Притча о блудном сыне / Православие.Ru
У некоторого человека было два сына; и сказал младший из них отцу: отче! дай мне следующую [мне] часть имения. И [отец] разделил им имение.По прошествии немногих дней младший сын, собрав всё, пошел в дальнюю сторону и там расточил имение свое, живя распутно.
Когда же он прожил всё, настал великий голод в той стране, и он начал нуждаться; и пошел, пристал к одному из жителей страны той, а тот послал его на поля свои пасти свиней; и он рад был наполнить чрево свое рожками, которые ели свиньи, но никто не давал ему. Придя же в себя, сказал: сколько наемников у отца моего избыточествуют хлебом, а я умираю от голода; встану, пойду к отцу моему и скажу ему: отче! я согрешил против неба и пред тобою и уже недостоин называться сыном твоим; прими меня в число наемников твоих.
Встал и пошел к отцу своему. И когда он был еще далеко, увидел его отец его и сжалился; и, побежав, пал ему на шею и целовал его. Сын же сказал ему: отче! я согрешил против неба и пред тобою и уже недостоин называться сыном твоим. А отец сказал рабам своим: принесите лучшую одежду и оденьте его, и дайте перстень на руку его и обувь на ноги; и приведите откормленного теленка, и заколите; станем есть и веселиться! ибо этот сын мой был мертв и ожил, пропадал и нашелся. И начали веселиться.
Старший же сын его был на поле; и возвращаясь, когда приблизился к дому, услышал пение и ликование; и, призвав одного из слуг, спросил: что это такое? Он сказал ему: брат твой пришел, и отец твой заколол откормленного теленка, потому что принял его здоровым. Он осердился и не хотел войти. Отец же его, выйдя, звал его. Но он сказал в ответ отцу: вот, я столько лет служу тебе и никогда не преступал приказания твоего, но ты никогда не дал мне и козлёнка, чтобы мне повеселиться с друзьями моими; а когда этот сын твой, расточивший имение своё с блудницами, пришел, ты заколол для него откормленного теленка. Он же сказал ему: сын мой! ты всегда со мною, и всё мое твое, а о том надобно было радоваться и веселиться, что брат твой сей был мертв и ожил, пропадал и нашелся.
pravoslavie.ru
Притча о блудном сыне: толкование, проповеди, иконы
Вторая неделя (седмица) перед Великим постом — о блудном сыне. Церковь призывает нас к покаянию, напоминая: при условии истинного смирения и раскаяния со стороны человека-грешника для милосердия Божия возможно прощение самых тяжких грехов. Это беспредельное милосердие Божие Церковь представляет чтением на литургии Евангельской притчи о блудном сыне (Лук. XV, 11 — 32), по имени которого называет и саму неделю.
Содержание статьи
Притча о блудном сыне
Лк., 79 зач., XV, 11-32.
11 У некоторого человека было два сына; 12и сказал младший из них отцу: отче! дай мне следующую мне часть имения. И отец разделил им имение.
13По прошествии немногих дней младший сын, собрав всё, пошел в дальнюю сторону и там расточил имение свое, живя распутно.
14Когда же он прожил всё, настал великий голод в той стране, и он начал нуждаться; 15и пошел, пристал к одному из жителей страны той, а тот послал его на поля свои пасти свиней; 16и он рад был наполнить чрево свое рожка’ми, которые ели свиньи, но никто не давал ему.
17Придя же в себя, сказал: сколько наемников у отца моего избыточествуют хлебом, а я умираю от голода; 18встану, пойду к отцу моему и скажу ему: отче! я согрешил против неба и пред тобою 19и уже недостоин называться сыном твоим; прими меня в число наемников твоих.
20Встал и пошел к отцу своему. И когда он был еще далеко, увидел его отец его и сжалился; и, побежав, пал ему на шею и целовал его.
21Сын же сказал ему: отче! я согрешил против неба и пред тобою и уже недостоин называться сыном твоим.
22А отец сказал рабам своим: принесите лучшую одежду и оденьте его, и дайте перстень на руку его и обувь на ноги; 23и приведите откормленного теленка, и заколите; станем есть и веселиться! 24ибо этот сын мой был мертв и ожил, пропадал и нашелся. И начали веселиться.
25Старший же сын его был на поле; и возвращаясь, когда приблизился к дому, услышал пение и ликование; 26и, призвав одного из слуг, спросил: что это такое?
27Он сказал ему: брат твой пришел, и отец твой заколол откормленного теленка, потому что принял его здоровым.
28Он осердился и не хотел войти. Отец же его, выйдя, звал его.
29Но он сказал в ответ отцу: вот, я столько лет служу тебе и никогда не преступал приказания твоего, но ты никогда не дал мне и козлёнка, чтобы мне повеселиться с друзьями моими; 30а когда этот сын твой, расточивший имение своё с блудницами, пришел, ты заколол для него откормленного теленка.
31Он же сказал ему: сын мой! ты всегда со мною, и всё мое твое, 32а о том надобно было радоваться и веселиться, что брат твой сей был мертв и ожил, пропадал и нашелся.
Толкование притчи о блудном сыне
Неделя (седмица) о блудном сыне в 2019 году – 24 февраля: толкование, проповеди, иконы.
В притче о блудном сыне Господь уподобляет радость Божию по поводу покаяния грешника радости чадолюбивого отца, к которому вернулся его блудный сын (ст. ст. 11-32).
У некоторого человека было два сына: под образом этого человека представляется Бог; два сына – это грешники и мнимые праведники – книжники и фарисеи. Младший, по-видимому достигший уже совершеннолетия, но, конечно, еще неопытный и легкомысленный, просит выделить ему полагающуюся часть отцовского имения, согласно закону Моисееву (Втор. 21:17), третью часть, в то время, как старший брат получал две трети.
По получении имения в младшем сыне явилось желание жить на свободе, по своей воле, и он ушел в далекую страну, где расточил полученное имение, живя блудно. Так человек, наделенный от Бога дарованиями духовными и телесными, почувствовав влечение ко греху, начинает тяготиться Божественным законом, отвергает жизнь по воле Божией, предается беззаконию, и в духовном и телесном распутстве расточает все те дарования, которыми наделил его Бог.
“Настал великий голод” – так нередко Бог посылает грешнику, далеко зарвавшемуся в своей греховной жизни, и внешние бедствия, чтобы заставить его образумиться. Эти внешние бедствия суть одновременно и наказание Божие и призыв Божий к покаянию.
“Пасти свиней” – самое унизительное для истого Иудея занятие, ибо закон иудейский гнушался свиньей, как животным нечистым. Так грешник, когда привязывается к какому-нибудь предмету, через который удовлетворяет свою греховную страсть, доводит себя нередко до самого унизительного состояния. Даже рожков никто не давал ему – это плоды одного дерева, растущего в Сирии и Малой Азии, которыми питают свиней. Этим указывается на крайне бедственное состояние грешника. И вот он “приходит в себя”.
“Пришедши в себя” – это чрезвычайно выразительный оборот речи. Как больной, выздоравливая после тяжкой болезни, сопровождающейся потерей сознания, приходит в себя, так и грешник, весь объятый грехом, может быть уподоблен такому больному, потерявшему сознание, ибо он уже не сознает требований закона Божия и совесть в нем как бы замирает. Тяжкие последствия греха в соединении с внешними бедствиями, наконец, заставляют его очнуться: он как просыпается, приходит в себя от прежнего бессознательного состояния, и трезвое сознание к нему возвращается: он начинает видеть и понимать всю бедственность своего состояния, и ищет средство к выходу из него.
“Встану, пойду к отцу моему” – это решимость грешника оставить грех и покаяться. “Согреших на небо”, т.е. перед святым местом обитания Бога и чистых безгрешных духов, “и пред тобою” пренебрежением к любящему отцу, “и уже несмь достоин нарещися сын твой” – выражение глубокого смирения и сознания своего недостоинства, каковыми всегда сопровождается искреннее покаяние грешника.
“Сотвори мя, яко единаго от наемник твоих” – выражение глубокой любви к дому и крову отеческому и согласие хотя бы на самых тяжелых условиях быть принятым в дом отчий. Все дальнейшее изображение событий имеет целью подчеркнуть беспредельность любви Божией к кающемуся грешнику, Божественное всепрощение и ту радость, которая бывает, по словам Христовым, на небесе о едином грешнице кающемся (Луки 15:7).
Отец-старец, издалека увидев возвращающегося сына и еще не зная ничего о его внутреннем настроении, сам бежит ему навстречу, обнимает и целует его, не давая договорить ему до конца покаянных слов, велит обуть и одеть его, вместо рубища, в самую лучшую одежду и устраивает в честь его возвращения домашний пир. Все это человекообразные черты того, как по любви к кающемуся грешнику, Господь милосердно приемлет его покаяние и ущедряет его новыми духовными благами и дарами, взамен утраченных им через грех.
“Бе мертв и оживе” – грешник, отчуждившийся от Бога, это то же, что мертвый, ибо истинная жизнь человека зависит только от источника жизни – Бога: обращение грешника к Богу представляется поэтому, как воскресение из мертвых.
Старший брат, гневающийся на отца за милосердие к младшему брату, это живой образ книжников и фарисеев, гордых своим по виду точным и строгим исполнением закона, но в душе холодных и бессердечных в отношении к своим братиям, хвалящихся исполнением воли Божией, но не хотящих иметь общения с кающимися мытарями и грешниками. Как старший брат “разгневался и не хотяще внити”, так и мнимые точные исполнители закона фарисеи гневались на Господа Иисуса Христа за то, что Он вступает в близкое общение с кающимися грешниками. Вместо сочувствия брату и отцу, старший брат начинает выставлять свои заслуги, брата не желает даже называть “братом”, а презрительно говорит: “этот сын твой”.
“Ты всегда со мною и все мое – твое” – этим указывается на то, что фарисеи, в руках которых закон, всегда могут иметь доступ к Богу и духовным благам, но не могут заслужить благоволения Отца Небесного при таком извращенном и жестоком духовно-нравственном настроении.
Архиепископ Аверкий (Таушев). Руководство к изучению Священного Писания.
История праздника
Установление недели о блудном сыне относится к древним временам христианства. Кроме церковного устава, о ее древности свидетельствуют отцы и писатели Церкви IV и V века, говорившие беседы в эту неделю, как то св. Златоуст, Августин, Астерий, епископ Амасийский, и другие. В VIII веке Иосиф Студит написал канон на неделю о блудном сыне, ныне поемый Церковью в эту неделю.
