем, раз уж я пришел в обитель скорби,
То — что такое я? — узнаю наконец.
Хоть все сокровища — давай, сгреби! А там?
Все наслаждения — давай, скупи! А там?
Ведь ай как хочется сто лет прожить! Ну ладно,
Вторую сотню лет — давай, скрипи! А там?
Хотя стройнее тополя мой стан,
Хотя и щеки — огненный тюльпан,
Но для чего художник своенравный
Ввел тень мою в свой пестрый балаган?
Цветам и запахам владеть тобой доколе?
Доколь добру и злу твой ум терзать до боли?
Ты хоть Земземом будь, хоть юности ключом, —
В прах должен ты уйти, покорен общей доле.
Что есть счастье? Ничтожная малость. Ничто.
Что от прожитой жизни осталось? Ничто.
Был я жарко пылавшей свечой наслажденья.
Все, казалось, — мое. Оказалось — ничто.
Что пользы миру от того, что в мир внесли меня,
И что он потерял — скажи — как погребли меня?
Ни от кого я никогда ответа не слыхал, —
Зачем родили? И зачем прочь увели меня?
Что пользы, что придем и вновь покинем свет?
Куда уйдет уток основы наших лет?
На лучших из людей упало пламя с неба,
Испепелило их — и даже дыма нет.
Чья рука этот круг вековой разомкнет?
Кто конец и начало у круга найдет?
И никто не открыл еще роду людскому —
Как, откуда, зачем наш приход и уход.
Я в мире праха прах пошевелил… Конец.
Для ста врагов-друзей был мил-немил… Конец.
Но как?.. Но почему?.. Напрасные вопросы:
Как чашу, Ты меня налил, пролил… Конец.
Я в этот мир пришел, — богаче стал ли он?
Уйду, — великий ли потерпит он урон?
О, если б кто-нибудь мне объяснил, зачем я,
Из праха вызванный, вновь стать им обречен?
Я пришел — не прибавилась неба краса,
Я уйду — будут так же цвести небеса.
Где мы были, куда мы уйдем — неизвестно:
Глупы домыслы всякие и словеса.
Я скажу по секрету тебе одному:
Смысл мучений людских недоступен уму.
Нашу глину Аллах замесил на страданьях:
Мы выходим из тьмы, чтобы кануть во тьму!
Остроумные рубаи Омара Хайяма
Омар Хайям — персидский философ, математик и астроном. При жизни Хайям был известен исключительно как выдающийся учёный. На протяжении всей жизни он писал стихотворные афоризмы (рубаи), в которых высказывал свои мысли о жизни.
С годами количество приписываемых Хайяму четверостиший росло и к XX веку превысило 5000. Он размышляет о Боге, но отвергает церковные догмы, в его стихах — ирония и свободомыслие, радость жизни и наслаждение каждой её минутой. Возможно, свои сочинения приписывали Хайяму все те, кто опасался преследований за вольнодумство и богохульство.
Хотя точно установить, какие из стихов действительно принадлежат Хайяму (если он вообще сочинял стихи), практически невозможно, в современном мире Омар Хайям известен именно как поэт, создатель оригинальных философско-лирических четверостиший — мудрых, полных юмора и лукавства.
Омара Хайам – о жизни, счастье и любви:
***
Бренность мира узрев, горевать погоди!
Верь: недаром колотится сердце в груди.
Не горюй о грядущем: туман впереди…
***
Не завидуй тому, кто сильней и богат.
3а рассветом всегда наступает закат.
С этой жизнью короткою, равною вздоху,
Обращайся, как с данной тебе напрокат.
***
Всё покупается и продаётся,
И жизнь откровенно над нами смеётся.
Мы негодуем, мы возмущаемся,
Но продаёмся и покупаемся…
***
Твердят, будто пьяницы в ад угодят.
Всё вздор! Кабы пьющих отправили в ад,
Да всех женолюбов туда же им вслед,
Пустым, как ладонь, стал бы ваш райский сад.
***
Да, в женщине, как в книге, мудрость есть.
Понять способен смысл её великий
Лишь грамотный. И не сердись на книгу,
Коль, неуч, не сумел её прочесть.
***
Мы источник веселья — и скорби рудник.
Мы вместилище скверны — и чистый родник.
Человек, словно в зеркале мир — многолик.
Он ничтожен — и он же безмерно велик!
***
Кто битым жизнью был, тот большего добьется.
Пуд соли съевший, выше ценит мед.
Кто слезы лил, тот искренней смеется.
Кто умирал, тот знает, что живет…
***
«Ад и рай — в небесах», — утверждают ханжи.
Я в себя заглянув, убедился во лжи:
Ад и рай — не круги во дворце мирозданья,
Ад и рай — это две половинки души.
***
Не смешно ли весь век по копейке копить,
Если вечную жизнь все равно не купить?
Постарайся же времени не упустить.
***
Чтоб мудро жизнь прожить, знать надобно немало,
Два важных правила запомни для начала:
Ты лучше голодай, чем что попало есть,
И лучше будь один, чем вместе с кем попало.
***
Не делай зла — вернется бумерангом,
Не плюй в колодец — будешь воду пить,
Не оскорбляй того, кто ниже рангом,
А вдруг придется, что-нибудь просить.
Не предавай друзей, их не заменишь,
И не теряй любимых — не вернешь,
Не лги себе — со временем проверишь,
Что этой ложью сам себя ты предаёшь.
***
Ветер жизни иногда свиреп…
И не страшно, когда черный хлеб,
Страшно, когда черная душа…
***
Один не разберет, чем пахнут розы.
Другой из горьких трав добудет мед.
Кому-то мелочь дашь — навек запомнит.
Кому-то жизнь отдашь, а он и не поймет.
20 мыслей Омара Хайяма о жизни / AdMe
Простой персидский ученый Омар Хайям при жизни был известен трудами по математике и астрономии. После смерти его узнали как выдающегося поэта.
Говорят, что его лирический вклад был не таким большим и зачастую ему приписывали свои творения те, кому было неловко признаваться в своем авторстве. Очень удобно в разговоре ввернуть дерзкое стихотворение и сказать: это не я так думаю, это великий Омар Хайям.
AdMe.ru подобрал для вас коллекцию из 20 цитат, по сути, персидской народной мудрости.
- Чем ниже человек душой,
Тем выше задирает нос.
Он носом тянется туда,
Куда душою не дорос. - Кто мы — куклы на нитках, а кукольщик наш — небосвод.
Он в большом балагане своем представленье ведет.
Он сейчас на ковре бытия нас попрыгать заставит,
А потом в свой сундук одного за другим уберет. - «Мир громоздит такие горы зол!
Их вечный гнет над сердцем так тяжел!»
Но если б ты разрыл их! Сколько чудных,
Сияющих алмазов ты б нашел!
- «Ад и рай — в небесах», — утверждают ханжи.
Я в себя заглянув, убедился во лжи:
Ад и рай — не круги во дворце мирозданья,
Ад и рай — это две половинки души. - Мы больше в этот мир вовек не попадем,
Вовек не встретимся с друзьями за столом.
Лови же каждое летящее мгновенье —
Его не подстеречь уж никогда потом.
- Я думаю, что лучше одиноким быть,
Чем жар души «кому-нибудь» дарить.
Бесценный дар отдав кому попало,
Родного встретив, не сумеешь полюбить.
- Если есть у тебя для жилья закуток —
В наше подлое время — и хлеба кусок,
Если ты никому не слуга, не хозяин —
Счастлив ты и воистину духом высок. - Общаясь с дураком, не оберешься срама,
Поэтому совет ты выслушай Хайяма:
Яд, мудрецом тебе предложенный, прими,
Из рук же дурака не принимай бальзама. - Муки старят красавиц. Избавь от беды
Ту, чьи веки прозрачны, а губы тверды.
Будь с любимой нежней: красота ускользает,
На лице оставляя страданий следы.
- Не завидуй тому, кто силен и богат,
За рассветом всегда наступает закат.
С этой жизнью короткою, равною вдоху,
Обращайся, как с данной тебе напрокат. - Чтоб мудро жизнь прожить, знать надобно немало,
Ты лучше голодай, чем что попало ешь,
И лучше будь один, чем вместе с кем попало.
Омар Хайям. стихи о человеке
Мы источник веселья — и скорби рудник.
Мы вместилище скверны — и чистый родник.
Человек, словно в зеркале мир — многолик.
Он ничтожен — и он же безмерно велик!
—
Вот лицо мое — словно прекрасный тюльпан,
Вот мой стройный, как ствол кипарисовый, стан,
Одного, сотворенный из праха, не знаю:
Для чего этот облик мне скульптором дан?
—
Долго ль спину придется мне гнуть или нет,
Скоро ль мне суждено отдохнуть или нет —
Что об этом вздыхать, если даже вздыхая,
Я не знаю: успею вздохнуть или нет?
—
Если все государства, вблизи и вдали,
Покоренные, будут валяться в пыли —
Ты не станешь, великий владыка, бессмертным.
Твой удел невелик: три аршина земли.
Благородство и подлость, отвага и страх —
Все с рожденья заложено в наших телах.
Мы до смерти не станем ни лучше, ни хуже —
Мы такие, какими нас создал Аллах!
—
«Ад и рай — в небесах», — утверждают ханжи.
Я, в себя заглянув, убедился во лжи:
Ад и рай — не круги во дворце мирозданья,
Ад и рай — это две половины души.
—
Для того, кто за внешностью видит нутро,
Зло с добром — словно золото и серебро.
Ибо то и другое — дается на время.
Ибо кончатся скоро и зло, и добро.
—
Кто, живя на земле, не грешил? Отвечай!
Ну, а кто не грешил — разве жил? Отвечай!
Чем Ты лучше меня, если мне в наказанье
Ты ответное зло совершил? Отвечай! »
В этом мире неверном не будь дураком:
Полагаться не вздумай на тех, кто кругом,
Трезвый оком взгляни на ближайшего друга —
Друг, возможно, окажется злейшим врагом.
—
Не завидуй тому, кто силен и богат.
За рассветом всегда наступает закат.
С этой жизнью короткою, равною вздоху,
Обращайся как с данной тебе напрокат.
—
Не давай убаюкать себя похвалой —
Меч судьбы занесен над твоей головой.
Как ни сладостна слава, но яд наготове
У судьбы. Берегись отравиться халвой!
—
Ты при всех на меня накликаешь позор:
Я безбожник, я пьяница, чуть ли не вор!
Я готов согласиться с твоими словами.
Но достоин ли ты выносить приговор?
Вместо злата и жемчуга с янтарем
Мы другое богатство себе изберем:
Сбрось наряды, прикрой свое тело старьем,
Но и в жалких лохмотьях — останься царем!
—
Для достойного — нету достойных наград,
Я живот положить за достойного рад.
Хочешь знать, существуют ли адские муки?
Жить среди недостойных — вот истинный ад!
—
Знайся только с достойными дружбы людьми,
С подлецами не знайся, себя не срами.
