Изображение человека: Изображение человека объективное | это... Что такое Изображение человека объективное?

Содержание

Портрет – изображение человека | Статья в журнале «Молодой ученый»

В своем выступлении Президент Республики Узбекистан Ислам Каримов на открытии международной конференции «Подготовка образованного и интеллектуально развитого поколения – как важнейшее условие устойчивого развития и модернизации страны» говорил: «В современном мире наиважнейшей ценностью и основным капиталом общества, его движущей силой становятся образованные граждане, способные к высокопроизводительному труду, обладающие высокими духовными и моральными качествами. Именно поэтому в XXI веке – веке интеллектуальных знаний, высокого уровня развития смогут добиться те страны, которые избрали своим приоритетом инвестиции в человеческий капитал. Только по-настоящему образованное общество будет способно преодолеть современные вызовы и проблемы».

Важнейшими задачами всесторонне гармонично развитого поколения являются духовно-нравственное и эстетическое воспитание личности.

Эти задачи реализуются и путём приобщения подрастающего поколения с изобразительным искусством. Основным направлением изобразительного искусства является создание портрета.

Портрет – один из древнейших жанров изобразительного искусства, первоначально он имел культовое назначение, отождествлялся с душой умершего. В античном мире портрет развивался более в скульптуре, а также в живописных портретах – файюмских портретах I – III вв. В средние века понятие портрета заменяется обобщенными образами, хотя на фресках, мозаиках, иконах, миниатюрах существуют некоторые индивидуальные черты в изображении исторических лиц. Поздняя готика и Возрождение – это бурный период развития портрета, когда происходит становление портретного жанра, достигающего вершин гуманистической веры в человека и понимания его духовной жизни.

Портрет в изобразительном искусстве – это изображение человека или группы людей, выполненное с помощью художественных средств и образов.

Это жанр передает, раскрывает внутренние и внешние характеристики изображаемого объекта (объектов), выступает транслятором увиденной реальности.

Портрет – это один из самых распространенных жанров в живописи. На полотне изображается человек, а вместе с ним не только его внешность, но и часто недоступные общему взору внутренний мир и черты характера. Этот жанр изобразительного искусства очень персонализирован, почему и интересен обществу в целом и отдельному человеку в частности. Мы привыкли к фотографиям, и к их легкой доступности в мировой паутине, но истинный портрет – это не только результат, который мы видим на холсте. Это большая трудоемкая работа, проведенная художником и моделью. Это интерпретация человека, не всем доступная и эксклюзивная, элитарная, чем, безусловно, привлекательна и ценна.

Картины портреты относятся к одному из основополагающих жанров живописи. На них изображается человек или группа людей, в облике которого (которых) могут воплощаться определенные черты характера, особенности эпохи, национальности, социальной среды.

Картины с изображением людей – это всегда и собственное отношение автора к конкретной личности, и раскрытие духовной сущности персонажа через особенности его внешнего облика. В категорию портретов входит и такой жанр как автопортрет. Но и в этом случае он являет собой сочетание характеристики определенного мировоззрения и сходства изображения с изображаемым.

Восточные мастера всегда славились своим особым художественным талантом, который в полной мере проявился в отделке и украшениях величественных дворцов, мавзолеев и других культовых зданий. Как правило, основные мотивы узбекского творчества – это орнамент, узор и каллиграфия. Позже появляется новый вид изобразительного узбекского искусства – миниатюра – маленькие яркие красочные картинки, покрытые лаком, украшали интерьеры дворцов и богатых домов.

В XIV-XV веках – эпоху правления Тимуридов – во всеобщем культурном подъеме пережило свой небывалый расцвет и узбекское изобразительное искусство. В самаркандских мавзолеях сохранились детали изумительных пейзажных росписей. Некоторые дворцы Амира Темура украшались живописными панно с портретами самого правителя, его жен, сыновей и сподвижников, с богатыми, пиршественными сценами. В это время рождается творчество Камолиддина Бехзода – величайшего художника средневековья, непревзойденного мастера восточной миниатюры.

Новый взлет узбекского художественного искусства приходится на начало XIX века. Искусство миниатюры достигает наивысшего расцвета, его прославляют такие имена как Ахмад Дониш (1827-1897), Абдулхалик-Махмум и другие.