Толкования и изречения святых отцов:
- Пока не пришла смерть, пока не заключены двери, не отъята возможность войти, пока не напал на вселенную ужас, пока не померк свет…, проси, грешник, щедрот у Господа (прп. Ефрем Сирин).
- Если и ненавистны мы Богу за грехи наши, то снова будем возлюблены за покаяние (прп. Нил Синайский).
- Восплачь о грехе, чтобы тебе не восплакать о наказании, оправдись пред Судиею прежде, нежели чем предстанешь пред судилищем… Покаяние отверзает человеку небо, оно возводит его в рай, оно побеждает диавола.
- Нет греха, как бы он ни был велик, побеждающего человеколюбие Божие, если в надлежащее время приносим покаяние и просим прощения.
- Велика сила покаяния, если она делает нас чистыми, как снег, и белыми, как волна, хотя бы грех предварительно запятнал наши души (свт. Иоанн Златоуст).
- В доме ли отчем пребываешь, не рвись вон на свободу. Видишь, чем кончился подобный опыт! Убежал ли и проматываешься, остановись поскорей. Промотал ли все и бедствуешь, решайся поскорей возвратиться, и возвратись. Там ждет тебя вся снисходительность, прежняя любовь и довольство. Последний шаг самый нужный. Но распространяться насчет его нечего. Все сказано коротко и ясно. Опомнись, решись возвратиться, встань и спеши ко Отцу. Объятия Его отверсты и готовы принять тебя (свт. Феофан Затворник).
Особенности богослужения недели (седмицы) о блудном сыне
1) На утрени в Неделю о блудном сыне и затем в Недели мясопустную и сырную, после пения полиелейных псалмов (134 и 135-го) «Хвалите имя Господне» и «Исповедайтеся Господеви», поется еще псалом 136-й: «На реках Вавилонских…» «с Аллилуиею красною». Этот псалом возбуждает грешников, находящихся в плену греха и диавола, осознать свое несчастное, греховное состояние, подобно иудеям, которые осознали свое горькое положение в плену Вавилонском и впоследствии раскаялись. Затем поются воскресные тропари – «Ангельский собор…».
2) Пение на утрени после 50-го псалма покаянных тропарей: «Покаяния отверзи ми двери…».
3) Чтение на литургии: Апостол – Коринф., зач. 135, Евангелие – от Луки, зач. 79.
4) Неделя (воскресенье) о блудном сыне заключает собой седмицу (под тем же названием), которая, как уже указывалось, является сплошной (отмена поста в среду и пятницу), Причастен: «Хвалите Господа с небес…».
Проповедь Патриарха Кирилла в неделю (седмицу) о блудном сыне
Проповеди в Неделю (седмицу) о блудном сыне
Митрополит Сурожский Антоний про притчу о блудном сыне. Старший сын
Митрополит Сурожский Антоний про притчу о блудном сыне. О блудном сыне
Митрополит Сурожский Антоний про притчу о блудном сыне. Неделя о блудном сыне
Протопресвитер Александр Шмеман про притчу о блудном сыне. Возвращение в отчий дом
Священник Филипп Парфенов про притчу о блудном сыне. Блудный сын: потерянный и найденный
Протодиакон Андрей Кураев. Притча о блудном сыне
Стихи про притчу о блудном сыне
О блудном сыне
Отец и брат – моя семья.
Наш дом и свят, и изобилен.
Болезней, слез не знаю я
И внешний враг для нас бессилен,
Но что-то чуждое во мне:
Желанье жить в чужой стране.
Забыв, что лишь осиротев,
Могу наследовать именье,
Просил Отца, свой стыд презрев,
Взял часть и без благословенья
Тотчас ушел. И путь мне лег
Крестом из четырех дорог.
За дерзость праотец Адам
С проклятьем изгнан был из рая.
Меня никто не гнал. Я сам,
Своей гордыне потакая,
Покинул дом. Прощай, Отец.
И брат. Для них я стал мертвец.
Мне Бог – языческий Ваал,
Вино, распутницы, пороки…
Изведал все, чего желал,
Забыв про времена и сроки.
Но голод пал на землю ту
И я изведал нищету.
Итак, я – Божий блудный сын,
В безверии, в пирах и сварах,
Наследство расточив, один
Пасу свиней. В грехах и карах
Живу. Рожки моя еда
И их не досыта всегда.
Все враз покинули меня.
В голодный год чужак не нужен.
У одинокого огня
Готовлю свой печальный ужин.
Приходит ночь. И вместе с ней
Укоры совести моей.
Что делать? Кто мне даст совет?
В шатре истлевшем нет забвенья,
Нет сна. Не близится рассвет
И нет надежды на спасенье.
И слышит мой голодный кров
Лишь визг свиней да вой волков.
А в Отчем доме каждый сыт:
Пастух, певец, служитель, воин…
Отец измены не простит.
Я сыном зваться не достоин.
Скажу в раскаяньи своем:
«Отец, возьми меня внаем».
Отцу склонюсь, но старший брат!
Как вытерпеть его презренье,
Укоры слуг, если назад
Приду? Да хватит мне смиренья
В преддверьи нового пути
Решимости в себе найти
Теченье жизни повернуть,
Пройти от стока до истока,
Миров таинственную суть
Вновь ощутить в мгновенье ока,
Пасть на колени у крыльца,
В слезах ждать милости отца.
Приходит утро, должен я
Сегодня главный выбор сделать:
Вернуться ль в Отчие края
Или на смерть души и тела
Остаться? Боже, вразуми!
Иду. Помилуй и прими.
Пыль, встречный ветер, дом далек
И ноги тяжестью налиты,
Овраги, ямы поперек,
Дороги тайные отрыты,
Подъем и каменист и крут,
И грешники назад зовут.
Пространен был мне прежний путь.
В погибель шел богатый, гордый…
Хватило силы повернуть.
Мне смотрят вслед свиные морды…
Я с трепетом иду домой
Несчастный, нищий, но живой.
Что в оправданье мне сказать!
Отцу и небу я виновен.
Купив разврат за благодать,
Быть сыном больше не достоин.
Скажу Отцу, свой грех кляня:
В рабы возьми. Прости меня.
Мне знойный день туманит взор,
Мне ночью встречные хохочут
В лицо. Изгнанье и позор
Со злою радостью пророчат.
Но вот родимые места.
Здесь должно мне сойти с креста.
Я вижу дом наш. Он богат,
И свят, и благость источает.
Не вышел мне навстречу брат.
Но, Боже, кто меня встречает!
Пришел скитаниям конец:
Он сам спешит ко мне. Отец.
Я вскрикнул: «Отче! Я был слаб,
Был в темноте, на смертном ложе,
Как жалкий и негодный раб
Весь пред Тобою, вот я, Боже!
Как раб, без дома, без родни.
В слезах молю: Не прогони».
Се, пелена упала с глаз,
Вернулся слух. И сущность мира
Я ощутил. И Божий глас:
«Не сотвори себе кумира!»
Вновь слышу. И открылось вновь,
Что Бог есть Милость и Любовь.
…Пир в доме. Я Отцом прощен,
На пальце перстень – символ власти,
Обут, одет и умащен,
Телец заколот. Фрукты, сласти,
Друзья, довольство и уют,
Все веселятся и поют.
Приходит с поля старший брат.
И, видя радостные лики,
Спросил слугу, чему он рад,
Узнал ответ, и гнев великий
Его объял. Нейдет сюда
И просит Отчего суда:
«Я в послушании всегда,
Не взял для друга и козленка…
А сей, не знающий стыда,
Твой сын, пришел с пустой котомкой,
Устами говоривший ложь!
И Ты на пир его зовешь!»
В ответ на голос брата злой
Отец с любовью произносит:
«Ты сын Мне, и всегда со Мной,
и все Мое – твое!» И просит:
«Будь радостен, а не ревнив.
Твой брат был мертв, но вот: он жив»,
Плодами твоего труда
Ты горд и ищешь справедливость.
Но выше всякого суда
Всегда стоят Любовь и Милость!
Не осужди же никого:
Ни слуг, ни брата своего!»
Отец и брат моя семья.
Я в доме. Возвратились силы.
Свое призванье знаю я:
Служить Отцу и до могилы
Молить, покуда не умру,
О падших грешниках в миру.
Леонид Алексеевич
Искусство на основе притчи о блудном сыне
Притча о блудном сыне является одной из наиболее часто изображаемых в искусстве евангельских притч. Сюжет ее обычно включают следующие сцены: блудный сын получает свою долю наследства; он уходит из дома; он пирует с куртизанками на постоялом дворе; они прогоняют его, когда у него кончаются деньги; он пасёт свиней; он возвращается домой и раскаивается перед своим Отцом.
Нажмите на изображение для просмотра галереи
Геррит ван Хонтхорст. Блудный сын. 1622
Изгнание блудного сына. Бартоломео Мурильо. 1660
Блудный сын кормит свиней. Бартоломео Мурильо. 1660
Пьер Пюви де Шаванн. Блудный сын. 1872
Тогда пришедши в себя, он вспомнил об отце, раскаялся в поступке своем и подумал: “Сколько наемников (работников) у отца моего едят хлеб с избытком, а я умираю с голода! Встану, пойду к отцу моему, и скажу ему: “Отец! я согрешил против неба и пред тобою, и уже недостоин называться сыном твоим; прими меня в число наемников твоих”.
Блудный сын. Сальватор Роза
Возвращение блудного сына. Пальма Джоване. 1595
Возвращение блудного сына. Франческо Гверчино. 1619
Возвращение блудного сына. Рембрандт. 1642
Возвращение блудного сына. Бартоломео Мурильо. 1667-1670
Возвращение блудного сына. Помпео Батони. 1773
Современный блудный сын. Возвращение. Джеймс Тиссо. 1882
Возвращение блудного сына. Ян Стен
Блудный сын. Джеймс Тиссо
Возвращение блудного сына. Габриэль Метсю
Возвращение блудного сына. Лиз Свиндл. 2005
Возвращение блудного сына. Макс Слефогт
Блудный сын. Харольд Копинг.
Возвращение блудного сына. Коптская икона
Возвращение блудного сына. Японское искусство. Автор: Соичи Ватанаби
Возвращение блудного сына. Иисус Мафа
Возвращение блудного сына. Автор: He Qi
Иконы
Возвращение блудного сына
Возвращение блудного сына
Возвращение блудного сына
Изображения: Открытые источники
www.pravmir.ru
Притча о блудном сыне.