Если подлый лекарство нальет тебе — вылей!
Если мудрый подаст тебе яду — прими!
—
Словно мячик, гонимый жестокой судьбой,
Мчись вперед, торопись под удар, на убой!
Хода этой игры не изменишь мольбой,
Знает правила тот, кто играет с тобой.
Если ты не впадаешь в молитвенный раж,
Но последний кусок неимущим отдашь,
Если ты никого из друзей не предашь —
Прямо в рай попадешь,,. Если выпить мне дашь!
—
Если ты не дурак, поразмысли о том,
Хорошо ль изнурять себя долгим постом?
Пьющий — смертен, но разве бессмертен непьющий?
Нету разницы между святым и скотом.
—
О прославленном скажут: «Спесивая знать!»
О смиренном святом: «Притворяется, знать…»
Хорошо бы прожить никому не известным,
Хорошо самому никого бы не знать.
—
О законник сухой, неподкупный судья!
Хуже пьянства запойного — трезвость твоя.
Я вино проливаю — ты кровь проливаешь.
Кто из нас кровожаднее — ты или я?
О мудрец! Если тот или этот дурак
Называет рассветом полуночный мрак, —
Притворись дураком и не спорь с дураками.
Каждый, кто не дурак, — вольнодумец и враг!
—
Я пью, — что говорить, но не буяню спьяну;
Я жаден, но к чему? Лишь к полному стакану
Да, свято чтить вино до смерти буду я,
Себя же самого, как ты, я чтить не стану.
—
Ты к людям нынешним не очень сердцем льни,
Подальше от людей быть лучше в наши дни.
Глаза своей души открой на самых близких, —
Увидишь с ужасом: тебе враги они.
—
Ты не собственной волей явился сюда,
Проживешь и уйдешь, не оставив следа.
Пей вино, потому, что не знаешь — откуда,
Веселись, потому, что не знаешь — куда.
Ты измучен, мой друг, суетою сует,
А забот тебе хватит на тысячу лет.
Не горюй о прошедшем — оно не вернется,
Не гадай о грядущем — в нем радости нет.
—
Будешь в обществе гордых ученых ослов,
Постарайся ослом притвориться без слов,
Ибо каждого, кто не осел, эти дурни
Обвиняют немедля в подрыве основ.
—
Много зла и коварства таится кругом,
Ты друзей не найдешь в этом стаде людском.
Каждый встречный тебе представляется другом,
Подожди: он окажется лютым врагом.
—
Говорят, что я пьяный старик — я таков!
Обвиняют: безбожник, блудник — я таков!
Люди вздором охотно себя развлекают, —
Не печалюсь, не спорю, привык — я таков!
Будь вольнодумцем!
Помни наш зарок:
«Святоша —
узок, лицемер — жесток».
Звучит упрямо
проповедь Хайяма:
«Разбойничай,
но сердцем будь широк!»
—
Закрой Коран.
Свободно оглянись
И думай сам.
Добром — всегда делись.
Зла — никогда не
помни. А чтоб сердцем
Возвыситься — к
упавшему нагнись.
—
Я
знаю этот вид напыщенных ослов:
Пусты, как
барабан, а сколько громких слов!
Они — рабы имен. Составь
себе лишь имя,
И ползать пред
тобой любой из них готов.
—
Чтоб мудро жизнь прожить, знать надобно немало.Два важных правила запомни для начала:
Ты лучше голодай, чем что попало есть,
И лучше будь один, чем вместе с кем попало.
Под этим небом жизнь — терзаний череда,
А сжалится ль оно над нами? Никогда.
О нерожденные! Когда б о наших муках
Вам довелось узнать, не шли бы вы сюда.
—
Когда
б в желаниях я быть свободным мог
И власть бы надо мной утратил злобный рок,
Я был бы рад на свет не появляться вовсе,
Чтоб не было нужды уйти чрез краткий срок.
—
Пусть пьяницей слыву, гулякой невозможным,
Огнепоклонником,
язычником безбожным, —
Я, верен лишь
себе, не придаю цены
Всем этим прозвищам
— пусть правильным, пусть ложным.
Как
нужна для жемчужины полная тьма
Так страданья
нужны для души и ума.
Ты лишился всего,
и душа опустела?
Эта чаша
наполнится снова сама!
—
Если
есть у тебя для житья закуток —
В наше подлое
время — и хлеба кусок,
Если ты никому не
слуга, не хозяин —
Счастлив ты и
воистину духом высок.
—
Если
все государства, вблизи и вдали,
Покоренные, будут
валяться в пыли —
Ты не станешь,
великий владыка, бессмертным.
Твой удел не
велик: три аршина земли.
—
Немолящимся
грешником надобно быть —
Веселящимся
грешником надобно быть.
Так как жизнь
драгоценная кончится скоро —
Шутником и
насмешником надобно быть.
Благородство
и подлость, отвага и страх —
Все с рожденья
заложено в наших телах.
Мы до смерти не
станем ни лучше, ни хуже
Мы такие, какими
нас создал аллах!
—
От
нежданного счастья, глупец, не шалей.
Если станешь
несчастным — себя не жалей.
Зло с добром не вали без
разбора на небо:
Небу этому в
тысячу раз тяжелей!
—
Назовут
меня пьяным — воистину так!
Нечестивцем,
смутьяном — воистину так!
Я есмь я. И
болтайте себе, что хотите:
Я останусь
Хайямом. Воистину так!
—
«Ад
и рай — в небесах», — утверждают ханжи.
Я, в себя
заглянув, убедился во лжи:
Ад и рай — не
круги во дворце мирозданья,
Ад и рай — это две
половины души.
В
этом мире не вырастет правды побег
Справедливость —
не правила миром вовек.
Не считай, что
изменишь течение жизни.
За подрубленный
сук не держись, человек!
—
Если
вдруг на тебя снизошла благодать —
Можешь все, что
имеешь, за правду отдать.
Но, святой человек, не
обрушивай гнева
На того, кто за
правду не хочет страдать!
—
Не
моли о любви, безнадежно любя,
Не броди под окном
у неверной, скорбя.
Словно нищие
дервиши, будь независим —
Может статься,
тогда и полюбят тебя.
—
Не
завидуй тому, кто силен и богат.
За рассветом
всегда наступает закат.
С этой жизнью
короткою, равною вздоху,
Обращайся как с
данной тебе напрокат.
Пусть
я плохо при жизни служил небесам,
Пусть грехов моих
груз не под силу весам
Полагаюсь на
милость Единого, ибо
Отродясь никогда
не двуличничал сам!
—
Не
давай убаюкать себя похвалой —
Меч судьбы занесен
над твоей головой.
Как ни сладостна слава, но
яд наготове
У судьбы. Берегись
отравиться халвой!
—
Смерти
я не страшусь, на судьбу не ропщу,
Утешенья в надежде
на рай не ищу,
Душу вечную,
данную мне ненадолго.
Я без жалоб в
положенный срок возвращу.
—
Тот,
кто с юности верует в собственный ум,
Стал, в погоне за
истиной, сух и угрюм.
Притязающий с
детства на знание жизни,
Виноградом не
став, превратился в изюм.
Вместо
злата и жемчуга с янтарем
Мы другое
богатство себе изберем:
Сбрось наряды,
прикрой свое тело старьем,
Но и в жалких
лохмотьях — останься царем!
—
Ты
задался вопросом: что есть Человек?
Образ божий. Но
логикой бог пренебрег:
Он его извлекает
на миг из пучины —
И обратно в пучину
швыряет навек.
—
В
этом мире глупцов, подлецов, торгашей
Уши, мудрый,
заткни, рот надежно зашей,
Веки плотно
зажмурь — хоть немного подумай
О сохранности
глаз, языка и ушей!
—
Если
ты не впадаешь в молитвенный раж,
Но последний кусок
неимущим отдашь,
Если ты никого из
друзей не предашь —
Прямо в рай
попадешь… Если выпить мне дашь!
Опасайся
плениться красавицей, друг!
Красота и любовь —
два источника мук.
Ибо это прекрасное
царство не вечно:
Поражает сердца и
— уходит из рук.
—
Так
как вечных законов твой ум не постиг
Волноваться смешно
из-за мелких интриг.
Так как бог в
небесах неизменно велик —
Будь спокоен и
весел, цени этот миг.
—
О
мудрец! Если тот или этот дурак
Называет рассветом
полуночный мрак, —
Притворись дураком
и не спорь с дураками.
Каждый, кто не
дурак, — вольнодумец и враг!
—
Листья дерева жизни, отпущенной мне,В зимней стуже сгорают и в вешнем огне.
Пей вино, не горюй. Следуй мудрым советам:
Все заботы топи в искрометном вине.
Раз не нашею волей вершатся дела,
Беззаботному сердцу и честь и хвала.
Не грусти, что ты смертен, не хмурься в печали,
А не то тебе станет и жизнь не мила.
—
Зерна
наших надежд до конца не сберем,
Уходя, не захватим
ни сад и ни дом.
Не жалей для друзей своего
достоянья,
Чтобы недруг его
не присвоил потом.
—
Чем
за общее счастье без толку страдать
Лучше счастье
кому-нибудь близкому дать.
Лучше друга к себе
привязать добротою,
Чем от пут человечество
освобождать.
—
Ты
при всех на меня накликаешь позор:
Я безбожник, я
пьяница, чуть ли не вор!
Я готов
согласиться с твоими словами.
Но достоин ли ты
выносить приговор?
Омар Хайям мудрости жизни
15 сентября 2014 Nasati Главная страница » Это интересно » звездные судьбы Просмотров: 85651Mahmoud Farshchian (с)
Один не разберет, чем пахнут розы…
Другой из горьких трав добудет мед…
Кому-то мелочь дашь, навек запомнит…
Кому-то жизнь отдашь, а он и не поймет…
Дорогие друзья! Мудрости жизни от талантливых людей всегда интересны, а мудрости жизни от Омара Хайяма интересны вдвойне. Персидский поэт, философ, астролог, математик… Омар Хайям знаменит в математическом мире созданием классификации кубических уравнений, его календарь, созданный несколько веков назад, превосходит с астрономической точки зрения древнеримский юлианский календарь, а по точности и европейский григорианский.
Об Омаре Хайяме можно говорить много, и я, возможно, решусь на рассказ о биографии этого необыкновенного человека, но сегодняшний мой пост о его литературном наследии. Омар Хайям прославился в наше время, прежде всего, как автор знаменитых мудрых четверостиший — размышлений– рубаи. Рубаи – яркие, эмоциональные, с блестящим остроумием написанные, в то же время музыкальные и лиричные — завоевали весь мир. Большая часть рубаи – это размышления над Кораном. Много ли четверостиший было написано поэтом? Сейчас насчитывается около 1200 . По данным индийского ученого, исследователя творчества поэта Свами Говинда Тиртхи в наше время сохранилось до 2200 четверостиший. На самом деле, сколько было написано всего, никто не знает, ведь за девять веков многие рубаи потерялись безвозвратно.