На узбекскую живопись XX века большое влияние оказали и русские художники-передвижники. Их замечательные работы стали основой для развития восточной школы портретов и пейзажей, развития жанра реализма в живописи.

Границы жанра портрета очень подвижны, и часто собственно портрет может сочетаться в одном произведении с элементами других жанров.

Исторический портрет — изображает какого-либо деятеля прошлого и создаваемого по воспоминаниям или воображению мастера, на основе вспомогательного (литературно-художественного, документального и т. п.) материала. В сочетании портрета с бытовым или историческим жанром модель часто вступает во взаимодействие с вымышленными персонажами.

Посмертный (ретроспективный) портрет — сделан после смерти изображённых людей по их прижизненным изображениям или даже полностью сочинённый.

Портрет-картина — портретируемый представлен в смысловой и сюжетной взаимосвязи с окружающими его миром вещей, природой, архитектурными мотивами и другими людьми (последнее — групповой портрет-картина).

Портрет-прогулка — изображение гуляющего человека на фоне природы возникло в Англии в XVIII веке и стало популярным в эпоху сентиментализма

Портрет-тип — собирательный образ, структурно близкий портрету.

Костюмированный портрет — человек представлен в виде аллегорического, мифологического, исторического, театрального или литературного персонажа. (В наименования таких портретов обычно включаются слова «в виде» или «в образе», например, «Екатерина II в виде Минервы»). Различают:

Аллегорический
Мифологический
Исторический
Семейный портрет
Жанровый портрет
Автопортрет — принято выделять в отдельный поджанр.
Религиозный портрет (донаторский или ктиторский) — древняя форма портрета, когда человек, сделавший пожертвование, изображался на картине (например, рядом с Мадонной) или на одной из створок алтаря (часто коленопреклонённым).

Для живописных портретов также имеет значение точка зрения, с которой художник «смотрит» на модель: если чуть снизу, то это придаёт образу оттенок монументальности, а если сверху, то более подвижно.

Изображения «лицом к лицу» со зрителю наиболее нейтральны.

По формату (скульптурные):

герма (одна голова с шеей)
бюст (голова и верхняя часть туловища, примерно по грудь)
статуя (целая фигура, с головы до ног)
По повороту головы:
в анфас (фр. en face, «с лица»)
в четверть поворота направо или налево
вполоборота
в три четверти (фр. en trois quarts)
в профиль.

Профильное изображение предполагает определённую форму идеализации модели, напоминая об античных камеях и римской медали. Профильный портрет — одна из древнейших форм, поскольку для его создания требовалось меньше навыков рисования — человек в некоторых случаях рисовался не с натуры, а через подсвеченный полупрозрачный экран, на котором обводили его силуэт.

В 1780-х годах художник Дми́трий Григо́рьевич Леви́цкий (родился около 1735) — русский живописец украинского происхождения, академик, мастер парадного и камерного портрета создал уникальную портретную галерею деятелей русской культуры. Особой теплотой отличаются интимные портреты Левицкого, созданные в период расцвета творчества художника (середина 1770-х — начало 1780-х). Одно из лучших созданий Левицкого — портрет молодой М. Дьяковой (1778), поэтичный, жизнерадостный, написанный в богатой гамме тёплых тонов.

Портрет молодой М. Дьяковой (1778) Портрет незнакомки в голубом платье

Хорошо написанный портрет, как считается, должен показывать внутреннюю сущность модели с точки зрения художника — не только физические, но и духовные черты. Подобная необходимость была сформулирована еще на заре сложения европейского портрета, когда в 1310 году Пьетро д’Абано сказал, что портрет должен отражать и внешний облик, и психологию модели. (Так, Латур говорил о своих моделях: «Они думают, что я схватываю только черты их лиц, но я без их ведома спускаюсь в глубину их души и овладеваю ею целиком»).

Требование портета – сходство с оригиналом, которое обеспечивает точного изображения внешнего облика человека. В изображении человека одного внешнего сходства мало, ибо подлинная глубина портрета заключается в раскрытии психологического мира человека. Наблюдательный глаз художника-портретиста в мимике лица, в выражении глаз, в жестах и позе, в манере ходить, сидеть, одеваться, в окружающей обстановке видит проявление тех или иных черт характера, привычек, переживаний, настроений и чувств, то есть внутреннего состояния человека.