У некоторого человека было два сына. И сказал младший из них отцу:
— Отче! Дай мне следующую мне часть имения.
И отец разделил им имение.
По прошествии немногих дней младший сын, собрав всё, пошёл в дальнюю сторону и там расточил имение своё, живя распутно. Когда же он прожил всё, настал великий голод в той стране, и он начал нуждаться. И пошёл, пристал к одному из жителей страны той, а тот послал его на поля свои пасти свиней. И он рад был наполнить чрево своё рожками, которые ели свиньи, но никто не давал ему. Придя же в себя, сказал:
— Сколько наёмников у отца моего избыточествуют хлебом, а я умираю от голода. Встану, пойду к отцу моему и скажу ему: «Отче, я согрешил против неба и пред тобою и уже недостоин называться сыном твоим. Прими меня в число наёмников твоих».
Встал и пошёл к отцу своему. И когда он был ещё далеко, увидел его отец его и сжалился; и, побежав, пал ему на шею и целовал его. Сын же сказал ему:
— Отче! Я согрешил против неба и пред тобою и уже недостоин называться сыном твоим.
А отец сказал рабам своим:
— Принесите лучшую одежду и оденьте его, и дайте перстень на руку его и обувь на ноги; и приведите откормленного телёнка, и заколите; станем есть и веселиться! Ибо этот сын мой был мёртв и ожил, пропадал и нашёлся.
И начали веселиться.
Старший же сын его был на поле, и, возвращаясь, когда приблизился к дому, услышал пение и ликование, и, призвав одного из слуг, спросил:
— Что это такое?
Он сказал ему:
— Брат твой пришёл, и отец твой заколол откормленного телёнка, потому что принял его здоровым.
Он осердился и не хотел войти. Отец же его, выйдя, звал его. Но он сказал в ответ отцу:
— Вот, я столько лет служу тебе, и никогда не преступал приказания твоего, но ты никогда не дал мне и козлёнка, чтобы мне повеселиться с друзьями моими. А когда этот сын твой, расточивший имение своё с блудницами, пришёл, ты заколол для него откормленного телёнка.
Он же сказал ему:
— Сын мой! Ты всегда со мною, и всё моё — твоё, а о том надобно было радоваться и веселиться, что брат твой сей был мёртв и ожил, пропадал и нашёлся
www.oum.ru
Притча о блудном сыне. Полный текст и толкование
Лк 15, 11-32
У некоторого человека было два сына; и сказал младший из них отцу: отче! дай мне следующую часть имения. И отец разделил им имение. По прошествии немногих дней младший сын, собрав всё, пошел в дальнюю сторону и там расточил имение свое, живя распутно. Когда же он прожил всё, настал великий голод в той стране, и он начал нуждаться; и пошел, пристал к одному из жителей страны той, а тот послал его на поля свои пасти свиней; и он рад был наполнить чрево свое рожками, которые ели свиньи, но никто не давал ему. Придя же в себя, сказал: сколько наемников у отца моего избыточествуют хлебом, а я умираю от голода; встану, пойду к отцу моему и скажу ему: отче! я согрешил против неба и пред тобою и уже недостоин называться сыном твоим; прими меня в число наемников твоих.
Встал и пошел к отцу своему. И когда он был еще далеко, увидел его отец его и сжалился; и, побежав, пал ему на шею и целовал его. Сын же сказал ему: отче! я согрешил против неба и пред тобою и уже недостоин называться сыном твоим. А отец сказал рабам своим: принесите лучшую одежду и оденьте его, и дайте перстень на руку его и обувь на ноги; и приведите откормленного теленка, и заколите; станем есть и веселиться! ибо этот сын мой был мертв и ожил, пропадал и нашелся. И начали веселиться.
Старший же сын его был на поле; и возвращаясь, когда приблизился к дому, услышал пение и ликование; и, призвав одного из слуг, спросил: что это такое? Он сказал ему: брат твой пришел, и отец твой заколол откормленного теленка, потому что принял его здоровым. Он осердился и не хотел войти. Отец же его, выйдя, звал его. Но он сказал в ответ отцу: вот, я столько лет служу тебе и никогда не преступал приказания твоего, но ты никогда не дал мне и козлёнка, чтобы мне повеселиться с друзьями моими; а когда этот сын твой, расточивший имение своё с блудницами, пришел, ты заколол для него откормленного теленка. Он же сказал ему: сын мой! ты всегда со мною, и всё мое твое, а о том надобно было радоваться и веселиться, что брат твой сей был
www.katolik.ru
Притча о блудном сыне / Православие.Ru
Еще сказал: у некоторого человека было два сына; и сказал младший из них отцу: отче! дай мне следующую мне часть имения. И отец разделил им имение. По прошествии немногих дней младший сын, собрав все, пошел в дальнюю страну и там расточил имение свое, живя распутно. Когда же он прожил все, настал великий голод в той стране, и он начал нуждаться; и пошел, пристал к одному из жителей страны той, а тот послал его на поля свои пасти свиней; и он рад был наполнить чрево свое рожками, которые ели свиньи, но никто не давал ему. Придя же в себя, сказал: сколько наемников у отца моего избыточествует хлебом, а я умираю от голода; встану, пойду к отцу моему и скажу ему: отче! я согрешил против неба и пред тобою и уже недостоин называться сыном твоим; прими меня в число наемников твоих. Встал и пошел к отцу своему. И когда он был еще далеко, увидел его отец и сжалился; и, побежав, пал ему на шею и целовал его. Сын же сказал ему: отче! я согрешил против неба и пред тобою и уже недостоин называться сыном твоим. А отец сказал рабам своим: принесите лучшую одежду и оденьте его, и дайте перстень на руку его и обувь на ноги; и приведите откормленного пеленка, и заколите; станем есть и веселиться! Ибо этот сын мой был мертв и ожил, и пропадал и нашелся. И начали веселиться. Старший же сын его был на поле; и возвращаясь, когда приблизился к дому, услышал пение и ликование; и, призвав одного из слуг, спросил: что это такое? Он сказал ему: брат твой пришел, и отец твой заколол откормленного теленка, потому что принял его здоровым. Он осердился и не хотел войти. Отец же его, выйдя, звал его. Но он сказал в ответ отцу: вот, я столько лет служу тебе и никогда не преступал приказания твоего, но ты никогда не дал мне и козленка, чтобы мне повеселиться с друзьями моими; а когда этот сын твой, расточивший имение свое с блудницами, пришел, ты заколол для него откормленного теленка. Он же сказал ему: сын мой! Ты всегда со мною, и веемое твое, а о том надобно было радоваться и веселиться, что брат твой сей был мертв и ожил, пропадал и нашелся (Лк.15,11-32).
Эта притча чрезвычайно богата содержанием. Она лежит в самой сердцевине христианской духовности и нашей жизни во Христе; в ней человек изображен в тот самый момент, когда он отворачивается от Бога и оставляет Его, чтобы следовать собственным путем в «землю чуждую», где надеется найти полноту, преизбыток жизни. Притча также описывает и медленное начало, и победоносное завершение пути обратно в отчий дом, когда он, в сокрушении сердца, избирает послушание.
Прежде всего, это вовсе не притча об отдельном грехе. В ней раскрывается сама природа греха во всей его разрушительной силе. У человека было два сына; младший требует от отца свою долю наследства немедленно. Мы так привыкли к сдержанности, с какой Евангелие рисует эту сцену, что читаем ее спокойно, словно это просто начало рассказа. А вместе с тем, если на минуту остановиться и задуматься, что означают эти слова, нас поразит ужас. Простые слова: Отче, дай мне… означают: «Отец, дай мне сейчас то, что все равно достанется мне после твоей смерти. Я хочу жить своей жизнью, а ты стоишь на моем пути. Я не могу ждать, когда ты умрешь: к тому времени я уже не смогу наслаждаться тем, что могут дать богатство и свобода. Умри! Ты для меня больше не существуешь. Я уже взрослый, мне не нужен отец. Мне нужна свобода и все плоды твоей жизни и трудов; умри и дай мне жить!»
Разве это не самая сущность греха? Не обращаемся ли мы к Богу так же спокойно, как младший сын из евангельской притчи, с той же наивной жестокостью требуя от Бога все, что Он может нам дать: здоровье, физическую крепость, вдохновение, ум, — все, чем мы можем быть и что можем иметь — чтобы унести это прочь и расточить, ни разу не вспомнив о Нем? Разве не совершаем мы снова и снова духовное убийство и Бога и ближних — детей, родителей, супругов, друзей и родных, товарищей по учебе и по работе? Разве мы не ведем себя так, будто Бог и человек существуют только ради того, чтобы трудиться и давать нам плоды своей жизни, да и самую жизнь, а сами по себе не имеют для нас высшего значения? Люди и даже Бог — уже не личность, а обстоятельства и предметы. И вот, взяв с них все, что они могут нам дать, мы поворачиваемся к ним спиной и оказываемся на бесконечном расстоянии: для нас они безличны, мы не можем встретиться с ними взором. Вычеркнув из жизни того, кто нам дал что-то, мы становимся самоуправными обладателями и исключаем себя из тайны любви, потому что больше ничего не можем получить и неспособны давать сами. Это и есть сущность греха — исключить любовь, потребовав от любящего и дающего, чтобы он ушел из нашей жизни и согласился на небытие и смерть. Это метафизическое убийство любви и есть грех в действии — грех сатаны, Адама и Каина.
Получив все богатство, которым одарила его «смерть» отца, даже не оглянувшись, со свойственным молодости легкомыслием, младший сын покидает надоевшую ему безопасность родительского крова и с легким сердцем устремляется в края, где ничто не будет стеснять его свободы. Отделавшись от отцовской опеки, от всех моральных ограничений, он теперь может безраздельно отдаться всем прихотям своенравного сердца. Прошлого больше нет, существует только настоящее, полное многообещающей привлекательности, словно заря нового дня, а впереди манит безграничная ширь будущего. Он окружен друзьями, он в центре всего, жизнь радужна, и он еще не подозревает, что она не сдержит своих обещаний. Он полагает, что новые друзья льнут к нему бескорыстно; на самом деле люди относятся к нему точно так же, как он поступил по отношению к отцу: он существует для своих приятелей постольку, поскольку он богат и они могут попользоваться его мотовством. Они едят, пьют и веселятся; он полон радости, но как же далека эта радость от мирного и глубокого блаженства Царства Божиего, открывшегося на брачном пире в Кане Галилейской.