Омар Хайям
А были ли мудрости жизни от Омара Хайяма?
Полемика об авторстве «Рубайата» продолжается и сейчас. Кто-то считает, что у Омара Хайяма оригинальных текстов не более 400, кто-то еще строже – всего 66, а некоторые ученые утверждают — всего 6 (те, которые были найдены в самых древних рукописях). Все остальное, по мнению исследователей творчества Хайяма, все эти мудрые высказывания и стихи — авторство других людей. Возможно к рукописям, которые передавались из поколения в поколение, прилагались чужие четверостишия, чье авторство не было установлено. Кто-то записывал на полях собственные рубаи, а через столетия они считались пропущенными вставками и заносились в основной текст.
Osman Hamdy Bey (с)
Возможно самые лаконичные, дерзкие, остроумные и изящные четверостишия во все века приписывали именно Омару Хайяму. Поиск достоверных рубаи Омара Хайяма – безнадежное занятие, так как сегодня авторство какого-либо четверостишия установить сложно. Поэтому доверимся древним и не очень древним рукописям, будем читать мудрые мысли и находить то четверостишие, на которое откликается наша душа в данный момент. А потом говорить спасибо автору ( независимо от того, кто он) и переводчику.
Osman Hamdy Bey (с)
Познай все тайны мудрости! – А там?…
Устрой весь мир по-своему! — А там?…
Живи беспечно до ста лет счастливцем…
Протянешь чудом до двухсот!… — А там?
«Рубайят Омара Хайяма» от Э. Фицджеральда
Мудрости жизни от Омара Хайяма стали известны благодаря Эдварду Фицджеральду, который нашел тетрадь с четверостишиями и перевел их сначала на латинский язык, а потом — в 1859 году — на английский.
Эдвард Фицджеральд
Эти стихи поразили английского поэта своей мудростью, глубоким философским подтекстом и в тоже время лиричностью и тонкостью. «По прошествии нескольких веков старик Хайям продолжает звенеть как настоящий металл», восхищенно говорил Эдвард Фицджеральд. Перевод Фицджеральда был произвольным, он для того, чтобы связать четверостишия делал свои вставки, и в итоге создал поэму, похожую на сказки «Тысячи и одной ночи», главный герой которой постоянно пирует и периодически изрекает истины за неизменной чашей вина.
(с)
Благодаря Фицджеральду у Омара Хайяма появилась репутация весельчака, балагура, который любит вино и призывает ловить миг наслаждения. Но благодаря этой поэме о персидском поэте узнал весь мир, а афоризмы, стихи, притчи и другие мудрости житейские разошлись цитатами по всем странам. Самые же известные
Чтоб мудро жизнь прожить, знать надобно немало,
Два важных правила запомни для начала:
Ты лучше голодай, чем что попало есть,
И лучше будь один, чем вместе с кем попало.
Или
Чем ниже человек душой, тем выше задирает нос.
Он носом тянется туда, куда душою не дорос.
на слуху или на языке у многих.
Появление мудрых изречений Омара Хайяма в России.
Первая публикация Омара Хайяма на русский язык появилась в 1891 году . Переводчиком был поэт В.Л. Величко. Он перевел 52 четверостишия. Это были скорее переводы-парафразы, так как поэт не ставил перед собой задачу воспроизвести подлинник. Всего 5 изречений было выполнено в форме четверостишия.
Вообще в России известно более 40 имен, занимавшихся переводами Омара Хайяма. Одними из самых известных являются переводы В. Державина, А.В. Старостина, Г. Плисецкого, Н. Стрижкова, Г.С. Семенова. Я специально останавливаюсь на этих именах, потому что приводимые ниже четверостишия даю без указания имени переводчика (не нашла, увы). Возможно, именно эти поэты и являются их авторами. На сегодняшний день переведено более 700 хайямовских рубаи.
(с)
Мы уже говорили о том, что переводы отражают сущность переводчика, ведь каждый вносит в перевод не только свой талант, но и свое понимание четверостишия ( кстати, я «заболела» темой подстрочника после интервью с Натальей Леви, которая меня просто ошеломила своей беседой). Поэтому одни и те же строки могут трактоваться по-разному. Мне понравился сравнительный перевод вот этого подлинного текста (подстрочника) Омара Хайяма.
Будь весел, ибо конца страданиям не предвидится
Не раз еще сойдутся в небесах светила в одном знаке зодиака,
[являя собой предопределение рока].
Кирпичи, что вылепят из твоего праха,
Вмажут в стену дома для других людей
Mahmoud Farshchian (с)
Сравните!
Перевод К. Герры (1901 год):
Отдайся радости! Мученья будут вечны!
Сменяться будут дни: день — ночь, день — снова ночь;
Часы земные все малы и скоротечны,
И скоро ты уйдешь от нас отсюда прочь.
Смешаешься с землей, с комками липкой глины,
И кирпичи тобой замажут у печей,
И выстроят дворец, для низменной скотины,
И на закладке той наскажут ряд речей.
А дух твой, может быть, былую оболочку
Назад, к себе опять, напрасно будет звать!
Так пой же, веселись, пока дают отсрочку
И смерть еще тебя не вышла навещать.
Или
Перевод Г. Плисецкого (1971 год):
Веселись! Невеселые сходят с ума.
Светит вечными звездами вечная тьма.
Как привыкнуть к тому, что из мыслящей плоти
Кирпичи изготовят и сложат дома?
К сожалению, не могу привести (из-за формата блога) еще 13 разновидностей этого перевода. Некоторые рубаи имеют 1 перевод, а некоторые (самые популярные) – до 15!
Мудрые мысли Омара Хайяма о жизни –
это советы на все случаи жизни
Но давайте просто будем читать и наслаждаться этими поэтическими строками, ведь мы получаем драгоценные советы и наставления. Несмотря на то, что десять веков отделяют его творчество от нас, мудрые мысли Омара Хайяма по- прежнему актуальны и близки каждому. Ведь в цитатах Омара Хайяма о жизни, о любви, о мудрости открывается истина, которую ищут все люди мира. Несмотря на то (а может быть именно благодаря тому) , что утверждения его стихов порой противоположны и противоречивы, его рубаи – покоряют людей любого возраста.
Osman Hamdy Bey (с)
Юные, благодаря мудрости его стихов, имеют возможность избежать каких-то ошибок. Молодые люди, только вступающие в большую жизнь, учатся житейским мудростям, ведь стихи Омара Хайяма дают ответы на разные жизненные ситуации. Пожилые люди, повидавшие уже много и сами способные дать советы на все случаи жизни, находят в его четверостишиях богатую пищу для ума. Они могут сравнить свои жизненные мудрости с мыслями неординарного человека, который жил тысячелетие назад.
За строками видна ищущая и пытливая личность поэта. Он возвращается к одним и тем же мыслям в течение жизни, пересматривая их, открывая новые возможности или тайны жизни.
Osman Hamdy Bey (с)
Много лет размышлял я над жизнью земной.
Непонятного нет для меня под луной.
Мне известно, что мне ничего не известно, —
Вот последний секрет из постигнутых мной.
Цитаты Омара Хайяма – это возможность отрешиться от суеты и заглянуть в себя. Даже через тысячу лет голос Омара Хайяма несет послание любви, понимания скоротечности жизни и бережного отношения к каждому ее мгновению. Омар Хайям дает советы, как добиться успеха в делах, как воспитывать детей, как жить в любви и мире с мужем, как выстраивать отношения с окружающими людьми. Эти советы даны красиво, изящно и выразительно. Они покоряют своей лаконичностью и глубиной мысли. Каждый миг жизни бесценен, не устает нам напоминать поэт.
Osman Hamdy Bey (с)
Мудрости жизни от Омара Хайяма
Ты скажешь эта жизнь — одно мгновенье.
Её цени, в ней черпай вдохновенье.
Как проведёшь её, так и пройдёт,
Не забывай: она — твоё творенье.
***
Всё покупается и продаётся,
И жизнь откровенно над нами смеётся.
Мы негодуем, мы возмущаемся,
Но продаёмся и покупаемся.
***
С людьми ты тайной не делись своей,
Ведь ты не знаешь, кто из них подлей.
Как сам ты поступаешь с Божьей тварью,
Того же жди себе и от людей.
***
Osman Hamdy Bey
К тайнам ты не пускай подлеца — их скрывай,
И секреты храни от глупца — их скрывай,
Посмотри на себя меж людей проходящих,
О надеждах молчи до конца — их скрывай!
***
Все, что видим мы, — видимость только одна.
Далеко от поверхности мира до дна.
Полагай несущественным явное в мире,
Ибо тайная сущность вещей — не видна.
***
Меняем реки, страны, города…
Иные двери… Новые года…
А никуда нам от себя не деться,
А если деться, только в никуда.
***
Ад и рай — в небесах», — утверждают ханжи.
Я, в себя заглянув, убедился во лжи:
Ад и рай — не круги во дворце мирозданья,
Ад и рай — это две половины души.
***
Mahmoud Farshchian (с)
Мы не знаем, протянется ль жизнь до утра…
Так спешите же сеять вы зерна добра!
И любовь в тленном мире к друзьям берегите
Каждый миг пуще золота и серебра.
***
Мы шли искать Тебя — а стали злой толпой:
И нищий, и богач, и щедрый, и скупой.
Ты с каждым говоришь, никто из нас не слышит.
Пред каждым предстаешь, любой из нас слепой.
***
Небо — пояс загубленной жизни моей,
Слезы павших — соленые волны морей.
Рай — блаженный покой после страстных усилий,
Адский пламень — лишь отблеск угасших страстей.
***
Использовался материал статьи
Омар Хайям в русской переводной поэзии
(З. Н. Ворожейкина, А. Ш. Шахвердов)
Очень рекомендую — статья о любимом Джебране — «при звуке этого имени колокольчики начинают звучать в сердце, и сердце не принадлежит этому миру» — вот у меня именно так, когда читаю его))
Метки: лучшие цитаты, поэзияОмар Хайям: цитаты о жизни и любви
Фото: UGCОмар Хайям, цитаты из произведений которого не теряют своей актуальности даже в ХХI веке, обладал острым умом и ярким образным мышлением. Именно это позволило ему создать удивительные по своей глубине и точности рубаи. Прочитайте высказывания великого персидского поэта о любви и жизни.
Омар Хайям: цитаты о любви
Омар Хайям едва ли не самый популярный поэт, произведения которого отличаются не только глубиной философского осмысления чувств и переживаний человека, но и выразительной образностью. Благодаря этому написанные им четверостишия стали афоризмами.
Омар Хайям, стихи которого исполнены глубины, лиризма и тонкой иронии, знал толк в любви. Отношения между мужчиной и женщиной воспеты в чеканных и легких, как дыхание ветра, произведениях.