Портрет имеет различную смысловую нагрузку. Художник, изображая портрет, стремится, прежде всего, открыть индивидуально-психологические свойства человека. Эти обаятельные качества, известные только узкому кругу людей, придают портрету интимный характер.

В изображении человека требуется нескольких положений:

– обычное место интимного портрета — жилая комната.

-для общественных мест создавался иной тип портрета — парадный, посвященный общественному деятелю. В нем художник стремится показать заслуги изображенного человека, его роль и место в обществе.

Например, картина В. Серова

Личные качества портретируемого и задачи, поставленные перед собой художником, определяют композиционный строй портрета, размер и формат картинной плоскости.

В движениях и поворотах человеческого тела проявляются различные черты характера. Поэтому художник всегда ищет такое положение портретируемого, выражение его лица и жестов, в которых наиболее полно запечатлелись бы его типичные черты. Портрет показывает конкретного человека с присущими ему особенностями и через них отражает время, эпоху, переживания, искания и мечты людей, а вместе с этим и идеалы самого художника, его отношение к изображаемому.

Форма головы человека определяется особенностями черепа, мышц и наличием жировых отложений. Отличительные признаки строения головы проявляются в форме лба, висков, темени, затылка, глаз, носа, рта, ушей, щек, подбородка.

Форма лба зависит главным образом от формы лобной кости. Она бывает высокой, низкой, выпуклой, плоской, вогнутой, скошенной. Форма лба зависит также от наличия и положения лобных бугров: далеко поставленные друг от друга, они делают лоб широким, а близко стоящие — узким. Форма висков определяется вдавленностью височной кости сверху и выпуклым скуловым отростком снизу, что хорошо заметно у исхудавшего человека. У более полных людей висок имеет выпуклую форму благодаря широкой височной мышце и толстому жировому слою. Теменная часть черепа выпукла, по бокам имеет теменные бугры, особо выступающие у детей, что придает их голове иногда четырехугольную форму. Форма затылка бывает выпуклой, плоской, скошенной и т. д.

Рисуя фигуру человека, нельзя забывать о модуле, о сравнении частей фигуры друг с другом, о величине между ними и их расположении. П. П. Чистяков в этом смысле говорил, что надо, «рисуя голову, видеть пятку».

Большую роль при изображении фигуры играет одежда. Она может подчеркнуть характерные очертания и движения фигуры. Облегание тканью частей тела определяется, прежде всего, формой этих частей, плотностью и толщиной ткани и покроем одежды. В местах изгиба формы (в локте, колене, тазе) особенно часто возникают складки. Здесь ткань, сжатая с двух сторон, образует узкие, ломкие, валикообразные складки, направленные по линии сгиба. В местах опоры ткани (плечи, бедра) складки не образуются и поверхность ткани, облегая тело, повторяет его формы. Рисуя надетую фигуру, следует в первоначальном наброске показать основные части тела, их размер, движение. В одежде не все элементы в равной степени выявляют форму тела и движение его частей. Поэтому надо отбирать в одежде такие элементы, которые помогают построить фигуру, выявить ее характер и движение. Все остальные детали и складки, не помогающие решить эту задачу, игнорируются.

Например, в работе художника-педагога со старшими дошкольниками большое значение придается умению делать быстрые наброски фигуры человека в различных положениях. Это умение воспитывается систематическими упражнениями. Модель сначала ставится на 15— 20 минут, а потом время работы сокращается до 3—5 минут. Разумеется, в краткосрочном рисунке решаются немногие задачи, но такие, которые могут ответить на вопросы: что делает человек? Каково положение основных частей тела? Каковы пропорции его тела? То есть решаются задачи на передачу движения, пропорций и характерных особенностей фигуры человека (рис.).