Но вот наступает время, когда иссякает богатство. По неумолимому закону, и земному и духовному (Мф.7, 2 — какою мерою мерите, такою и вам будут мерить), все оставляют его: сам по себе он никогда им не был нужен, и судьба его отражает судьбу его отца; он для друзей больше не существует, его удел — одиночество и нищета. Покинутый и отверженный, он терпит голод, холод и жажду. Его бросили на произвол судьбы, как сам он бросил своего отца. Но отец, хоть тоже покинут, богат своей несокрушимой любовью, ради которой он готов жизнь положить за сына, принять даже его отречение, чтобы сын мог свободно идти своим путем. Сына же ждет бесконечно большее несчастье — внутренняя опустошенность. Он находит работу, но это только увеличивает его страдание и унижение: никто не дает ему еды, и он не знает, как добыть ее. А что может быть унизительнее, чем пасти свиней! Для евреев свиньи символ нечистоты, как бесы, которых изгонял Христос. Его работа — образ его состояния; внутренняя нечистота соответствует обрядовой нечистоте свиного стада. Он достиг последнего дна, и теперь из этой глубины он начинает оплакивать свое несчастье.
Подобно ему, мы чаще оплакиваем свои несчастья, чем благодарим за радости жизни, и не потому, что выпадающие нам испытания чересчур суровы, а потому что мы встречаем их так малодушно и нетерпеливо. Оставленный друзьями, отверженный всеми, блудный сын остается наедине с самим собой и впервые заглядывает в свою душу. Освободившись от всех обольщений и соблазнов, лжи и приманок, которые он принимал за освобождение и полноту жизни, он вспоминает детство, когда у него был отец, и он не должен был, словно сирота, скитаться без крова и пищи. Ему становится ясно, что нравственное убийство, которое он совершил, убило не отца, а его самого, и что та беспредельная любовь, с которой отец отдал свою жизнь, позволяет ему сохранять надежду. И он встает, оставляет свое жалкое существование и отправляется в дом отца с намерением пасть к его ногам в надежде на милость. Но не только воспоминание картины домашнего уюта — огня в очаге и накрытого к обеду стола — заставляют его возвратиться; первое слово его исповеди не «прости», а «отец». Он вспоминает, что на него была безгранично излита любовь отца, а из нее проистекали и все блага жизни. (Христос сказал: Ищите же прежде Царства Божия… и это все приложится вам.) Он возвращается не к чужому человеку, который не признает его, которому придется говорить: «Разве ты не помнишь меня? Когда-то у тебя был сын, который предал и покинул тебя — это я». Нет, из глубин его вырывается слово «отец», оно подгоняет его и окрыляет надеждой. И в этом он открывает истинную природу раскаяния: в настоящем раскаянии сочетаются видение нашего собственного зла и уверенность, что даже для нас есть прощение, потому что подлинная любовь не колеблется и не угасает. При одном только безнадежном видении наших проступков раскаяние остается бесплодным; оно исполнено угрызений совести и может привести к отчаянию. Иуда понял, что совершил; увидел, что его предательство непоправимо: Христос был осужден и умер. Но он не вспомнил, что Господь открыл о Себе и Своем Небесном Отце; он не понял, что Бог не предаст его, как он предал своего Бога. Он потерял всякую надежду, пошел и удавился. Мысль его сосредоточилась только на его грехе, на нем самом, а не на Боге, Отце Иисуса — и его Отце…
Блудный сын возвращается домой, потому что память об отце придает ему силу вернуться. Его исповедь мужественна и совершенна: Отче! Я согрешил против неба и пред тобою и уже недостоин называться сыном твоим; прими меня в число наемников твоих. Он осужден собственной совестью, для себя у него нет оправдания, но в прощении есть тайна смирения, который мы должны учиться снова и снова. Мы должны учиться принимать прощение актом веры в любовь другого, в победу любви и жизни, смиренно принимать дар прощения, когда он предлагается. Блудный сын открыл отцу свое сердце — и значит, был готов принять прощение. Когда он приближается к дому, отец видит его, бежит навстречу, обнимает и целует его. Как часто стоял он на пороге, всматриваясь в дорогу, по которой сын ушел от него! Он надеялся и ждал. И вот, наконец, день, когда его надежда исполнилась! Он видит своего сына, который покинул его богато разодетый, украшенный драгоценностями, ни разу не оглянувшись на дом своего детства, потому что все его помыслы и чувства были в неизведанном, манящем будущем; сейчас отец видит его нищим, в лохмотьях, совершенно подавленным бременем прошлого, которого он стыдится; и без будущего… как-то встретит его отец? Отче, я согрешил… Но отец не позволяет ему отречься от сыновства, он как бы говорит ему: «Вернувшись домой, ты вернул мне жизнь; когда ты пытался убить меня, ты убил себя самого; теперь, когда я вновь ожил для тебя, ты тоже вернулся к жизни!» И обернувшись к слугам, отец дает распоряжение: Принести лучшую одежду и оденьте его, и дайте перстень на руку его и обувь на ноги…
Многие переводы, в том числе русский, гласят «лучшую одежду», но в греческом и в славянском тексте говорится о «первой одежде». Разумеется, «первая одежда» могла быть лучшей в доме, но разве не более вероятно, что отец сказал слугам: «Пойдите и найдите ту одежду, которую мой сын носил в день, когда он ушел, ту, что он бросил на пороге, облекшись в ризу измены»? Если ему принесут лучшую одежду, бедняга будет чувствовать себя неуютно, словно ряженый; у него будет ощущение, что он не дома, а в гостях, и его принимают со всеми приличествующими гостеприимству знаками внимания и почета. В уютном домашнем кругу не надевают лучшую одежду. По контексту вернее думать, что отец посылает за одеждой, которую сын сбросил, а отец поднял, сложил и бережно спрягал, как Исаак хранил одежду, принесенную братьями Иосифа, — разноцветную одежду, испачканную, как он считал, кровью погибшего сына. Так и здесь, юноша сбрасывает свои лохмотья и снова надевает знакомую одежду, чуть поношенную, — она ему впору, по росту, уютна, она ему привычна. Он озирается: годы распутства, обмана и неверности, проведенные вне отчего дома, кажутся кошмаром, — словно их и не было вовсе. Он здесь, дома, как будто никуда и не отлучался; на нем одежда, к которой он привык. Отец рядом, только немного постарел, да морщины стали глубже. Вот и слуги, как всегда, почтительны и смотрят на него счастливыми глазами. «Он снова с нами, а мы думали, что он ушел навсегда; он вернулся к жизни, а мы боялись, что причинив смертельное горе отцу, он погубил свою бессмертную душу, уничтожил свою жизнь!»
Это возвращение изгладило пропасть, отрезавшую его от отчего дома. Отец идет и дальше — он вручает ему перстень, который не просто обычное кольцо. В древности, когда люди не умели писать, любой документ заверялся перстнем с печатью. Дать кому-то свой перстень означало отдать в его руки свою жизнь, свое имение, семью и честь — все. Вспомните Даниила в Вавилоне, Иосифа в Египте: дарованием перстня со своей руки передают им царь и фараон власть управлять от их имени. Подумайте об обмене обручальными кольцами; этот обмен как бы говорит: «Я верю в тебя и полностью вверяю себя в твои руки. Все, что у меня есть, все, что я есть, безраздельно принадлежит тебе». У Кьеркегора есть такие слова: «Когда я говорю — моя страна, моя невеста, это означает, что не я обладаю ими, но что я всецело принадлежу им».
В притче приведен и другой пример этой отдачи самого себя. Сын потребовал половину богатства своего отца, пожелал обладать тем, что получил бы после его смерти, — и ему-то отец сейчас доверяется. Почему? Просто потому, что тот вернулся домой. Отец не просит отчета в том, что сын делал на стране далече. Он не говорит: «Когда ты мне все расскажешь о себе, я посмотрю, стоит ли доверять тебе». Он не говорит, как постоянно, прямо или косвенно, делаем мы, когда к нам приходит кто-то, с кем у нас была ссора: «Что же, я возьму тебя на испытание; попробуем восстановить нашу дружбу, но если я увижу твою неверность, все твое прошлое припомнится, и я прогоню тебя, потому что прошлое будет свидетельствовать против тебя, явно доказывая твою постоянную неверность». Отец ничего не спрашивает. Он не говорит: «Посмотрим». Он как бы подразумевает: «Ты вернулся. Постараемся вместе загладить ужас твоего отсутствия. Видишь, одежда, которая на тебе, говорит о том, что ничего не произошло. Ты такой же, каким был до ухода. Перстень, который я вручил тебе, служит доказательством, что я не питаю сомнений на твой счет. Все принадлежит тебе, потому что ты мой сын». И он одевает обувь на ноги его, чтобы, как пишет в Послании к ефесянам апостол Павел, они были обуты в готовности благовествовать мир.
Для пира закалывают откормленного тельца; этот пир — пир Воскресения, уже пир жизни вечной, трапеза Агнца, пир Царствия. Сын, который был мертв, ожил; он, потерявшийся в земле чуждой, в безвидной пустыне, как говорится в начале книги Бытия, вернулся домой. Отныне сын в Царстве, потому что Царство это — Царство Любви, Царство Отца, Который любит его, спасает, восстанавливает и возвращает к жизни.
Но тут появляется старший сын. Он всегда был хорошим работником в доме отца, и жизнь его безупречна. Но он так и не понял, что главное в отношениях отцовства и сыновства — не работа, а сердце, не долг, а любовь. Он во всем был верен; но отец у него был, сам он был сыном — только внешне. И брата у него не было. Прислушайтесь к тому, что он говорит отцу. Услышав пение и ликование, он подзывает слугу и спрашивает, что все это значит, А слуга отвечает: Брат твой пришел, и отец твой заколол откормленною теленка, потому что принял его здоровым. Старший сын осердился и не хотел войти. Отец выходит звать его, но тот говорит: Вот, я столько лет служу тебе (слово «служить» по-гречески и по-латински сильное слово, оно означает рабскую обязанность выполнять всякого рода неприятную работу) и никогда не преступал приказания твоего… Он мыслит только в категориях приказаний и преступлений; он никогда не уловил за словами — содержания, в голосе — сердечности, теплоты совместной жизни, в которой и у него и у отца своя роль, — для него все это сводилось к приказаниям и обязанностям, которые он никогда не нарушал. Но ты, — продолжает он, — никогда не дал мне и козленка, чтобы мне повеселиться с друзьями моими; а когда этот сын твой, растративший имение свое с блудницами, пришел, ты заколол для него откормленного теленка. Обратите внимание, что он говорит «сын твой», а не «брат мой»: он не желает иметь ничего общего с этим братом. Я знал подобную семью: отец души не чаял в дочери, а сына считал своим несчастьем; он всегда говорил жене: «моя дочь», но «твой сын».