Поэтические цитаты о любви великого поэта помогут понять и проникнуться тайнами этого всеобъемлющего чувства:
Жертвуй ради любимой всего ты себя, Жертвуй тем, что дороже всего для тебя. Не хитри никогда, одаряя любовью, Жертвуй жизнью, будь мужествен, сердце губя!
Любя тебя, сношу я все упреки И вечной верности не зря даю зароки. Коль вечно буду жить, готов до дня Суда Покорно выносить гнет тяжкий и жестокий.
Блажен любой, к ней угодивший в плен. Кто прахом стал у ног её — блажен. На милую ты не таи обиды, В ней всё — блаженство, прочее — лишь тлен.Фото: russian7.ru: UGC
Можно соблазнить мужчину, у которого есть жена. Можно соблазнить мужчину, у которого есть любовница. Но нельзя соблазнить мужчину, У которого есть любимая женщина.
Кто чар ее не избежал, отныне знает счастье, Кто пылью лег у милых ног, душой впивает счастье. Измучит, станет обижать, но ты не будь в обиде: Все, что подобная луне нам посылает, — счастье!
Словно солнце, сияет царица — любовь, К нам с небес залетевшая птица — любовь. Не любовь — соловьиные сладкие трели, Страсть, что в сердце глубоко таится, — любовь.Фото: interesno-vse.ru: UGC
Суть жемчужин любви — из других рудников, А приют для любви — меж других облаков. Птица та, что клюет зерна муки любовной, Из другого гнезда, вне миров и веков.
Нет голов, где не зрела бы тайна своя, Сердце чувством живет, ничего не тая. По дороге своей идет каждое племя… Но любовь — ураган на путях бытия!
Дарить себя — не значит продавать. И рядом спать — не значит переспать. Не отомстить — не значит все простить. Не рядом быть — не значит не любить!
В высказываниях Омара Хайяма о любви подкупает всё: искренность и точность описанных чувств, эмоциональность и красота образов, изысканность слога. Все потому, что автор описывает подлинные ощущения, делится пережитым опытом. Это не может не понравиться читателя.
Читайте также: Цитаты про жизнь и любовь великих людей
Мудрые цитаты о жизни: Омар Хайям
Большинство верит в культурную мистификацию образа Омара Хайяма — охмелевшего философствующего старца. На самом же деле поэт получил великолепное образование, был признанным ученым.
Его высказывания о жизни — это сокровенное знание, которым он делится с окружающим миром:
Ветер жизни иногда свиреп. В целом жизнь, однако, хороша И не страшно, когда черный хлеб, Страшно, когда черная душа…
Не смешно ли весь век по копейке копить, Если вечную жизнь все равно не купить? Эту жизнь тебе дали, мой милый, на время, — Постарайся же времени не упустить!Фото: liveinternet.ru: UGC
Ты скажешь, эта жизнь — одно мгновенье. Ее цени, в ней черпай вдохновенье. Как проведешь ее, так и пройдет, Не забывай: она — твое творенье.
Не завидуй тому, кто силён и богат. За рассветом всегда наступает закат. С этой жизнью короткой, равною вздоху, Обращайся как с данной тебе напрокат!
Тому, кто не грешил, не будет и прощенья.Фото: postila.ru: UGC
Не все в его произведениях поддается однозначному прочтению. Все образы символичны и имеют огромный потенциал к раскрытию новых значений. Поэтому мудрые цитаты о жизни Омара Хайяма каждый понимает по-своему. В этом и прелесть афоризмов великого поэта: читая их, примеряешь сказанное к себе, сравниваешь со своим жизненным опытом:
Показывать можно только зрячим. Петь песню — только тем, кто слышит. Дари себя тому, кто будет благодарен, Кто понимает, любит и ценит.
Имей друзей поменьше, не расширяй их круг. И помни: лучше близких, вдали живущий друг. Окинь спокойным взором всех, кто сидит вокруг. В ком видел ты опору, врага увидишь вдруг.
Общаясь с дураком, не оберешься срама. Поэтому совет ты выслушай Хайяма: Яд, мудрецом тебе предложенный, прими, Из рук же дурака не принимай бальзама.Фото: postila.ru: UGC
С людьми ты тайной не делись своей, Ведь ты не знаешь, кто из них подлей. Как сам ты поступаешь с Божьей тварью, Того же жди себе и от людей.
Свою слепить бы жизнь из самых умных дел Там не додумался, тут вовсе не сумел. Но Время — вот у нас учитель расторопный! Как подзатыльник даст, ты малость поумнел.
Цитаты про жизнь со смыслом Омара Хайяма всегда резонируют с чувствами и настроениями людей. В этом тайна их популярности. В простоте и чеканности слога великого поэта кроется вековая мудрость Востока, тонкое понимание души человека, его устремлений и жизненных приоритетов.
Читайте также: Шекспир: цитаты о любви и счастье
Оригинал статьи: https://www.nur.kz/leisure/books/1773828-omar-hajam-citaty-o-zizni-i-lubvi/
Омар Хайям — Поэт Омар Хайям Стихи
Биография Омара Хайяма
Омар Хайям (1048–1131) был персидским эрудитом: философом, математиком, астрономом и поэтом. Он также написал трактаты по механике, географии, минералогии, музыке, климатологии и исламскому богословию.
Родился в Нишапуре, в юном возрасте переехал в Самарканд и получил там образование, после чего переехал в Бухару и стал основателем …
Лучшее стихотворение Омара Хайяма
Рубаи Омара Хайяма
Переведено на английский язык в 1859 году Эдвардом Фитцджеральдом
И.
Пробудитесь! на утро в чаше ночи
Бросил камень, обращающий звезды в бегство:
И вот! Охотник Востока поймал
Башня султана в петле света.
II.
Сон, когда левая рука рассвета была в небе
Я услышал крик в Таверне,
‘Пробудитесь, мои Малыши, и наполните Чашу
До того, как Ликер Жизни в чаше высохнет.
III.
И, как петушиный экипаж, те, кто стоял перед
Таверна кричала — «Тогда откройте Дверь!»
Ты знаешь, как мало времени осталось нам,
И, уйдя, больше не вернется.
IV.
Нынче Новый год возрождает старые Желания,
Задумчивая Душа в Одиночестве уходит,
Где Белая Рука Моисея на ветке
Тушит, а Иисус из-под земли выдыхает.
В.
Ирам действительно ушел со всей своей Розой,
И чаша Джамшида Севен-ринг’д, где никто не знает;
Но все же Лоза свой древний рубин дает,
И еще дует Сад у воды.
VI.
И губы Давида закрыты; но в божественном
Высокий кант Пехлеви с надписью «Вино! Вино! Вино!
Красное вино! ‘ — кричит Соловей Розе
Эта ее желтая щека до алтаря.
VII.
Приходи, наполняй Чашу, и в Огне Весны
Зимняя одежда раскаяния бросок:
У Птицы Времени осталось совсем немного
Лететь — и вот! Птица на Крыле.
VIII.
Будь то в Найшапуре или Вавилоне,
Будь то чаша со сладким или горьким течением,
Вино Жизни продолжает сочиться капля за каплей,
Листья Жизни продолжают падать один за другим.
IX.
Ты говоришь, утро приносит тысячу роз;
Да, но куда уходит Вчерашняя Роза?
И этот первый летний месяц, принесший Розу
Джамшида и Кайкобада заберут.
Х.
Но пойдем со старым Хайямом и оставим Удел
О Кайкобаде и Кайхосру забыли:
Пусть Рустум ложится, как хочет,
Или Хатим Тай плачет Ужин — не обращай на них внимания.
XI.
Со мной по полосе Хербедж усыпан
Что только отделяет пустыню от посеянного,
Где забыто имя Раба и Султана —
И Мир — это Махмуд на Золотом Троне!
XII.
Книга стихов под ветвью,
Кувшин вина, буханка хлеба — и ты
Рядом со мной поют в пустыне —
О, Пустыня была теперь Раем!
XIII.
Некоторые во славу этого мира; и немного
Воздыхайте о грядущем Раю Пророка;
Ах, возьми наличные и отпусти обещание,
Не обращай внимания на далекий грохот Барабана!
XIV.
Не глупо ли было бы, как паук, прясть
Нить настоящей Жизни прочь, чтобы победить —
Что? для себя, которые не знают, будем ли мы
Выдохните то самое Дыхание, которое мы сейчас вдыхаем!
XV.
Взгляни на Розу, которая развевается вокруг нас — «Вот,
Смеясь, — говорит, — я в мир дую:
Немедленно шелковая кисточка моего кошелька
Слеза и ее сокровище в саду.’
XVI.
Люди Мирской Надежды возлагают свои Сердца на
Превращает в пепел — или процветает; и анон,
Как снег на пыльном лике пустыни
Освещение маленькое Час-два — пропало.
XVII.
И те, кто хранил Золотое Зерно,
И те, кто швырнул его по ветрам, как дождь,
Подобно ни одному из таких золотых Земля не обращена
Как, зарытых один раз, Мужчины хотят выкопать снова.
XVIII.
Подумай, в этом разбитом караван-сарае
Чьи Дверные Проемы чередуются Ночью и Днем,
Как султан за султаном с его пышностью
Посидел час или два и пошел своей дорогой.
XIX.
Говорят, Лев и Ящерица хранят
Дворы, где Джамшид славился и напивался:
И Бахрам, этот великий Охотник — Дикий Осел
Печати над его головой, но не может разбудить его сон.
ХХ.
Иногда я думаю, что никогда не дует так красно
Роза, где истекал кровью погребенный Цезарь;
Что носит каждый Гиацинт Сада
Падает ему на колени из когда-то прекрасной головы.
XXI.
И эта восхитительная трава, чья нежная зелень
оперяет губу реки, на которую мы опираемся —
Ах, обопритесь на него слегка! кто знает
Из какой когда-то прекрасной Губы рождается невиданная!
XXII.
Ах, мой Возлюбленный, наполни чашу, которая очищает
Сегодня о прошлых сожалениях и будущих страхах —
Завтра? — Почему, Завтра я могу быть
Себя со вчерашними седьмыми тысячами лет.
XXIII.
Вот! некоторые мы любили, самые прекрасные и лучшие
Это Время и Судьба всего их Винтажного престижа,
Выпили свою Чашу Раундом или двумя раньше,
И один за другим молча поползли к Отдыху.
XXIV.
И мы, что теперь веселимся в Комнате
Они ушли, и Лето одевается в нью Блум,
Сами должны мы под ложем земли
Сходим, сами стелим Лежак — для кого?
ХХV.
Ах, максимально использовать то, что мы можем еще потратить,
Прежде чем мы тоже в Пыль сойдем;
Пыль в Пыль, и под Пылью лежать;
Без Вина, без Сонга, без Зингера и — без Конца!
ХХVI.
Одинаково для тех, кто к сегодняшнему дню готовится,
И те, что после некоторого Завтра смотрят,
Муэдзин из Башни Тьмы плачет
«Глупцы! Ваша награда не здесь и не там! ‘
ХХVII.