Набросок выполняют в два этапа. На первом этапе очень легкими, светлыми линиями отмечают высоту фигуры, изображают кружочком или овалом голову, схематично намечают всю массу надетого туловища до пояса и ниже пояса, длину, положение ног. Первоначальная схема конкретизируется на втором этапе более четкими, уверенными линиями и штрихами, уточняющими форму головы и шеи. Бегло обрисовывают воротник и намечают контуры торса с руками, внимательно прослеживая их направление, характер и места изгибов, складок одежды, выявляющих форму всех частей торса. Проверяют характер движения масс головы, торса и рук. Согласуют с ними движение ног, бегло отмечают их толщину и особенности формы до колен и от них до ступней. Проверяют целостность всей фигуры, пропорциональность ее частей и сходство с оригиналом. Набросок выполняют мягким карандашом, дающим возможность рисовать как светлыми, так и темными, широкими линиями и штрихами, оживляющими рисунок тоновыми и фактурными контрастами. При наличии времени можно линейный набросок дополнить тоном, усиливающим впечатление объемности. Наброски можно делать не только карандашом, но и углем, пастелью, сангиной, тушью акварелью, пером, кистью и палочкой.

Проректор Лиссабонского Университета Т.Сид (Португалия) выразила мнение: «Система образования в Узбекистане имеет четко сбалансированную учебную программу, где большое внимание придается не только теории, но и информационно-коммуникационному и художественному обучению, а также воспитанию учащихся в любви к спорту, преданности вековым традициям узбекского народа», — высказала мнение португальский ученый.

Так, профессор Киевского национального университета имени Т.Шевченко Ольга Плахотник отметила, что Узбекистан великая страна, вырастила мощную плеяду всемирно известных ученых и педагогов, а также большое количество современных ученых. Созданные ими научные труды и школы разрушить никому не удалось. И очень радует, когда видишь зарождение и развитие новых школ, появление новых ярких вех в истории образования Узбекистана, организаторов науки, педагогов и истинных патриотов в деле высокодуховного, гармоничного воспитания молодежи.

В подтверждении этих мыслей И.Каримов высказал такую мысль в своей речи «Любое государство должно быть заинтересовано в развитии интеллектуального и духовного потенциала страны. В эпоху глобализации образованность становится важнейшим компонентом экономического развития и накопления национального богатства страны, а высокий духовный уровень населения позволит органично формировать правовую культуру, способность народа жить и трудиться в свободном, демократическом правовом государстве, осознавать свои права и свободы, уметь ими пользоваться в интересах личности, государства и общества».

Исходя из всего вышесказанного, можно сделать вывод о том, что современный педагог-художник должен не только профессионально иметь навыки создания портрета, но и владеть педагогическим мастерством в работе с учащимися. Он должен хорошо знать психологию человека и уметь эти знания использовать, передавать детям в работе с ними, научить обучающихся в создании портрета, увидеть не только внешние качества портретируемого, но и его внутренний мир, его душевное состояние. Эти факторы служат проявлению и развитию творческих способностей учащихся.

Литература:

Ростовцев Н.Н. Методика преподавания изобразительного искусства в школе. – Москва: Просвещение, 1974.
Шорохов Е.В. Основы композиции. М: Просвещение, 1976.
Тансиқбоев Ў. Ўзбекистус санъат усталари. Тузувчи – муаллиф санъатшунослик доктори Р.Х.Тоқтош. Т.Ғофур Ғулом номидаги адабиёт ва санъат нашриёти, 1978.
Унковский А.А. Живопись. Вопросы колорита. Учеб. пособие для студентов худож. – граф. фак. пед. ин-тов. Просвещение 1980.
Алексеев С.С. О цветах и красках. М.: Искусство, 1964.
Алексеев С.С. О колорите. М., Изобразительное искусство, 1974.
Волков Н.Н. Цвет в живописи, М.: Искусство. 1965.