Итак, перед нами ситуация «сын твой». Если бы блудный был «брат мой», все было бы иное: он не преступал бы приказаний отца, но и не получил бы откормленного теленка. Как же отвечает отец? Сын мой! ты всегда со мною, и все мое твое. Отец считает его своим сыном. Да, он сын ему, они всегда вместе, рядом. Для сына же не так: они в полном согласии — а это не одно и то же. У них нет общей жизни, хотя нет и разделения, — они живут вместе, но без единства и глубины. (Все Мое Твое — слова из молитвы Христа Отцу перед предательством.) А о том надобно было радоваться и веселиться, — продолжает отец, — что брат твой сей был мертв и ожил; пропадал и нашелся.
Итак, путь ведет из глубин греха в отчий дом. Вот что предстоит нам, когда мы решаемся не зависеть больше от общественного мнения и избрать критерием поведения суд Божий, звучащий в голосе совести, открывающийся в Писании, явленный в личности Того, Кто есть Путь, Истина и Жизнь. Как только мы соглашаемся, чтобы Бог и совесть были нашим единственным судьей, пелена спадает с наших глаз; мы становимся способны видеть и понимаем, что такое грех: действие, отрицающее личную реальность Бога и тех, кто нас окружает, сводящее их до положения предметов, которые существуют лишь постольку, поскольку мы можем пользоваться ими без ограничений. Осознав это, мы можем вернуться в себя, освободиться от всего, что крепко держит нас, словно в плену, можем войти в себя и очутиться лицом к лицу с блаженством, которое для этого юноши представляло его детство, время, когда он еще жил в отчем доме.
Вы, наверное, помните то место в конце Евангелия от Матфея, где Христос велит Своим ученикам вернуться в Галилею. Они только что пережили самые ужасные, мучительные дни в своей жизни. Они видели своего Господа в кольце ненависти, видели, как Он был предан, сами по слабости изменили Ему: в Гефсиманском саду их одолел сон и они разбежались при появлении Иуды. Двое из них издали следовали за своим Господом и Богом до двора Каиафы, где они остались со слугами, а не с Ним, как Его ученики. Один из них, Петр, на тайной вечери сказал, что останется верным, если и все Ему изменят, — и он трижды отрекается от Учителя. Они видели Страсти Христовы. Они видели, как Он умирал. И вот они видят Его живым рядом с собой. Иудея олицетворяет для них пустыню, опустошенность, конец всякой жизни и надежды. Христос отсылает их обратно в Галилею: «Идите туда, где вы впервые увидели Меня, где мы близко общались в обыденной жизни, где не было еще боли, страдания, предательства. Вернитесь к тем дням, когда все было полно невинности и безграничных возможностей. Вернитесь в прошлое, в его глубины. Идите, научит все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святого Духа, уча их соблюдать все, что Я повелел вам».
Возвращение вглубь своего «я» ведет в глубину, где мы впервые увидели жизнь, познали жизнь, где мы были живы в Боге вместе с другими людьми. Только из самой сердцевины этого оазиса прошлого, далекого или близкого, можем мы отправиться в дорогу, в обратный путь с обращением «Отче», а не «Судия» на устах, с исповеданием греха и с надеждой, которую ничто не в силах уничтожить, с твердой уверенностью, что Бог никогда не допустит нашей приниженности, что Он стоит на страже нашего человеческого достоинства. Он никогда не позволит нам стать рабами, ибо Его творческим Словом и нашим предназначением мы призваны быть сынами и дочерьми Его по усыновлению. Мы можем идти к Нему с полным доверием, зная, что Он ждал нас все то время, пока мы и не вспоминали о Нем. Он Сам выйдет нам навстречу, когда мы нерешительно приближаемся к дому. Он Сам заключит нас в объятия и оплачет наше жалкое состояние, измерить которое мы не умеем, потому что не знаем, ни откуда мы пали, ни сколь высокое призвание презрели. Мы можем идти к Нему в уверенности, что Он оденет нас в первую одежду, в славу, которой Адам лишился в раю. Он облечет нас во Христа, в Котором вся первозданность, более ранняя, чем весенняя свежесть, в которой мы были рождены. Он — человек, каким его задумал, возжелал Бог. В Него мы должны облечься. Слава Духа Святого покроет нас, обнаженных грехом. Теперь мы знаем, что как только мы возвратимся к Богу, Он вернет нам Свое доверие, даст нам перстень, силой которого Адам разрушил гармонию, вызванную к бытию творческой волей Божией; перстень Единородного Сына, Который умер на кресте из-за человеческого предательства и Чья смерть была победой над смертью; Чье Воскресение и Вознесение — наше возвращение — уже эсхатологически осуществились в полноте единения с Отцом.
Когда мы возвращаемся в отчий дом, когда остаемся лицом к лицу с судом нашей совести и Бога, суд этот не основывается на глубине нашего богословского видения, он основывается не на том, что один только Бог может нам дать как путь приобщенности к Его жизни. Божий суд основывается на одном: «Ты — человек или ты ниже достоинства человека?» Вы, вероятно, вспомните в этой связи притчу об овцах и козлищах у Матфея (25,31-46): Господи! когда мы видели Тебя алчущим… или жаждущим… или странником… или нагим… или больным… или в темнице?.. Если мы не умеем вести себя, как человек, мы никогда не поймем, как вести себя по-Божьи. Если мы возвратились в Отчий дом, если мы должны облечься во Христа, если сияние Духа должно исполнить нас, если мы хотим совершить наше призвание и стать истинными детьми Божиими, Его сынами и дочерьми, мы должны прежде всего изо всех сил постараться добиться того, что в нашей власти — стать человечными, поскольку чувства товарищества, сострадания, милосердия заложены в нас, независимо от того, хороши мы или дурны.
Мы можем возвратиться к Отцу. Мы можем возвратиться с доверчивой надеждой, потому что Он — хранитель нашего достоинства. Он хочет нашего спасения. Он требует только одного: Сын Мой, отдай сердце твое Мне, все остальное Я сам приложу, — как говорит Премудрый. Эта дорога шаг за шагом ведет нас оттуда, где мы находимся, слепые, вне Царства, хотя страстно желаем увидеть его полноту внутри себя и победу его над всем вокруг; эта дорога ведет нас туда, где мы окажемся перед судом Божиим. Мы видим, как прост этот суд, как велика должна быть в нас надежда и как в этой надежде мы можем идти к Богу, твердо зная, что Он Судия, но в первую очередь Он — Искупитель наш, Тот, Кому человек настолько дорог, драгоценен, что мера, цена нашего спасения в Его очах — вся жизнь, вся смерть, все борение и богооставленность, весь ужас, который претерпел Единородный Сын Божий.
pravoslavie.ru
Притча о блудном сыне, Христианские притчи, Библейские притчи, Притчи Иисуса Христа
У некоторого человека было два сына. И сказал младший из них отцу:
— Отче! Дай мне следующую мне часть имения.
И отец разделил им имение.
По прошествии немногих дней младший сын, собрав всё, пошёл в дальнюю сторону и там расточил имение своё, живя распутно. Когда же он прожил всё, настал великий голод в той стране, и он начал нуждаться. И пошёл, пристал к одному из жителей страны той, а тот послал его на поля свои пасти свиней. И он рад был наполнить чрево своё рожками, которые ели свиньи, но никто не давал ему. Придя же в себя, сказал:
— Сколько наёмников у отца моего избыточествуют хлебом, а я умираю от голода. Встану, пойду к отцу моему и скажу ему: «Отче, я согрешил против неба и пред тобою и уже недостоин называться сыном твоим. Прими меня в число наёмников твоих».
Встал и пошёл к отцу своему. И когда он был ещё далеко, увидел его отец его и сжалился; и, побежав, пал ему на шею и целовал его. Сын же сказал ему:
— Отче! Я согрешил против неба и пред тобою и уже недостоин называться сыном твоим.
А отец сказал рабам своим:
— Принесите лучшую одежду и оденьте его, и дайте перстень на руку его и обувь на ноги; и приведите откормленного телёнка, и заколите; станем есть и веселиться! Ибо этот сын мой был мёртв и ожил, пропадал и нашёлся.
И начали веселиться.
Старший же сын его был на поле, и, возвращаясь, когда приблизился к дому, услышал пение и ликование, и, призвав одного из слуг, спросил:
— Что это такое?
Он сказал ему:
— Брат твой пришёл, и отец твой заколол откормленного телёнка, потому что принял его здоровым.
Он осердился и не хотел войти. Отец же его, выйдя, звал его. Но он сказал в ответ отцу:
— Вот, я столько лет служу тебе, и никогда не преступал приказания твоего, но ты никогда не дал мне и козлёнка, чтобы мне повеселиться с друзьями моими. А когда этот сын твой, расточивший имение своё с блудницами, пришёл, ты заколол для него откормленного телёнка.
Он же сказал ему:
— Сын мой! Ты всегда со мною, и всё моё — твоё, а о том надобно было радоваться и веселиться, что брат твой сей был мёртв и ожил, пропадал и нашёлся.
wisdomlib.ru
Притча о блудном сыне | Православие и мир
Евангельская притча о блудном сыне – о чём она? В этой статье Вы сможете найти текст притчи, его толкование и посыл, который несёт эта история.
Притча о блудном сыне
Начнем с замечаний по поводу учения Святых Отцов — главным образом “христологической эпохи” — о человеке и человечестве, которое на протяжении веков оставалось в забвении. Это есть учение о единосущии человечества, то есть о том, что люди были сотворены, чтобы быть единосущными друг другу, оставаясь различными ипостасями по образу бытия Святой Троицы.