Почему все святые и мудрецы, которые обсуждали
Из Двух Миров так учено, толкают
Как глупые пророки вперед; их работы для презрения
Рассеяны, и их Рты забиты Пылью.
ХХIII.
О, приди со старым Хайямом и оставь Мудрого
Говорить; одно несомненно, что Жизнь летит;
Одно несомненно, а остальное ложь;
Цветок, распустившийся однажды, умирает.
XXIX.
Сам в молодости очень часто
Доктор и Святой, и услышал великий спор
Об этом и о; но навсегда
Вышел через ту же дверь, что и я.
ХХХ.
С ними Семя Мудрости я посеял,
И собственными руками вырастил его:
И это был весь Урожай, который я собрал —
‘Пришел, как Вода, и уйду, как Ветер.’
XXXI.
В эту вселенную, и почему не зная,
Ни Откуда, как Вода волей-неволей течет:
И из него, как Ветер по Пустоши,
Не знаю куда, волей-неволей дует.
XXXII.
Вверх от центра Земли через Седьмые врата
Я встал и на Троне Сатурна воссел,
И много Узлов, распутанных Дорогой;
Но не Главный Узел Человеческой Судьбы.
XXXIII.
Была Дверь, от которой я не нашел Ключа:
Была Завеса, сквозь которую я не мог видеть:
Небольшой разговор обо мне и о тебе
Был — и больше нет Тебя и Меня.
XXXIV.
Тогда к катящемуся Небу я воззвал,
Спрашивая: «Какой лампе суждено было вести
Ее маленькие дети спотыкаются во тьме? ‘
И — «Слепое понимание! — ответил Хев’н.
XXXV.
Затем к краю этой бедной глиняной урны
Я наклонился, чтобы узнать тайну Источника Жизни:
И Губы к Губам прошептала: «Пока ты жив,
Пей! — ибо, однажды мертвый, ты никогда не вернешься. ‘
XXXVI.
Думаю Судно, что с беглецом
Артикуляция ответила, когда-то жила,
И веселье, и холодную Губу целовал,
Сколько нужно Поцелуев — и подарить!
ХХXVII.
Ибо на Рыночной площади, в сумерках дня,
Я смотрел, как Поттер стучит по мокрой глине:
И с его полностью стертым Языком
Он прошептал: «Кротко, брат, кротко, молись! ‘
XXXVIII.
И нет такой истории из древности
Последовательные поколения Down Man катились
Такого комка насыщенной Земли
Отлит Создателем по человеческому образцу?
XXXIX.
Ах, наполни чашу: — что сапоги повторять
Как Время ускользает у нас из-под ног:
Нерождённый Завтра и мёртвый Вчера,
Зачем о них беспокоиться, если сегодня будет сладко!
XL.
Остановка мгновения — мгновенный вкус
Быть из колодца среди пустоши —
И вот! призрачный караван достиг
Ничто, из которого оно возникло — О, поторопитесь!
XLI.
О, больше не мучайся ни Человеческим, ни Божественным,
Завтрашний клубок сам в отставку,
И потерять пальцы в косах
Стройный кипарис Министр Вина.
XLII.
Не теряйте зря свой час и не напрасно гоняйтесь
Об этом и том стремлении и споре;
Лучше повеселитесь с плодоносным Виноградом
Чем опечален ни один, или горький, плод.
XLIII.
Вы знаете, друзья мои, с каким отважным кутежом
Я заключил второй брак в своем доме;
Разведенный старый бесплодный разум с моей постели,
И взял Дочь Лозы в Супруги.
XLIV.
А недавно, у двери таверны разинутой,
Прокрался сквозь сумерки в форме ангела
Несущий сосуд на плече; и
Он предложил мне попробовать его; и это — Виноград!
XLV.
Виноград, который может с абсолютной логикой
Два и семьдесят противоречивых сект опровергают:
Тонкий алхимик, который в мгновение ока
Свинцовый металл жизни превращается в золото.
XLVI.
Почему, будь этот Сок ростом Бога, кто смеет
Богохульство над искривленным усиком, играя за ловушку?
Благословение, мы должны использовать его, не так ли?
А если Проклятье — зачем тогда, Кто его там наложил?
XLVII.
Но пусть пререкается Мудрый, а со мной
Ссора Вселенной пусть будет:
И, в каком-то уголке на диване Хаббаба,
Сделай игру из того, что так же важно для Тебя.
XLVIII.
Для входа и выхода, сверху, около, снизу,
«Это не что иное, как Волшебное шоу теней,
Игра в коробку, свечой которой является Солнце,
Вокруг которого мы Призрачные фигуры приходят и уходят.
XLIX.
Странно, не правда ли? из множества тех, кто
Перед нами прошла дверь Тьмы сквозь
Никто не возвращается, чтобы рассказать нам о Дороге,
Что бы обнаружить, мы тоже должны путешествовать.
л.
Откровения набожных и ученых
Кто восстал перед нами, и как сожжены пророки,
Все лишь Истории, которые, пробудившись от Сна,
Они рассказали своим товарищам и вернулись в Сон.
ЛИ.
Почему, если Душа может отбросить Пыль в сторону,
И нагишом по Небесному Воздуху скачут,
Не стыдно — Ему не стыдно
Так долго оставаться в этом предместье Глины?
ЛИИ.
Но это всего лишь палатка, в которой можно отдохнуть
Адрес султана царства Смерти;
Султан восстает, и темный Ферраш
Наносит удар и готовит его для другого гостя.
ЛIII.
Я послал свою Душу через Невидимое,
Какая-то буква той загробной жизни, которую можно записать:
И через много дней моя Душа вернулась
И сказал: «Вот, Я есмь Небеса и Ад».
ЛИВ.
Небеса, но Видение Исполненного Желания,
И Ад Тень Души в огне,
Бросить во тьму, в которую мы сами,
Так поздно появился, так скоро угаснет.
ЛВ.
Пока Роза веет над рекой Бринк,
Со старым Хайямом и рубиновым винтажным напитком:
И когда Ангел с его более темным проектом
К Тебе тянется — возьми и не робей.
ЛВИ.
И не бойся, что Существование закроет твой
Аккаунт, должен потерять или больше не знать тип;
Налилась Вечная Саки из Чаши
Миллионы пузырей, как мы, так и польются.
LVII.
Когда мы с тобой за Завесой уйдем,
О, но долго-долго будет существовать Мир,
Что из нашего прихода и ухода внимает
Столько же, сколько океан отлитой из гальки.
LVIII.
‘Это все шахматная доска ночей и дней
Где играет Destiny with Men for Pieces:
Туда-сюда движется, и спаривается, и убивает,
И один за другим в кладовке лежит.
ЛИКС.
Бал без вопросов делает да и нет,
Но вправо или влево, в зависимости от ударов игрока;
И тот, кто бросил Тебя в Поле,
Он знает об этом все — Он знает — ОН знает!
ЛК.
Движущийся палец пишет; и, написав,
Идет дальше: ни всего твоего благочестия, ни ума
Приманю его обратно, чтобы отменить половину строки,
Ни все твои Слезы не смывают ни Слова.
LXI.
Ибо пусть философ и доктор проповедуют
Чего будут, а чего не будут — каждый
— всего лишь одно звено в вечной цепи
Что никто не может поскользнуться, сломаться или перетянуться.
LXII.
И та перевернутая Чаша, которую мы называем Небом,
Где мы ползаем и живем, и умираем,
Не поднимай к нему руки за помощью — для него
Бессильно катится как Ты или я.
LXIII.
Из первой на Земле Глины Они месили Последний Человек,
И тогда Последний Урожай посеял Семя:
Да, первое Утро Творения написало
Что будет в «Последней заре расплаты».
LXIV.
Вчера Безумие этого дня готовилось;
Завтрашняя тишина, триумф или отчаяние:
Пей! ибо не знаешь, откуда пришел и зачем:
Пей! ибо вы не знаете, зачем вы идете и куда.
LXV.
Я говорю Вам это — Когда, начиная с Цели,
За плечами пылающего жеребенка
Небесного Парвина и Муштари они бросили,
В моем предопределенном Заговоре Пыли и Души.
LXVI.
Лоза попала в волокно: что насчет
Если цепляется за мое Бытие — пусть издевается Дервиш;
Из моего неблагородного металла может быть выпилен ключ,
Это откроет Дверь, без которой он воет.
LXVII.
И это я знаю: един ли Истинный Свет,
Зажги любовь или гнев — поглоти меня совсем,
Один проблеск этого в таверне пойман
Лучше, чем в Храме проиграли вчистую.
LXVIII.
Что! из бессмысленного Нечего провоцировать
Сознательное Что-то, что возмущает ярмо
Неразрешенного удовольствия под болью
О вечных наказаниях, если сломался!
LXIX.
Что! от его беспомощного создания возместить
Чистое золото за то, что он одолжил нам примеси —
Подайте в суд на долг, с которым мы никогда не заключали контракт,
И не может ответить — Ой, пардон!
LXX.
Нет, но от страха перед его гневным Ликом,
Клянусь, я не буду называть Несправедливость Грейс;
Не один Молодец из таверны, а
Пнул бы такого бедного Труса с места.
LXXI.
О Ты, кто сделал с ловушкой и с джином
Окружили дорогу, по которой мне предстояло бродить,
Ты не будешь с раундом Predestin’d Evil
Опутать меня и приписать мое падение греху?
LXXII.
О, Ты, кто сотворил Человека из низменной Земли,
И кто вместе с Эдемом придумал Змея;
За все грехи, с которыми связано лицо человека
Почернел, Мужское Прощение дай — и возьми!
LXXIII.
Послушайте еще раз. Один вечер на закате
Рамазана, прежде чем взошла лучшая Луна,
В той старой гончарной мастерской я стоял один
С глиняным кругом Население рядами.
LXXIV.
И, как ни странно, среди этого Земляного Участка
Кто-то мог сформулировать, а кто-то нет:
И вдруг еще один нетерпеливый закричал —
‘Кто Горшечник, а кто Горшок? ‘
LXXV.
Тогда сказал другой — ‘Ведь не зря
Моя Субстанция с общей Земли была взята,
Тот, кто тонко придал мне форму
Должен ли я снова вернуться на обычную Землю.
LXXVI.
Другой сказал: «Почему, никогда не сварливый Мальчик,
Разбил бы Чашу, из которой пил Радость;
Должен ли Тот, кто сделал сосуд в чистой Любви
И Фэнси, после уничтожения Ярости? ‘
LXXVII.
Никто не ответил на это; но после того, как Тишина заговорила
Сосуд более неуклюжей марки:
‘Они насмехаются надо мной, что я все криво наклоняюсь;
Что! Дрожала ли тогда Рука Поттера? ‘
LXXVIII:
«Почему, — сказал другой, — есть такие, которые рассказывают
Того, кто угрожает, он бросит в ад
Неудачные горшки, которые он испортил при изготовлении — Пиш!
Он молодец, и все будет хорошо.’
LXXIX.