Книга «Изображение человека. Основы рисунка с натуры» Баммес Г

Книги
- Художественная литература
- Нехудожественная литература
- Детская литература
- Литература на иностранных языках
- Путешествия. Хобби. Досуг
- Книги по искусству
- Биографии. Мемуары. Публицистика
- Комиксы. Манга. Графические романы
- Журналы
- Печать по требованию
- Книги с автографом
- Книги в подарок
- «Москва» рекомендует
- Авторы • Серии • Издательства • Жанр
Электронные книги
- Русская классика
- Детективы
- Экономика
- Журналы
- Пособия
- История
- Политика
- Биографии и мемуары
- Публицистика
Aудиокниги
- Электронные аудиокниги
- CD – диски
Коллекционные издания
- Зарубежная проза и поэзия
- Русская проза и поэзия
- Детская литература
- История
- Искусство
- Энциклопедии
- Кулинария. Виноделие
- Религия, теология
- Все тематики
Антикварные книги
- Детская литература
- Собрания сочинений
- Искусство
- История России до 1917 года
- Художественная литература. Зарубежная
- Художественная литература. Русская
- Все тематики
- Предварительный заказ
- Прием книг на комиссию
Подарки
- Книги в подарок
- Авторские работы
- Бизнес-подарки
- Литературные подарки
- Миниатюрные издания
- Подарки детям
- Подарочные ручки
- Открытки
- Календари
- Все тематики подарков
- Подарочные сертификаты
- Подарочные наборы
- Идеи подарков
Канцтовары
- Аксессуары делового человека
- Необычная канцелярия
- Бумажно-беловые принадлежности
- Письменные принадлежности
- Мелкоофисный товар
- Для художников
Услуги
- Бонусная программа
- Подарочные сертификаты
- Доставка по всему миру
- Корпоративное обслуживание
- Vip-обслуживание
- Услуги антикварно-букинистического отдела
- Подбор и оформление подарков
- Изготовление эксклюзивных изданий
- Формирование семейной библиотеки

Расширенный поиск

Баммес Г.

Нанести изображение человека на этикетку — соблюдение закона

Е.М. Тараненко,
автор ответа, консультант Аскон по юридическим вопросам

ВОПРОС

Как регулируется использование изображения человека на этикетке товара (алкогольной продукции)?

ОТВЕТ

Изображение человека может быть использовано на этикетке товара, в том числе алкогольной продукции.

Однако при его использовании нужно учитывать, что если используется изображение конкретного человека, то на такое использование требуется его письменное согласие. Если используется изображение персонажа из какого-либо произведения (фильма, литературного произведения и т.д.), то следует иметь в виду, что он может оказаться объектом авторских прав, для использования которого требуется разрешение правообладателя. Как правило, такое использование объектов авторских прав требует заключения лицензионного договора с правообладателем.

Также при рекламировании такой алкогольной продукции нужно иметь в виду, что использование изображения людей в рекламе алкоголя запрещено. Однако допускается использование внешнего облика самого товара (бутылки, банки), в том числе и с полной этикеткой, включающей изображение человека.

ОБОСНОВАНИЕ

Согласно пункту 1 статьи 152.1 «Гражданского кодекса Российской Федерации (часть первая)» от 30.11.1994 N 51-ФЗ, обнародование и дальнейшее использование изображения гражданина (в том числе его фотографии, а также видеозаписи или произведения изобразительного искусства, в которых он изображен) допускаются только с согласия этого гражданина. После смерти гражданина его изображение может использоваться только с согласия детей и пережившего супруга, а при их отсутствии — с согласия родителей. Такое согласие не требуется в случаях, когда:

1) использование изображения осуществляется в государственных, общественных или иных публичных интересах;

2) изображение гражданина получено при съемке, которая проводится в местах, открытых для свободного посещения, или на публичных мероприятиях (собраниях, съездах, конференциях, концертах, представлениях, спортивных соревнованиях и подобных мероприятиях), за исключением случаев, когда такое изображение является основным объектом использования;

3) гражданин позировал за плату.

Пунктом 2 статьи 152.1 ГК РФ изготовленные в целях введения в гражданский оборот, а также находящиеся в обороте экземпляры материальных носителей, содержащих изображение гражданина, полученное или используемое с нарушением пункта 1 настоящей статьи, подлежат на основании судебного решения изъятию из оборота и уничтожению без какой бы то ни было компенсации.

Согласно пункту 7 статьи 1259 «Гражданского кодекса Российской Федерации (часть четвертая)» от 18.12.2006 N 230-ФЗ, авторские права распространяются на часть произведения, на его название, на персонаж произведения, если по своему характеру они могут быть признаны самостоятельным результатом творческого труда автора и отвечают требованиям, установленным пунктом 3 настоящей статьи.