Об этом, в частности, пишет преподобный Анастасий Синаит в трактате “О создании человека Богом по образу и подобию”. Он называет Адама, Еву и сына Адама тремя единосущными ипостасями по образу Единосущной Троицы; при этом говорит, что Адам не был рожден и не имел причины. Его сын рожден от него. Ева не рождена, но исходит из сущности Адама. Таким образом, пишет преподобный Анастасий, Адам есть образ Вседержителя Бога и Отца, его сын — образ Сына Божия, а Ева — образ Духа Святого. Далее он пишет, что потому и не было вдунуто в Еву дыхание жизни, что она сама являлась образом Духа Святого и Его дыхания.
Святая Троица единосущна потому, что “Бог есть любовь”. Единая Сущность Бога значит то, что каждая Божественная Ипостась, то есть Личность — отдельное и неслиянное с другими Самосознание — не претендует на “Свою” сущность, но в устремлении кенотической любви жертвует ею ради Других, и таким образом Божественная Сущность “становится”, то есть является общей — Единой. Эта устремленность кенотической любви выражена в Евангелии от Иоанна: “И Слово бе к Богу” — καὶ ὁ λόγος ἣν πρὸς τờν Θεόν
.
По этому же образу должно было осуществляться единосущие человечества — через самопожертвование любви. Это самопожертвование значит отказ от всяких прав на себя, от “своих” мыслей, “своих” желаний, “своих” чувств — все в пользу другого. Однако первым людям не удалось жить таким подвигом любви, и единосущное человечество распалось на индивидуумы, каждый из которых почувствовал, что имеет право на самого себя. Такое обособление человеческого естества дошло до своего логического завершения в убийстве Каином Авеля.
В Церкви человечество опять получило возможность достичь единосущия, то есть Церковь есть человечество в своем замысле. Единосущие первохристианских общин описано в Деяниях Апостольских: “Все же верующие были вместе и имели все общее <…> И каждый день единодушно пребывали в храме” (2:44,46). Имели все общее не значит только имение, но все — то есть и душу, и мысли, и чувства. Никто ни в чем не обособлялся: “У множества же уверовавших было одно сердце и одна душа; и никто ничего из имения своего не называл своим, но все у них было общее” (4:32). Словом имение здесь переведено ὑπάρχον.
Начало притчи о блудном сыне говорит о расколе единосущного человечества на отдельные осколки индивидуумов:
Лк 15:11–12 | У некоторого человека было два сына; и сказал младший из них отцу: отче! дай мне следующую мне часть имения. |
Что это за имение? В греческом оригинале оно обозначено словом οὐσία, которое действительно имеет значение имения, однако означает также сущность: δός μοι τὸ ἐπιβάλλον μέρος τῆς οὐσίας.
Таким образом сын предъявляет права на свою сущность и хочет единолично ею владеть, не желая по любви разделять ее с другими. Это же значит и выражение ἐπιβάλλον μέρος, которое на русский язык переведено как положенная часть. Однако ἐπιβάλλον значит “на-кладывать” — ἐπιβάλλω. То есть сын предъявляет права на ту часть сущности, на которую он может наложить свою волю, которая ему подвластна — на свои тело и душу.
То же самое и в тексте Вульгаты: da mihi portionem substantiae, quae me contigit.
Он просит сущность, хотя в латыни substantia значит также и ‘имение, состояние’.
Однако в латинском переводе не так ясно, как в греческом тексте, выражено то, что эта сущность находится под началом воли, не прослеживается иерархия: ἐπιβάλλον — движение сверху вниз. Но сказано: quae me contigit — ‘которая меня касается, относится ко мне’.
Далее говорится: И отец разделил им имение. — ὁ δὲ διεῖλεν αὐτοῖς τὸν βίον.
Отец разделяет βίον ‘жизнь’. Речь здесь идет не только об имении, но и о всем том, что составляет жизнь: о мысли, душе, желании и т. д. Он разрешил им жить порознь, не единой сущностью. В латыни опять смещен смысл греческого текста: et divisit illis substantiam; речь здесь опять о сущности, тогда как в греческом тексте когда сын просит, чтобы была разделена οὐσία, разделяется βίος.
Возможно, это потому, что человек, как только предъявил права, не может все сразу подчинить себе, но еще некоторое время живет в общении, которое многогранно и осуществляется на всех уровнях иерархии человека. Начинается же разобщение с обособления жизни в ее внешних проявлениях — то, что в греческом языке называется βίος. Этот нюанс не подмечен в Вульгате.
Лк 15:13 | По прошествии немногих дней, младший сын, собрав все, пошел в дальнюю сторону и там расточил имение свое, живя распутно. |
Тем временем этот процесс владения своим через немного дней достигает определенного уровня. Сказано: καὶ μετ’ οὐ πολλὰς ἡμέρας συναγαγὼν a πάντα ὁ νεώτερος υἱὸς.
Хотя в тексте и сказано собрав все, полностью собрать “под себя” все человек не может, потому что как любовь, так и эгоизм не имеют предела. Образом эгоизма может быть модель “черной дыры”, как она сконструирована наукой: постоянно схлопывающееся, коллапсирующее вещество, бесконечно интенсивно “засасывающееся” к центру, который бесконечно мал, то есть которого по сути, физически, как бы и не существует. Он мним, как мним предмет нашей гордости собой. Тем не менее, несмотря на свою мнимость, он “тянет” все на себя с беспредельной скоростью и силой. Процесс этот бесконечен и бесконечно усиливается; он и есть ад.
Ушел: ἀπεδήμησεν — от глагола αποδημώ, которое имеет корень δῆμος – ‘страна, народ, община’. Сын уходит из своей страны и тем самым от общения.
Греческое слово ‘общество’, κοινωνία, происходит от κονωνῶ – ‘общаться, приобщаться’. Это же слово в свою очередь имеет один корень со словом ‘общее’ – κοινόν. Та же этимология повторяется в русском: общество — общение — общее. Другой смысл несет в себе латинское societas; оно значит ‘со-жительство, со-существование, соединение интересов’.
Расточил свое имение — διεσκόρπισεν τὴν οὐσίαν αὐτοῦ. Διεσκόρπισεν – διασκορπίζω ‘рассеивать’. Чем больше блудный сын хочет собрать “под себя” сущность, тем больше она “рассеивается”, то есть не подчиняется ему. Личность, ипостась человека переходит в обладание сущности. Ум теряет свою опору — сердце. Плоть побеждает дух. Извращается и становится с ног на голову иерархия человеческого бытия. Душу начинают раздирать страсти, ум — бесконтрольные и неуправляемые мысли.
Живя распутно — ζῶν ἀσώτως. Ἀσωτία в Новом Завете значит ‘блуд’. В таком значении это слово употреблено трижды: 1 Пет 4:4; Тит 1:6; Еф 5:18. Это слово происходит от глагола σώζω ‘спасать’. Ἄσωτος — это тот, кто не спасается. Во всем Новом Завете это слово употреблено только у Луки в этом месте.
Иероним перевел его как ‘роскошно’ luxuriose, что, понятно, лишь косвенно соответствует греческому ἀσώτως.
Лк 15:14 | Когда же он прожил все, настал великий голод в той стране, и он начал нуждаться. |
Сказано: прожил все — δαπανήσαντος δὲ αὐτοῦ πάντα. Одним из значений глагола δαπανῶ является ‘разрушаю’, ‘поглощаю’. Таким образом эту строчку можно было бы перевести следующим образом: разрушил в себе все, в онтологическом смысле подорвав основы своего существования.
Сказано: когда все прожил, наступил голод.
Если бы это произошло в обычной жизни, мы бы сказали: получилось совпадение, потому что не может быть такого, что от того, что один человек растратился, голод наступает во всей стране. Однако в притче между растратой имущества и голодом в стране устанавливается строгая причинно-следственная связь.
Это место можно рассмотреть как минимум с двух сторон.
Во-первых, человек имеет со всем остальным миром глубокую и таинственную связь. Состояние мира зависит от состояния человеческого естества во всей его психо-соматической целостности. Чтобы увидеть это, нужно вернуться к первым главам книги Бытия, где описывается введение человека в созданный Богом рай: “И благословил их Бог, и сказал им Бог: плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю, и обладайте ею, и владычествуйте над рыбами морскими…” (Быт 1:28).
Связь между человеком и миром выражена в словах: наполняйте землю, и обладайте ею, и владычествуйте над рыбами морскими и т. д.
Рассмотрим, что об этом говорит текст Септуагинты: πληθύνεσθε καὶ πληρώσατε τὴν γῆν καὶ κατακυριεύσατε αὐτῆς. Наполняйте — πληρώσατε — обычно понимается как ‘наполняйте собой’, то есть ‘заселяйте’ землю. Однако это не единственное значение данного выражения.
Бог, создавая мир, положил ему цель обожения, как и человеку. Обожение мира должно было совершаться через человека. Поэтому человек должен был наполнять землю благодатью, которая есть нетварная энергия Бога, которой если кто бывает причастен — обожается. Обожаясь сам, человек давал также возможность обожаться миру. Он был поставлен господствовать над миром как над продолжением своей природы; это господство такого же рода, как господство его духа над плотью.
Эта же идея выражена в последующих словах: ἄρχετε τῶν ἰχθύων. Ἄρχετε буквально значит ‘будьте началом, основой’. Мир не имеет самостоятельного существования, но его существование обусловливается существованием человека.
После грехопадения люди лишились той благодати, которую имели, и не могли передавать ее миру. Произошло искажение их бытия, нарушение его иерархии: плоть возобладала над духом, природа — над ипостасью. И это отразилось на состоянии твари: она оказалась проклята. Здесь часто делают ошибку, думая, что Бог проклял тварь. Между тем в Священном Писании нигде об этом не говорится:
“За то, что ты послушал голоса жены твоей и ел от дерева, о котором Я заповедал тебе, сказав: не ешь от него, проклята земля за тебя…” (Быт 3:17).
В словах, обращенных к Адаму, о проклятии земли говорится как об уже совершившемся факте. Более того, сказано: проклята земля за тебя. То есть между таким состоянием твари и Адамом устанавливается прямая связь.
Порча вошла в бытие Адама и от него передалась в мир. Земля начала произращивать терния потому, что сначала они произросли в душе Адама.
О порче мира говорит пророк Исаия:
“Сетует, уныла земля; поникла, уныла вселенная <…> Плачет сок грозда; болит виноградная лоза” (Ис 24:4,7).