Потом сказал другой с протяжным вздохом,
‘Моя глина с долгим забвением высохла:
Но, наполни меня старым знакомым Соком,
Мне кажется, я скоро поправлюсь! ‘
LXXX.
Итак, пока Сосуды говорили один за другим,
Маленькая луна заглянула в то, что все искали:
И тогда они подтолкнули друг друга: «Брат! Родной брат!
А теперь скрипучий узел на плече Портера! ‘
LXXXI.
Ах, с Виноградом, который дает моя увядающая Жизнь,
И омой мое Тело, где умерла Жизнь,
И в обмотке из виноградных листьев,
Так похороните меня в каком-нибудь милом саду.
LXXXII.
Что даже мой похороненный пепел такой ловушки
Духов поднимется в воздух,
Как неправоверный проходя мимо
Но будет застигнут врасплох.
LXXXIII.
Действительно, идолы, которых я так долго любил
Очень плохо сделал мой кредит в Men’s Eye:
Утопили мою честь в мелкой чаше,
И продал свою репутацию за бесценок.
LXXXIV.
Действительно, действительно, Покаяние не раз
Я ругался — но был ли я трезв, когда ругался?
А потом, а потом пришла Весна, и Роза в руке
Мое изношенное Покаяние по частям разорвало.
LXXXV.
И так же, как Вино играло неверного,
И отнял у меня мантию чести — ну,
Я часто думаю, что покупают виноделы
Половина того, что так ценно, как Товары, которые они продают.
LXXXVI.
Увы, вместе с Розой исчезнет Весна!
Этот благоухающий манускрипт Юноши должен закрыться!
Соловей, что в ветвях пел,
Ах, откуда и куда снова прилетело, кто знает!
LXXXVII.
Если бы Пустыня Фонтана уступила место
Один проблеск — Если смутно, но все же явлен
На что может прыгнуть потерявший сознание Путешественник,
Как рождается вытоптанная трава поля!
LXXXVIII.
Ах, любовь! Могли бы мы с тобой с Судьбой сговориться
Чтобы понять всю эту жалкую Схему вещей,
Не разобьем ли мы его вдребезги — и тогда
Переформируй его ближе к Желанию Сердца!
LXXXIX.
Ах, Луна моего Восторга, которая не знает угасания,
Луна Небес снова восходит:
Как часто она будет вставать после этого
Через этот самый Сад за мной — напрасно!
ХС.
И когда, как она, о Саки, ты пройдешь
Средь Гостей звездою рассыпанных по Траве,
И в своем радостном поручении доберись до места
Там, где я сделал один — выключи пустой Стакан!
ТАМАМ ШУД
Омар Хайям | Фонд поэзии
Урожденный Гийас ад-Дин Абу’л-Фатх Умар ибн Ибрагим ан-Нисабури аль-Хайями, персидский поэт, астроном и математик XI века Омар Хайям вырос в городе Нишапур на территории современного северного Ирана. Считается, что он был сыном изготовителя палаток, поскольку al-khayyami переводится как «делатель палаток». В детстве он учился сначала у ученого шейха Мухаммада Мансури в городе Балх, на территории современного северного Афганистана, а затем у имама Моваффака Нишапури в Хорасане.
Многие математические и астрономические идеи Хайяма не были подтверждены до тех пор, пока он не умер. Его «Трактат о демонстрациях проблем алгебры» (1070) — основополагающий текст по алгебре; Помимо евклидовой геометрии, Хайям предлагает методы решения кубических уравнений и квадратных уравнений, а также вводит понятие биномиального разложения.В составе группы ученых под патронажем султана династии Сельджуков Джалал ад-Дина Малекшаха Салджуки Хайям построил обсерваторию, в которой он измерил продолжительность солнечного года с точностью, которая теряет всего один день каждые 5000 лет, в отличие от день теряется каждые 3330 лет по григорианскому календарю. Он помог разработать календарь Джалали (предшественник современного иранского календаря), а также составил звездную карту. Считается, что он построил модели, иллюстрирующие теорию вращения Земли вокруг своей оси.
Однако больше всего Хайям известен как поэт. Rubáiyát , его сборник из сотен четверостиший (или rubais ), был впервые переведен с фарси на английский язык в 1859 году Эдвардом Фицджеральдом. Короткие стихи Rubáiyát прославляют радости жизни, освещая тонкий политический и религиозный контекст, в котором они были созданы. Некоторые ученые считают, что Хайям написал всего около 150 четверостиший; считается, что остальные внесли свой вклад коллеги или предшественники.
Несмотря на то, что переводы Фицджеральда, которые он выпустил в нескольких вариациях, по-прежнему считаются наиболее влиятельными, с тех пор было показано, что они допускают значительные вольности в отношении оригинального содержания стихов. Четверостишия Омара Хайяма: три перевода рубаята (2005) включает переводы Фицджеральда наряду с версиями Джастина Маккарти и Ричарда Ле Гальена. Снисходительное отношение многих стихов в Rubáiyát противоречило многим заповедям ислама, и считается, что Хайям впал в немилость у своих придворных покровителей; он умер в 1131 году.
Рубаи Омара Хайяма [отрывок] Эдварда Фицджеральда — Стихи
1
Проснись! Ради Солнца, которое рассеяло в бегстве
Звезды перед ним с Поля Ночи,
Сгоняет Ночь вместе с ними с Неба и поражает
Башню Султана Лучом Света.
2
Перед тем, как призрак Ложного утра умер,
Мне показалось, что Голос в Таверне воскликнул,
«Когда весь Храм готов внутри,
Почему кивает сонный Служитель снаружи?»
3
И, как кричал Петух, те, кто стоял перед
Трактиром, кричали: «Открой же Дверь!
Ты знаешь, как недолго нам осталось оставаться,
И, однажды уйдя, может больше не вернуться.»
12
Книга стихов под веткой,
Кувшин вина, буханка хлеба — и Ты
Рядом со мной пою в пустыне
О, пустыня была достаточно раем!
13
Некоторые во славу этого мира; и некоторые
Воздыхают о грядущем Раю Пророка;
Ах, возьми Наличные и отпусти Кредит,
И не слушай далекий грохот Барабана!
14
Взгляни на дующую вокруг нас Розу — «Вот,
Смеясь, — говорит она, — в мир я дуну,
Враз шелковую кисточку моего кошелька
Слезу, и его Сокровище в саду бросаю. »
15
И те, кто взрастил Золотое Зерно,
И те, кто бросил его на ветер, как Дождь,
Ни к какой такой золотой Земле не обращены
Как, погребенные однажды, Люди хотят снова выкопать.
19
Иногда мне кажется, что никогда не дует так
Роза, как там, где истекал кровью погребенный Цезарь;
Каждый гиацинт в саду
Упал ей на колени с какой-то когда-то прекрасной головы.
20
И эта оживающая трава, чья нежная зелень
Окрыляет губу реки, на которую мы опираемся…
Ах, легонько опирайтесь на нее! ибо кто знает
Из какой когда-то прекрасной Губы рождается невидимая!
21
Ах, мой Возлюбленный, наполни Чашу, очищающую
Сегодня от прошлых Сожалений и будущих Страхов:
Завтра! —Завтра я могу стать
Самим собой со вчерашней седьмой тысячей лет.
22
Для тех, кого мы любили, самых прекрасных и лучших
Которых из его Винтажного проката Время оттеснило,
Выпили свою Чашу Раунд или два раньше,
И один за другим тихонько ползли, чтобы отдохнуть.
23
И мы, что теперь веселимся в Комнате
Они ушли, и Лето одевается новым цветением,
Сами должны мы под Ложе Земли
Спуститься — самим сделать Ложе — для кого?
24
Ах, извлеките максимум из того, что мы еще можем потратить,
Прежде чем мы тоже в Пыль сойдем;
Прах в прах и под прахом лежать,
Без Вина, без Песни, без Зингера и — без Конца!
71
Движущийся Палец пишет, и, написав,
Двигается дальше; ни все ваше Благочестие, ни Ум
Не заманят его назад, чтобы отменить половину Строки,
Ни все ваши Слезы не смывают из нее Слово.
72
И ту перевернутую Чашу, которую называют Небом,
Под которой мы ползаем, живем и умираем,
Не поднимайте к Ней руки за помощью — ибо Она
Так же бессильно движется, как вы или я.
Омар Хайям: биография и стихи
Молодость
Омар Хайям родился 18 мая 1048 года, почти 1000 лет назад в месте под названием Нейшабур. Если вы попытаетесь сегодня найти Нейшабур на карте, вам, возможно, будет трудно его найти.Место, которое он называл своим домом, является частью современного Ирана. Его фамилия Хайям означает «делатель палаток». Однако это был не тот путь карьеры, который он выбрал. Омар Хайям ходил в школу в Нейшабуре и изучал философию и естественные науки, в конце концов переехав в место на территории современного Узбекистана, чтобы изучать математику.
Хайям был очень опытным математиком. Сегодня в школе вы, вероятно, узнали о том, как находить квадратные корни, кубические корни и корни четвертой степени. Эти типы вычислений могут быть очень сложными, а в 11 веке не было графических калькуляторов, которые могли бы помочь! Одна из первых письменных работ Хайяма, Трактат о демонстрации проблем алгебры , исследовала методы определения кубических корней и корней четвертой степени.
Карьера Хайяма
Математические способности Хайяма действительно впечатляли людей, с которыми он учился. Вместо того, чтобы получить золотую звезду за хорошо выполненную работу, он получил нечто гораздо большее. Султан Империи Сельджуков, человек по имени Малик-Шах, признал потенциал Хайяма. Султан предложил ему работу астронома для изучения звезд, планет и их движения. Хайям отправился в Исфахан и открыл магазин в королевской обсерватории. Будучи астрономом, он тщательно исследовал, сколько времени требуется Земле, чтобы пройти вокруг Солнца.В то время большая часть мира работала по григорианскому календарю , в котором было 365 дней в году и високосный год каждый четвертый год. Хайям определил, что григорианский календарь немного неверен, и предложил внести изменения для улучшения календарной системы.
К несчастью для Хайяма, его время в Исфахане подошло к концу. Султан Малик-Шах умер, и его жена больше не была заинтересована в найме Хайяма. Что еще хуже, многие члены королевского двора подвергали сомнению набожность Хайяма как мусульманина или последователя религии ислама . В 1092 году Хайям покинул Исфахан и направился в Мекку , место священного поклонения мусульман, прежде чем вернуться в свой родной город Нейшабур.
Вернувшись домой, Хайям преподавал множество предметов, среди которых:
- история
- философия
- закон
- лекарство
- астрономия
- математика
Представьте, если бы ваши учителя в школе отвечали за преподавание каждого отдельного предмета.Это было бы не только утомительно, но и вашему учителю пришлось бы запоминать массу информации! Помимо преподавания, Хайям также писал стихи. Омар Хайям умер 4 декабря 1131 года.