Пунктом 29 Постановления Пленума Верховного Суда РФ N 5, Пленума ВАС РФ N 29 от 26.03.2009 «О некоторых вопросах, возникших в связи с введением в действие части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации» разъясняется, что в силу пункта 7 статьи 1259 ГК РФ авторские права распространяются на часть произведения, на его название, на персонаж произведения, если по своему характеру они могут быть признаны самостоятельным результатом творческого труда автора и отвечают требованиям, установленным пунктом 3 этой статьи. Поскольку, согласно пункту 3 названной статьи, охране подлежат произведения, выраженные в какой-либо объективной форме, то под персонажем следует понимать часть произведения, содержащую описание или изображение того или иного действующего лица в форме (формах), присущей (присущих) произведению: в письменной, устной форме, в форме изображения, в форме звуко- или видеозаписи, в объемно-пространственной форме и др. Охрана авторским правом персонажа произведения предполагает, в частности, что только автору или иному правообладателю принадлежит исключительное право использовать персонаж любым способом, в том числе путем переработки (подпункт 9 пункта 2 статьи 1270 Кодекса).

Из «Обзора судебной практики по делам, связанным с разрешением споров о защите интеллектуальных прав» (утв. Президиумом Верховного Суда РФ 23.09.2015) следует, что с учетом положений п. 1 ст. 1263, п. 7 ст. 1259 ГК РФ, а также разъяснений, содержащихся в п. 29 постановления Пленума N 5/29, персонажем аудиовизуального произведения как самостоятельным результатом творческого труда автора могут являться созданные и зафиксированные в аудиовизуальном ряде мультфильмов динамические рисованные (кукольные) образы главных героев. В отличие от других действующих героев они обладают такой совокупностью признаков, которые делают их оригинальными, узнаваемыми и отличительными от других героев в силу их внешнего вида, движений, голоса, мимики и иных признаков, предназначенных для зрительного и слухового (в случае сопровождения звуком) восприятия.

В пункте 2 <Письма> ФАС России от 13.09.2012 N АК/29977 (ред. от 16.10.2012) «О последних изменениях в требованиях к рекламе алкоголя» рязъясняется, что в соответствии с пунктами 7 и 8 части 2 статьи 2 Федерального закона «О рекламе» данный Закон не распространяется на информацию о товаре, его изготовителе, об импортере или экспортере, размещенную на товаре или его упаковке; любые элементы оформления товара, помещенные на товаре или его упаковке и не относящиеся к другому товару.

В пункте 4 указанного Письма ФАС России также сообщается, что в соответствии с новой частью 6 статьи 21 Федерального закона «О рекламе», вступившей в силу с 23.07.2012, реклама алкогольной продукции не должна использовать образы людей и животных, в том числе выполненные с помощью мультипликации (анимации). Согласно пункту 8 части 2 статьи 2 Федерального закона «О рекламе», данный закон не распространяется на любые элементы оформления товара, помещенные на товаре или его упаковке и не относящиеся к другому товару. При этом необходимо учитывать, что реклама алкогольной продукции может выражаться не только в демонстрации самого товара, но и в демонстрации отдельных элементов его упаковки или средств индивидуализации данного товара, в том числе товарного знака. По мнению специалистов ФАС России, из положений указанных норм в их системной связи следует, что запрет на использование образов людей и животных в рекламе алкогольной продукции не распространяется на демонстрацию в рекламе самого товара (банки, бутылки и пр.) в том виде, в котором он представлен на рынке, в том числе с использованием на этикетке данного товара изображений людей или животных, товарных знаков, содержащих такие изображения. Также запрет не распространяется на сообщение названия алкогольной продукции, наименования ее производителя (включая указание доменного имени в сети Интернет, содержащее данное название, наименование в латинице), в том числе, если такое название, наименование одновременно является обозначением человека или животного. Вместе с тем демонстрация в рекламе алкогольной продукции товарного знака в виде изображения людей/животных или части упаковки (бутылки, банки) алкогольной продукции с использованием образа человека/животного будет рассматриваться как нарушение указанной нормы части 6 статьи 21 Федерального закона «О рекламе».

Изображение человека — ВВОДНАЯ БЕСЕДА

Rate this post

ВВОДНАЯ БЕСЕДА КУРСА ЖИВОПИСИ ЧЕЛОВЕКА

Изображение человека является одой из самых главных форм искусства как в высших учебных заведениях где это одна из главных дисциплин. От ВЫШЕЙ не отстают курсы живописи человека в составе арт школе где пытаются преподнести техники рисунка человека с обнаженной натуры.