О том, что мир вышел из подчинения Адама, как и его естество, говорит Шиллер в “Богах Греции” (пер. А. Фета):
…Без сознанья радость расточая,
Не провидя блеска своего,
Над собой вождя не сознавая,
Не деля восторга моего,
Без любви к Виновнику творенья,
Как часы — не оживлен и сир,
Рабски лишь закону тяготенья
Обезбожен служит мир…
О зависимости состояния твари от состояния бытия человека говорит апостол Павел:
“Тварь с надеждою ожидает откровения сынов Божиих, потому что тварь покорилась суете не добровольно, но по воле покорившего ее, в надежде, что и сама тварь освобождена будет от рабства тлению в свободу славы детей Божиих. Ибо знаем, что вся тварь совокупно стенает и мучится доныне…” (Рим 8:18–22).
Апостол пишет, что тварь покорилась суете не добровольно, но по воле покорившего ее, то есть того, кому было дано повеление Ґrcete — человека.
“Тварь с надеждою ожидает откровения сынов Божиих”, то есть восстановления их бытия, потому что тогда восстановится и ее бытие. Примеры из жизни святых показывают, что мир вокруг них восстанавливается. Лев служит святому Герасиму Иорданскому, святой Марии Египетской, медведица — святому Серафиму Саровскому. Приведем более подробно следующий характерный случай, описанный в “Луге Духовном” Иоанна Мосха, но не вошедший ни в одно из изданий этой книги.
“Один христолюбивый человек рассказывал: мы решили посетить киновию одного святого старца в Фиваиде, и когда пришли в монастырь, высоко со стены на нас начали лаять большие собаки. Мне стало страшно, и я захотел спуститься с лошади, однако мои спутники, разбираясь в лае собак, сказали мне: «Не спускайся, господин, потому что у собак есть приказание аввы не слезать со стен».
Когда мы уже вошли в монастырь и взяли благословение у отцов, нас повели к колодцу во время богослужения. Верблюд, который поднимал воду с помощью лебедки, стоял неподвижно. На наше недоумение — почему верблюд не вращает ворот, нам ответили: «Так повелел ему наш авва, чтобы во время богослужения, то есть когда звонят в колокол, он не вращал ворот — до тех пор, пока не закончится служба. Потому что было некогда, что один брат, исполнявший послушание при колодце, из-за шума ворота не услышал знака идти на службу и не пришел в церковь. Тогда авва пришел к колодцу и сказал брату: Почему ты не пришел в церковь в свое время? — И тот ответил: Прости меня, отче, шум от устройства не позволил мне услышать колокола. — Тогда авва, став, дал верблюду, поднимавшему воду, приказ, говоря: Благословен Бог; отныне, когда будут звонить в церковь, не двинешься и на чуть-чуть до тех пор, пока не закончится служба. — И верблюд соблюдал приказ. Также всякий другой верблюд, поставленный к лебедке, тоже хранил это повеление».
Услышав это, мы прославили Бога”.
То, как освящают собой мир святые, описывает старец Ефрем, игумен монастыря Филофэу на Святой Горе, в своих Главах о молитве:
“Святой Григорий Палама говорит, что молитва, творимая через вдыхание и выдыхание, делает, что со временем из ноздрей молящегося исходит сладкий выдох благодати, запах духовного благоухания: «запах живительный на жизнь», — по великому Павлу.
Смотри, как молитва дает благодать не только тому, кто молится, но, переполняясь, изливается через него на всю тварь. Вдыхая, [молящийся] очищается, оживает, освящается сам, выдыхая же — очищает, оживляет, освящает тварь; не он, но Божественная благодать”.
Однако это еще не полное освобождение твари от “рабства тлению”. Полное же освобождение ее ждет после всеобщего воскресения и описано в последних главах в книге пророка Исаии:
“Волк и ягненок будут пастись вместе,
и лев, как вол, будет есть солому,
а для змея прах будет пищею:
они не будут причинять зла и вреда
на всей святой горе Моей” (Ис 65:25).
Из всего вышеуказанного видно, почему, когда сын расточил свое имение, в стране наступил голод. Если под страной подразумевать весь сотворенный мир, то сын, лишившись благодати, и его лишил благобытия, став причиной порчи в нем.
Однако во фразе из притчи о том, что после того, как блудный сын расточил свое имение, в той стране настал голод, есть еще один смысл. Взгляд человека на мир зависит от его внутреннего состояния. Мир во всей своей совокупности видится ему по-разному в зависимости от состояния его бытия. Сын, замкнувшись в себе, обратившись на себя, тем самым обусловил изменение способа своего существования. От этого его взгляд на мир изменился — мир для него стал серой пустыней: настал великий голод в той стране.
В греческом тексте голод не “великий”, но “крепкий” — ἰσχυρὰ, то есть непреодолимый. Человек не может сам изменить свой способ существования, но лишь с посторонней помощью: “Невозможное дело, чтобы кто-нибудь победил свою природу: и где природа побеждена, там познается там познается пришествие Того, Кто выше естества”.
Он начал нуждаться: καὶ αὐτὸς ἤρξατο ὑστερεῖσθαι. Ὑστερῶ значит ‘быть лишенным чего-либо’, а также ‘не достигать чего-либо’.
Сын пытается достичь прежнего удовольствия, но не может. Он лишен того наслаждения, которое имел, хотя средства к его достижению остаются прежними и даже увеличиваются. У них нет уже прежнего эффекта. Такова природа греха. Он сладок вначале, а затем становится все горше, так что человек уже и не хочет его творить, однако не может не делать этого, потому что приобрел страсть.
Лк 15:15 | И пошел, пристал к одному из жителей страны той, а тот послал его на поля свои пасти свиней. |
Сын пошел и проделал путь от греха к страсти, которая есть прилепление к предмету греха. Именно глагол ‘прилепился’ — ™koll»qh употреблен в греческом оригинале.
Сын прилепляется к предмету греха, доверяясь ему, потому что прилепиться значит следовать туда, куда он ни поведет, довериться его воле. Однако этот предмет, как только сын к нему прилепился, отталкивает его от себя: а тот послал его на поля свои пасти свиней; то есть не дает ему чаемого, не оправдывает надежд.
Лк 15:16 | И он рад был наполнить чрево свое рожками, которые ели свиньи, но никто не давал ему. |
Выражение в русском переводе рад был может позволить подумать, что наполнение чрева могло бы доставить ему радость. Однако в таком духовном состоянии радости не бывает. В греческом тексте: ‘он желал’ — ἐπεθύμει наполнить чрево. И опять-таки, наполнить чрево не значит ‘поесть’, и тем более ‘вкусить’. Это низшая степень отношения к пище. Образно это означает скатывание человека к самым примитивным удовольствиям. Однако и ими в конце концов никто не дает ему наполнить чрево; не сказано: “но не мог”, — но: но никто не давал ему.
Человек живет, вступая в связь с окружающим его миром. Связью, в частности, является познание. Познавая, человек не остается посторонним наблюдателем, но вступает в живое и непосредственное общение с тем, кого или что он познает. Например, человек один, когда бывает наедине с собой, и другой, когда знает, что на него кто-то смотрит. Вещь, в глубине которой лежит определенный смысл — логос — как бы направляется к нам, раскрывается навстречу нам, когда мы хотим ее познать.
Познание не самоценно; оно должно перерасти в любовь. Человек познает для того, чтобы полюбить. Познание должно быть лишь предварительной стадией любви. Если оно не переходит в любовь, то это значит, что оно потерпело неудачу. Любопытство потому и осуждается Церковью как грех, что оно не движется любовью и не переходит в нее.
Таким образом, между человеком и миром должна существовать взаимонаправленность и взаимоориентация. Во всецелой и всеобщей любви состоит смысл бытия мира, потому что, как выразился греческий поэт Костис Паламас (1859–1943), Ό,τι δεν αγαπούμε, δεν υπάρχει – ‘того, что мы не любим, не существует’.
Эгоист не способен ни на любовь, ни на подлинное познание. У него нет связи с миром, логос вещей не выходит ему навстречу. Поэтому и сказано: но никто не давал ему. Мир для человека в таком состоянии замолкает, становится “объектом”. Отсюда рождаются представления о мертвых пустых пространствах вселенной, о человеке как часовом механизме, его чувствах и мышлении как биохимических процессах и т. д.
Лк 15:17 | Придя же в себя, сказал: сколько наемников у отца моего избыточествуют хлебом, а я умираю от голода. |
Прийти в себя подразумевает, что до этого он “ушел за пределы себя”, то есть его внимание направилось на внешние предметы, он оставил без внимания свой внутренний мир и духовный мир вообще. Придя же в себя, он опять направил взгляд в свой внутренний мир.
Прийти в себя, опомниться, значит также начать адекватно оценивать свои действия и свое состояние. Прийти в себя для сына значило осознать гибельность своего состояния.
Вообще всякая оценка возможна, когда мы сравниваем некую данность с тем, что мы считаем ее идеалом. Сын в данном случае сравнивает свое настоящее состояние с тем, которое у него было раньше, то есть мысленно возвращается к тому, что потерял. Этот смысл возвращения содержится в латинской интерпретации данного места: in se autem reversus est.
Сюда очень подходит мысль Достоевского, что человек до тех пор не теряет шансов на спасение, пока в нем остается хотя бы одно светлое воспоминание детства, то есть пока у него есть еще к чему вернуться, есть с чем сравнить свое состояние.
Характерно, что возвратиться к отцу сына заставляет не любовь к нему, а голод, то есть не сам отец, а то, что наемники у него избыточествуют хлебом. Так и человек как правило обращается к Богу от того, что теряет или здоровье, или прежнюю духовную легкость и радость, но не от самоценной любви к Богу.
Здесь нужно сказать, что существуют три разных отношения человека к Богу: отношение раба, отношение слуги и отношение сына. Отношение раба — это когда человек боится кары Божией и исполняет заповеди из страха перед ней. Отношение слуги — это когда человек исполняет заповеди в надежде получить награду. Он отказывается от земных наслаждений ради того, чтобы “там, на небе” получить “несравненно большие”, а главное — законные наслаждения. Отношение же сына можно выразить словами одного святого: Господи, с Тобой мне и в аду хорошо будет, а без Тебя — и в раю плохо.