Рубаи
При жизни Омар Хайям был известен как математик, ученый и астроном. Если вы спросите сегодня, люди, которые узнают имя Омара Хайяма, знают его по его поэзии. В 1859 году человек по имени Эдвард Фитцджеральд перевел серию из почти 600 стихов, написанных Хайямом, и опубликовал их под названием Рубаи Омара Хайяма . Историки не совсем уверены, действительно ли Хайям писал стихи, потому что при его жизни очень мало дискуссий о его жизни как поэта. Тем не менее, Рубаи Омара Хайяма поставили его на карту западного мира.
Поэзия Хайяма состоит из четверостиший , или четырехстрочных стихотворений, которые обычно следуют одной из двух схем рифмовки: АААА или ААВА. В четверостишии Хайяма ниже вы можете видеть, что стихотворение следует схеме рифмовки AABA: «Ло», «дуй» и «брось» рифмуются, а «Кошелек» в конце третьей строки — нет.
Посмотрите на дующую Розу о нас-‘Lo,
Смеясь, — говорит она, — в мир я дую,
Сразу шелковую кисточку моего кошелька
Слезу, и его Сокровище в саду бросаю.
Каждое из четверостиший считается отдельным стихотворением, но Фитцджеральд опубликовал их таким образом, что они выглядят как фрагменты гораздо более длинного стихотворения. Фитцджеральд использовал изрядную творческую свободу при переводе, поэтому многие стихи далеки от того, что на самом деле написал Хайям.
Рубаи Омара Хайяма написаны с точки зрения человека, который бросает вызов своим религиозным убеждениям и сомневается в них. Он задается вопросом, существует ли на самом деле Бог и есть ли на самом деле место, куда люди попадают после смерти. Такой тип мышления и вопросов вполне мог стать причиной неприятностей Хайяма во время его пребывания в Исфахане.
Рубаи переведены на многие языки и считаются хорошим образцом персидской поэзии 11-го и 12-го веков.
Краткое содержание урока
Омар Хайям был известным астрономом, математиком, ученым и поэтом. Родившийся в 1048 году в Нейшабуре (современный Иран), Хайям прославился как выдающийся математик. Его пригласили на работу в обсерваторию в Исфахане в качестве астронома . Хайям также известен своей поэзией, хотя при жизни он не был признан за нее (это заставило некоторых историков усомниться в том, что стихи действительно были написаны им!). В 1859 году Эдвард Фитцджеральд перевел стихи Хайяма и опубликовал их в книге Рубаи Омара Хайяма . В книге представлена серия из почти 600 четверостиший . Хайяма помнят в западном мире за его поэзию, а не за его научные достижения.
Стихи Омара Хайяма > Моя поэтическая сторона
Омар Хайям — псевдоним этого великого персидского поэта, философа и ученого. Его научные исследования в области астрономии, механики, минералогии и математики ставят его в число самых влиятельных людей того времени, что делает его достойным звания настоящего эрудита.Помимо написания стихов, он написал ряд трактатов о своих научных открытиях.
Он родился Гияс ад-Дин Абу’л-Фатх Умар ибн Ибрагим аль-Хайям Нишапури 18 года мая 1048 года в Нишапуре, Персия, месте, которое сейчас находится в северо-восточной части Ирана. В то время Нишапур, который был столицей сельджуков в регионе Хорасан, по своей культурной значимости был бы наравне с Багдадом и Каиром. Считается, что его семья занималась изготовлением палаток. Он получил образование в Самарканде, куда семья переехала, когда Омар был совсем маленьким.
Именно в Бухаре он оставил свой след как один из величайших астрономов и математиков Золотого века ислама. Но именно в области философии и литературы он также стал известен. Он перевел ряд работ древних ученых на персидский язык, а другие, в свою очередь, в последующие века перевели свои работы на английский и другие языки. Наиболее выдающимся из них был, вероятно, Эдвард Фицджеральд, который в 19-м -м веке сделал Хайяма самым известным восточным поэтом в западном мире.Он перевел и адаптировал ряд своих четверостиший. Говорят, что он, вероятно, написал около тысячи этих четырехстрочных стихов, известных под персидским названием rubaiat .
Начальные строки одного из этих четверостиший были заимствованы английской писательницей криминальных романов Агатой Кристи, которая в 1942 году опубликовала свою книгу Движущийся палец . Вот несколько стихов из эпической поэмы Хайяма с четверостишиями, Рубаи Омара Хайяма, в переводе Эдварда Фицджеральда:
Хайям был активен во времена правления сельджукского правителя по имени Малик-Шах I, получил доступ к королевскому двору в качестве доверенного советника и философа. Эти аудиенции обычно предоставлялись по вечерам, в то время как дневные часы он тратил либо на письмо, либо на преподавание математики. Невероятно, но затем он проводил много часов в сумерках, изучая звезды и работая над созданием календаря Джалали. Однако когда Малик-шах умер, Хайям был изгнан из двора вдовой султана.
Затем он отправился в паломничество в Медину и Мекку. Это путешествие, известное как хадж , которое все взрослые мусульмане должны совершить хотя бы раз в жизни, и оно привлекает многие сотни тысяч даже по сей день.В конце концов его снова приветствовали при дворе, где он работал придворным астрологом. После этого он вернулся в Нишапур, место, где он был хорошо известен как учитель астрономии, математики и медицины.
Его имя живет как в литературных, так и в научных кругах. В его честь названы павильоны ученых в таких местах, как Вена, а малая планета, открытая в 1980 году советским астрономом, носит его имя. Его статуи воздвигнуты по всему миру: одна находится во Флоренции, а другая — в Университете Оклахомы.
Омар Хайям умер 4 декабря 1131 года в возрасте 83 лет.
Омар Хайям — биография, факты и фотографии
Жил 1048 – 1131.
В 1072 году нашей эры Омар Хайям задокументировал наиболее точную продолжительность года из когда-либо рассчитанных — число, которое все еще достаточно точно для большинства целей в современном мире. Хайям был астрономом, астрологом, врачом, философом и математиком: он внес выдающийся вклад в алгебру.Его поэзия более известна на Западе, чем любой другой незападный поэт.
Сам человек остается чем-то вроде загадки. Различные биографы задокументировали его как любящего веселье и агностика, не пьющего вино; шкаф зороастрийский; мусульманин-суфий; ортодоксальный мусульманин-суннит; и последователь древнегреческой философии. Все сходятся во мнении, что он был выдающимся интеллектуалом.
Объявления
Начало
Омар Хайям родился 18 мая 1048 года в большом торговом городе Нишапуре на севере Персии. Сегодня город находится в Иране. Отцом Омара был Ибрагим Хайями, богатый врач. Имя матери Омара неизвестно. Некоторые авторы пишут, что отец Омара зарабатывал на жизнь изготовлением палаток, потому что Хайями означает изготовитель палаток. Однако, хотя многих англоговорящих зовут Смитами, это не означает, что их отцы целыми днями ковыряли раскаленный металл на наковальне.
Семья Омара была мусульманами. Его отец, по-видимому, спокойно относился к религии, наняв математика по имени Бахманьяр бин Марзбан, приверженца древней персидской религии зороастризма, для обучения Омара.Бахманьяр был учеником великого врача, ученого и философа Авиценны, и он дал Омару основательное образование в области естественных наук, философии и математики. Хавджа аль-Анбари обучал Омара астрономии, проводя его через Альмагест Птолемея.
В раннем подростковом возрасте Омар работал в хирургии своего отца, изучая медицину.
Омар Хайям отпраздновал свое восемнадцатилетие в 1066 году. В том же году на небе появилась комета Галлея, норманнская армия Вильгельма Завоевателя вторглась в Англию, умер отец Омара Эбрагим. Через несколько месяцев после смерти Эбрахима умер и наставник Омара Бахманьяр.
Это был конец эпохи в жизни Омара Хайяма. Пришло время привести дела его семьи в порядок и двигаться дальше.
Самарканд
Омар Хайям присоединился к одному из регулярных караванов, совершавших трехмесячный путь из Нишапура в великий город Самарканд, который сейчас находится в Узбекистане. Самарканд был центром науки, и Хайям прибыл туда, вероятно, в 1068 году, в возрасте 20 лет.
В Самарканде он связался со старым другом своего отца Абу Тахиром, который был губернатором и главным судьей города.Тахир, заметив незаурядный талант Хайяма к числам, дал ему работу в своем кабинете. Вскоре Хайям получил работу в царской казне.
Живя в Самарканде, Хайям сделал большие успехи в алгебре.
Вклад Омара Хайяма в науку
Алгебра
В старших классах мы изучаем уравнения вида ax 2 + bx + c = 0; они называются квадратными уравнениями. Кубические уравнения имеют вид ax 3 + bx 2 + cx + d = 0. Естественно, кубические уравнения решать труднее, чем квадратные.
Хайям правильно предположил, что невозможно решить кубические уравнения, используя традиционные древнегреческие геометрические инструменты линейки и циркуля. Требуются другие методы.
В возрасте 22 лет, в 1070 году, Хайям опубликовал один из своих величайших трудов: Трактат о демонстрации задач алгебры и балансировки . В нем он показал, что кубическое уравнение может иметь более одного решения.Он также показал, как пересечения конических сечений, таких как параболы и окружности, можно использовать для получения геометрических решений кубических уравнений. На самом деле Архимед начал работу в этой области более чем на тысячу лет раньше, когда он рассмотрел конкретную проблему нахождения отношения объема одной части сферы к другой. Хайям рассматривал проблему в более общем, методическом ключе.
Говоря языком современной математики, решение Хайяма уравнения x 3 + a 2 x = b содержит параболу уравнения x 2 = ay, окружность с диаметром b/a 2 и a вертикальная линия через точку пересечения. Решение определяется расстоянием по оси X между началом координат и (красной) вертикальной линией. Изображение Питера Койпера.
Решения Хайяма избегали отрицательных коэффициентов и отрицательных корней, потому что отрицательные числа не признавались в исламской математике. (Однако в некоторых культурах отрицательные числа были включены в математику — например, Брахмагупта ввел отрицательные числа в индийскую математику 400 лет назад.)
Хотя достижение Хайяма было великолепным, лично он был разочарован тем, что ему нужно было использовать геометрию для решения кубических уравнений — он надеялся открыть алгоритм, используя только алгебру.
Трактат о демонстрации проблем алгебры и балансировки сделал Хайяма первоклассным математиком, и его репутация быстро распространилась по всей Персии.
После прорыва Хайяма в кубических уравнениях не было значительного прогресса до 1535 года, когда Никколо Тарталья нашел общие решения для всех кубических уравнений.
Алгебра Хайяма не была системой букв и знаков, которую мы используем сегодня. Его алгебра выражалась словами.Итак, где сегодня пишем:
Найти х:
х 2 + 6 = 5х
Хайям писал: Какова величина квадрата, чтобы при прибавлении к нему 6 дирхемов он стал равен пяти корням из этого квадрата?