“Слуга” мыслит в юридических категориях: право — обязанность — авторитет — закон — преступление закона — наказание…
Мировоззрению любви эти категории чужды. Оно живет в других координатах: ты – жизнь — смерть — рядом — в удалении — взаимность — безмерность…
Блудный сын находится в состоянии слуги. Он, не имея любви и не будучи способным в своем состоянии любить, не принимает во внимание, что отец любит его. Он считает, что поскольку он расточил состояние отца, со стороны отца было бы справедливо не принять его. Однако у него остается право вместе со всеми остальными наняться к отцу, и тогда тот обязан будет кормить его — в качестве платы. Это мировоззрение выражается в старом латинском принципе do ut des ‘даю, чтобы ты мне дал’.
Лк 15:18 | Встану, пойду к отцу моему и скажу ему: отче! я согрешил против неба и пред тобою и уже недостоин называться сыном твоим; прими меня в число наемников твоих. |
Ἀναστὰς πορεύσομαι, буквально: восстав, пойду. От этого же глагола ἀνίστημι происходит слово ἀνάστασις, ‘воскресение’.
Обращение сына к отцу есть то воскресение, о котором сказано:
“Это — первое воскресение. Блажен и свят имеющий участие в воскресении первом: над ними смерть вторая не имеет власти” (Откр 20:5–6).
Πορεύσομαι πρὸς τὸν πατέρα μου. В древнегреческом языке πρός кроме значения ‘к’ имеет также значение ‘по направлению к’. Человек может либо двигаться по направлению к Богу, никогда Его не достигая. Как говорит святитель Григорий Нисский, у добродетели один предел — не иметь предела. Христианству чужда античная автаркия, достаточность. Ему скорее присуще гетевское “вперед и ввысь”. Это потому, что нет предела у любви. Никогда нельзя сказать: я люблю кого-то так, что сильнее любить невозможно.
Лк 15:20 | Встал и пошел к отцу своему. И когда он был еще далеко, увидел его отец и сжалился; и, побежав, пал ему на шею и целовал его. |
Не отец сжалился, но сын наконец почувствовал, что отец его жалеет. Также хотя и сказано, что увидел его издалека — это не значит, что до этого он не видел сына; просто сын этого не чувствовал. Сейчас же, находясь в пути, он начал это ощущать.
Сжалился — неточный перевод греческого ἐσπλαγχνίσθη, начальная форма которого εὐσπλαχνίζομα значит ‘быть благоутробным’.
Сказано: побежал. Примечательно, что сын идет навстречу отцу, а отец бежит. То, что его любовь к сыну намного выше чувств сына к отцу, выражено также в том, что он пал ему на шею, то есть заключил его в объятия. Заключить кого-либо в объятия значит как бы заключить его в себя, сделать частью самого себя. Бог заключает человека в Свои объятия “дабы, — как пишет апостол Петр, — вы <…> соделались причастниками Божеского естества” (2 Пет 1:4).
Лк 15:21 | Сын же сказал ему: отче! я согрешил против неба и пред тобою и уже недостоин называться сыном твоим. |
В повествовании любовь отца ярко выражена, сын же как будто не проявляет никаких чувств. Это все из-за одеревенелости души, которая становится такой вследствие греха. Он может сейчас только каяться, чтобы затем душа его ожила.
Лк 15:22 | А отец сказал рабам своим: принесите лучшую одежду и оденьте его, и дайте перстень на руку его и обувь на ноги. |
Отец как бы не слышит, что говорит ему сын, ничего ему не отвечает, но сразу же говорит своим рабам, чтобы принесли одежду.
Во многих рукописях здесь стоит наречие ταχύ ‘скоро’, то есть ‘скоро несите…’. То же и в Вульгате: cito proferte…
Ἐξενέγκατε — букв. ‘изнесите’.
В русском переводе сказано лучшую одежду, тогда как в оригинале — ‘первую одежду’ — στολὴν τὴν πρώτην, то есть ту, которой сын лишился, уйдя от отца. Здесь нужно иметь в виду, что “одежда” на русском звучит не так, как звучало для греков στολή. Это слово происходит от στολίζω ‘украшать’; поэтому отец украшает сына одеждой.
Δακτύλιον — перстень, знак сыновства. Когда человек продвигается в духовной жизни, он из состояния раба и слуги переходит в состояние сына. Тогда его, пребывающего в любви Божией, уже не уязвляет земное, как говорит святой Иоанн Богослов: “любящий Бога не грешит”, то есть его ноги не ранит то, что лежит или растет из земли.
Лк 15:23 | И приведите откормленного теленка, и заколите; станем есть и веселиться! |
Этот откормленный теленок — ὁ μόσχος ὁ σιτευτός — есть Христос, дарующий Себя в Евхаристии.
Θύσατε значит не просто ‘заколите’, но ‘пожрите’, ‘принесите в жертву’. То есть это слово имеет оттенок священнодействия, что подтверждает, что речь идет о Евхаристии.
Станем есть и веселиться. Не сказано: возвеселимся, — но: станем веселиться. Речь идет о постоянной радости, причем радости совместной, общей. Отец и сын радуются одной радостью. Поэтому обожение человека значит стяжание чувств и ума Христовых (ср. 1 Кор 2:16).
Лк 15:24 | Ибо этот сын мой был мертв и ожил, пропадал и нашелся. И начали веселиться. |
Пребывание вне Бога приводит человека к смерти, возвращение же к Нему — к жизни. Ἧν ἀπολωλώς — ‘был погибающим’. У глагола ἀπόλλυμι есть также значение ‘что-то совершенно терять’. Сын потерял самого себя. Поэтому затем сказано: сам себя нашел (нашелся): εὑρέθη.
Начали веселиться: ἤρξαντο εὐφραίνεσθαι. У этого веселия есть начало, но нет конца.
Лк 15:25 | Старший же сын его был на поле; и возвращаясь, когда приблизился к дому, услышал пение и ликование. |
Старший сын был на поле, то есть на поле духовного труда. Сказано: возвращаясь. Однако в греческом тексте: ὡς ἐρχόμενος, то есть ‘идя’, находясь на духовном пути.
Приблизился к дому и услышал пение и ликование. Согласно греческому оригиналу, он услышал ‘со-гласие’ (συμφωνίας) и ‘танцы’ (χορῶν). Со-гласие значит единую устремленность души, сердца, воли и всего естества у сына и отца. Танец является выражением согласия в человеческом естестве, гармоничности всех его сил, их примиренности друг с другом.
Лк 15:26 | И, призвав одного из слуг, спросил: что это такое? |
Все дальнейшее происходит вне дома, в котором царят согласие и сорадование. Старший сын разговаривает со слугой и отцом вне дома. Он не участвует в этой радости, но остается вне ее. Им движет духовная зависть, ее обоснованием является юридическое мировоззрение. Он взывает к справедливости, забывая о благости отца, показывает себя слугой, но не сыном.
Лк 15:27 | Он сказал ему: брат твой пришел, и отец твой заколол откормленного теленка, потому что принял его здоровым. |
Брат твой пришел: Ὁ ἀδελφός σου ἥκει.
Глагол ἥκει здесь употреблен в настоящем времени. Он означает не просто какое-то действие, но имеет оттенок состояния: брат присутствует, является пришедшим.
Потому что принял его здоровым.
Согласно греческому оригиналу, сын был принят отцом “здравствующим”, ὑγιαίνοντα. Это глагольная форма, а потому здесь присутствует действие. Духовное здоровье, о котором здесь речь, — это не то, что дается раз и навсегда и остается непоколебимым. За него постоянно нужно бороться.
Грех есть болезнь человеческого естества как в духовном, так и в телесном его проявлении. Он есть не просто нарушение заповеди и юридическое преступление, но следствие порчи, пробравшейся к самым корням человеческой природы. Ради исправления этой порчи Бог и принял на Себя человеческое естество, чтобы Собой исправить его и исцелить.
Принял: ἀπέλαβεν; в этом глаголе есть оттенок удаления от чего-то. Он придается приставкой ἀπο-. Сын уходит из объятий смерти и приходит в объятия отца.
Лк 15:28 | Он осердился и не хотел войти. Отец же его, выйдя, звал его. |
Не вошел, потому что в царстве любви нет места юридическим притязаниям и правам. Но отец, как сама любовь, нисходит к его немощи, — выходит из дома согласия и зовет присоединиться к их радости. Он не просто подозвал его, но призывал, просил войти в общую радость, оставив свои обиды. Глагол παρεκάλει употреблен в несовершенном виде; это значит, что отец постоянно звал своего сына — не единожды. Еще более ясно эта мысль выражена в Вульгате: coepit rogare ‘начал звать’. Сказано о начале, но не сказано о конце.
Лк 15:29 | Но он сказал в ответ отцу: вот, я столько лет служу тебе и никогда не преступал приказания твоего, но ты никогда не дал мне и козленка, чтобы мне повеселиться с друзьями моими. |
Старший сын видит себя праведным: он никогда не преступал приказания отца. Для него радость заключается не в пребывании с отцом, но в том, чтобы где-то в стороне от него повеселиться с друзьями над козленком. Козленок же — это не теленок Евхаристии; радость, о которой мечтает этот сын, находится вне Евхаристии. Он слуга, работающий за плату, а не сын.
Лк 15:30 | А когда этот сын твой, расточивший имение свое с блудницами, пришел, ты заколол для него откормленного теленка. |
Старший сын не называет вернувшегося своим братом, но “твоим сыном”.
Расточивший имение свое с блудницами — буквально: ‘поглотивший твою жизнь с блудницами’: καταφαγών σου τὸν βίον a μετὰ πορνῶν.
Лк 15:31 | Он же сказал ему: сын мой! ты всегда со мною, и все мое твое. |
В отце и сыне разговаривают два мировоззрения: благодатное и юридическое. Отец устраняет сами посылки сына: все мое твое — πάντα τὰ ἐμὰ σά ἐστιν, то есть отец все свое готов отдать старшему сыну. Этого тот не понимает и не знает и не хочет взять.
Лк 15:32 | А о том надобно было радоваться и веселиться, что брат твой сей был мертв и ожил, пропадал и нашелся. |
И далее отец продолжает, что следует оставить свои претензии и права, но веселиться и радоваться обретению сына, ибо в этом проявляется истинная любовь. У преподобного Симеона Нового Богослова есть катехитическое слово, которое называется “О совершенной любви и каково ее действие”. Здесь он пишет, что истинная любовь заключается в том, чтобы скорбеть о злых делах ближнего больше, чем тот; и радоваться о его спасении и исправлении больше, чем он сам.
www.pravmir.ru