Связь алгебры и геометрии
Алгебра и геометрия были успешно связаны Пьером де Ферма и Рене Декартом в 1600-х годах, в результате чего появилась современная система координат x-y.
Работа Хайяма с кубами убедила его в том, что алгебра и геометрия связаны, и он процитировал Элементы Евклида, чтобы поддержать эту идею:
Кто думает, что алгебра — это уловка для получения неизвестных, тот думает напрасно.Не следует обращать внимания на то, что алгебра и геометрия внешне различны. Алгебры — это геометрические факты, которые доказываются предложениями 5 и 6 книги 2 « элементов » Евклида.
Продолжительность года
В 1073 году Хайям получил приглашение в персидский город Исфахан, столицу Империи Сельджуков, подготовить календарь, который работал бы упорядоченно и всегда был точным – это была эпоха, когда продолжительность года регулярно менялась.
Приглашение Хайяма исходило от двух самых могущественных людей империи Сельджуков, частью которой была Персия: это были Малик Шах, султан империи, и Низам аль-Мульк, его визирь.
Хайям нанял других талантливых ученых, чтобы они сопровождали его в Исфахан в 1074 году. Там ему платили необычайно высокую зарплату и вел привилегированный образ жизни. Малик Шах заплатил Хайяму за основание обсерватории с первоначальной целью наблюдения за небом в течение 30 лет, в течение которых Сатурн, самая далекая из известных на тот момент планет, совершит полный оборот по орбите.
Вселенная Птолемея – модель, принятая Омаром Хайямом.
Во время своего пребывания в Исфахане Хайям измерил продолжительность года, а точнее продолжительность тропического года, с поразительной точностью и точностью.
Хайям обнаружил, что 1 029 983 дня составляют 2 820 лет. Это дает продолжительность тропического года 365,2422 дня с семью значащими цифрами. Хотя стало модным цитировать больше знаков после запятой, введенные Хайямом 1 029 983 дня содержат семь значащих цифр, поэтому неразумно указывать больше, чем это количество значащих цифр в расчетной продолжительности года.
Сегодня мы знаем, что продолжительность тропического года фактически меняется от года к году на целых 30 минут. Средняя продолжительность тропического года, указанная сегодня, составляет 365,242189 дней, что с точностью до семи значащих цифр составляет 365,2422 дня — именно к этой цифре Хайям пришел почти тысячу лет назад. Продолжительность тропического года также очень незначительно увеличивается с течением времени, хотя этого недостаточно между эпохой Хайяма и нашей эпохой, чтобы это было заметно по семизначной шкале.
Малик Шах ввел новый календарь Хайяма в Империи Сельджуков 15 марта 1079 года. Он использовался до 20 века.
Постулат Параллели
13 книг Евклида « Элементы », опубликованные примерно в 300 г. до н.э., были, вероятно, самыми влиятельными книгами за всю историю математики. Элементы были построены на пяти геометрических постулатах — другими словами, на пяти постулатах, которые считались верными в геометрии: например, все прямые углы равны друг другу.
Пятым из пяти постулатов Евклида был постулат параллельности. Постулат параллельности оказался источником недоумения, раздражения и радости математиков на протяжении тысячелетий. Радость обычно была недолгой и принадлежала математикам, которые думали, что доказали постулат, но разочаровывались, когда в их «доказательстве» обнаруживалась ошибка.
Евклид рассмотрел прямую, пересекающую две другие прямые. Он рассмотрел ситуацию, когда внутренние углы (показанные на изображении ниже) в сумме составляют менее 180 градусов.В этих обстоятельствах он сказал, что две прямые линии в конечном итоге встретятся на стороне двух углов, сумма которых составляет менее 180 градусов.
а. Когда каждый угол равен 90 градусов, прямые параллельны.
б. Если один или оба угла меньше 90 градусов, линии пересекутся.
С момента первой публикации Elements математики пытались использовать первые четыре постулата Евклида для доказательства постулата о параллельных. Они были обречены на провал. Теперь мы знаем, что невозможно доказать постулат параллельности, используя другие постулаты Евклида.
Попытка Омара Хайяма была интересной. В своих «Объяснениях трудностей в постулатах в Элементах Евклида » он просит своих читателей рассмотреть прямую линию AB:
.Он просит своих читателей рассмотреть две равные прямые, перпендикулярные АВ, и видит три возможных расположения, которые могут давать четырехсторонние фигуры:
Затем он опровергает возможность того, что углы C и/или D могут быть любыми, кроме прямых углов, и на изображении выше возможен только центральный вариант.Итак, он считает, что доказал постулат о параллельности. На самом деле он этого не сделал, все, что он сделал, выражено иначе.
Историкам математики интересно то, что в идеях Хайяма, примерно показанных на изображениях выше, можно увидеть первые проблески неевклидовой геометрии.
Некоторые личные данные и конец
Полные подробности личной жизни Хайяма неизвестны. Считается, что он был женат и имел по крайней мере одного сына и одну дочь.
В 1092 году Малик-шах и его визирь умерли — первый, вероятно, отравился, второй — убит. Хайям скрылся во время борьбы за власть. Его выживание зависело от затаивания. Он был личным врачом Малик-шаха и стал его близким личным другом, что сделало его врагами, а поэзия Хайяма предполагает, что его поведение не было искренне религиозным, и это также сделало его врагами. На самом деле Хайям при жизни не публиковал стихов.Некоторые из его размышлений потенциально могли поставить под угрозу его жизнь.
После борьбы за власть потребовалось около 20 лет, чтобы Хайям полностью реабилитировался и снова появился в 64-летнем возрасте в компании влиятельных людей. Однако он отказался преподавать. Одно из его стихотворений предполагает, почему это может быть:
Тайны, которые породила моя книга любви,
Не могут быть рассказаны из-за страха потерять голову;
Поскольку никто не способен учиться или не хочет знать,
Лучше, чтобы все мои мысли оставались невысказанными.
Омар Хайям умер в возрасте 83 лет в своем родном городе Нишапур 4 декабря 1131 года. Он был похоронен в гробнице, место которой он выбрал в саду, где два раза в год цвели цветы.
Поэзия Хайяма была популяризирована в 1800-х годах переводами Эдварда Фитцджеральда в Рубаи Омара Хайяма . Хайямом так восхищались на Западе, что в 1963 году иранский шах приказал эксгумировать его могилу, а останки Хайяма перенесли в огромный специально построенный мавзолей в Нишапуре, где туристы могли отдать дань уважения великому поэту.
Мы закончим одним из самых известных и вызывающих воспоминания катренов Хайяма:
Книга стихов под ветвью,
Кувшин вина, Буханка хлеба — и Ты
Рядом со мной, поющим в пустыне —
И пустыня — это уже рай».
Объявления
Автор этой страницы: The Doc
Изображения, обработанные в цифровом виде и раскрашенные на этом веб-сайте. © Все права защищены.
Цитировать эту страницу
Пожалуйста, используйте следующую ссылку в соответствии с MLA:
«Омар Хайям. Известные ученые. Famousscientists.org. 5 ноября 2016 г. Интернет..
Опубликовано FamousScientists.org
Дополнительная литература
Эдвард Фитцджеральд (переводчик)
Рубаи Омара Хайяма
Говард Уилфорд Белл, 1901
Виктор Дж. Кац
История математики: введение
Издательство HarperCollins College Publishers, Нью-Йорк, 1993
Рошди Рашед (редактор)
Энциклопедия истории арабской науки
Routledge, 1996
История астрономии — Ближний Восток
эфемерид.ком, 2003
Хажир Теймурян
Омар Хайям: поэт, бунтарь, астроном
The History Press, 2008
Мехди Аминразави
Вино мудрости: жизнь, поэзия и философия Омара Хайяма
Oneworld Publications, 2013
Вчера ушло, завтра уже нет (Омар Хайям)
Омар Хайям Нишапури (1048-1131)На днях я заметил эту картину, выставленную в доме моей свекрови, и был заинтригован. Это был подарок ее иранских друзей.
Перевод текста был наклеен на обратной стороне картинки:
Вчерашнее прошло, забудь и никогда не упоминай.
Завтра не наступит, не трать на это время.
То, что еще не пришло, то, что еще придет,
все забудь.
Будьте счастливы сейчас и не тратьте зря свою жизнь.Омар Хайям Нишапури (1048-1131)
Сколько бы раз мы ни слышали о силе настоящего, напоминаний никогда не бывает слишком много. Хотя это ни в коем случае не новая концепция (ознакомьтесь с датами выше), она, безусловно, чрезвычайно актуальна в нашем чрезмерно гедонистическом образе жизни.Неудивительно, что мы зависим от этой концепции. Мы читаем книги, слушаем экспертов и гуру, рассказывающих нам, как жить настоящим, посещаем вебинары и курсы по осознанности. И чтобы не обобщать, мы делаем все, кроме практики.
Стихотворение не только заставило меня задуматься о том, насколько я не живу настоящим, но и заставило меня найти Омара Хайяма Нишапури. И я рад, что сделал это.
Омар Хайям, персидский эрудит, ученый, поэт, философ, был известен западному миру только с 19 века.
Хотя я не нашел о нем многого в Интернете, кроме повторяющихся биографических записей (видимо, из одного и того же источника), я нашел замечательный подробный текст из архива Стэнфордской энциклопедии философии.
Я взял и отредактировал приведенные ниже фрагменты из этого текста.
Непостоянство и смысл жизни
Омар Хайям считал, что единственной мудростью является искусство жить настоящим.
Все остальное (например, жизнь для будущего) больше подходит для масс.
В другом стихотворении он говорит:
Сегодня ты должен тратить, но не завтра,
Расчет на завтра не порождает ничего, кроме печали;
О! Не растрачивай это дыхание, дарованное тебе небом,
. И не будь чересчур уверен, что еще одно дыхание будет заимствовано. Это наблюдение противоречит точке зрения ислама, представленной в Коране: «Я (Аллах) не напрасно сотворил небесные тела и землю. (Коран, 38:27)Хайям, кажется, разрывался между своей верой и мирскими наблюдениями, в результате чего Хайям поэт не смог увидеть глубокий смысл в человеческом существовании. Напротив, Хайям-философ остался верен исламской традиции и теоцентрическому мировоззрению.
В следующем стихотворении Хайям намекает на бренность жизни и ее бессмысленность:
Я видел вчера гончара на рынке
Толчим и стучим по куску глины
«Вот», сказала глина горшечнику
Угости меня нежно хоть раз как ты,
теперь я пластилин.Вчера ушло, завтра не наступит
Хотя я не хотел, чтобы это краткое размышление имело пессимистический оттенок, я все же очень вдохновлен этими стихами.
Потому что, во что бы мы ни верили, непостоянство жизни и настоящего момента – это то, что мы все знаем наверняка.
И вот опять. (Я могу распечатать это и прикрепить к холодильнику!)
ССЫЛКИ:
Аминразави, Мехди и Глен Ван Браммелен, «Умар Хайям», Стэнфордская энциклопедия философии (издание весной 2017 г.