Человек в своем существе ведь является самой интересной или лучше сказать сложной фигурой, обьектом реалистичной или абстрактной живописи потому что его деяния, его тело и характер очень разнообразны. Всякий художник, работая над портретом или сюжетной композицией, стремится правдиво показать не только внешний, физический облик изображаемых людей, но и раскрыть их внутренний мир. Однако для того чтобы подойти к созданию портрета и сюжетных картин, отражающих жизнь людей на курсах живописи человека, надо прежде всего изучить в работе с натуры строение головы и фигуры человека, понять связь и взаимодействие „больших“ форм и деталей, разобраться в основных анатомических признаках, в особенностях, присущих людям различных возрастов, и т. д.

Путем постоянных упражнений в рисунке и живописи с натуры необходимо овладеть профессиональным мастерством. Это потребует большой вдумчивой работы в последовательном выполнении ряда заданий которые поставят перед вами живописные уроки.Такой путь внимательного изучения натуры обязательно проходили и проходят все художники — великие и малые, профессиональные и самодеятельные. В этом можно убедиться, рассматривая репродукции, помещенные в этой книге. См.: Суриков, „Натурщик“

Суриков — Натурщик борец

Суриков-девочка в повязке

Практические курсы живописи человека именно с натуры и являются одной из основополагающей тренировкой по изображению человека. Но одной практической работы без дополнительных вспомогательных знаний недостаточно. Законы перспективы, знакомые вам по прежним заданиям, полностью остаются в силе и для изображения человека. Кроме того, необходимо ознакомиться с основами анатомии — науки о строении тела человека. Если художник знает анатомию человека и формы головы и фигуры, характер этих форм, механику движений, связь и взаимодействие отдельных частей тела ему подвласно реалистичное изображение человека.Все художники всегда проявляли большой интерес к анатомии и, работая с натуры, внимательно следили за анатомическим строением тела человека.См. репродукции: Рафаэль, рисунки мужских фигур ; Серов, „Анатомия“ ; Брюллов, „Натурщик“

Брюлов — натурщик

Рисуя человека на курсах рисования и живописи, надо стараться использовать имеющиеся у вас сведения по анатомии для изучения модели и проверки правильности своего рисунка. Нужно в тоже время понимать что исключительное знание анатомии человека не может гарантировать его искусное изображения художником без практических навыков и тренировке на уроках живописи. Из этого следует, что пластическую анатомию надо изучать не отвлеченно — теоретически, а в работах над изображением человека с натуры на курсах живописи.

Обычно изображение головы или фигуры человека, в котором основной задачей является не создание портретного образа, а изучение строения, движений, объемности и характера форм и т. д., называют не портретом, а рисунком, если работа сделана в одноцветном материале, этюдом — если изображение решено цветом.

Разумеется, не надо думать, что в этюде или учебном рисунке нельзя касаться раскрытия содержания внутреннего мира человека, его характера, его настроения. Наоборот, грамотный этюд или рисунок только обогащается выражением внутренних свойств модели. Иногда мастерский этюд с натуры перерастает в портрет глубокого, большого содержания, иллюстрации достаточно это подтверждают. См. автопортрет Сурикова 1879 года

Суриков Автопортрет

Однако следует учесть, что такое мастерство приходит далеко не сразу. Нельзя забывать, что к решению сложных психологических задач можно прийти только через овладение профессиональной грамотой, на основе опыта, который достигается последовательной учебной работой.

Передача учащимся знаний по рисованию человека, посещающим курсы живописи, является задачей данного раздела.

Могли бы Вы себе представить какой нибудь более сложный обьект рисования с его многочисленными линиями форм и светотенями как голова и тело человека. Общеизвестный факт что по лицу и наружности человека можно определить его состоянии здоровья, характере, профессии, привычках, даже о настроении и душевных переживаниях.Внутренняя жизнь человека, его физическое и душевное состояние, его настроение внешне выражаются различными движениями мускулов и костяка головы, шеи, плечевого пояса и всего тела.

Среди произведений изобразительного искусства можно найти много примеров замечательного выражения внутреннего состояния человека через внешние, видимые движения. Достаточно вспомнить картину Репина „Не ждали“. Взгляните на первопланную фигуру матери ссыльного, растерявшейся от неожиданной радости, застывшей в полусогнутом положении; на обрадованного мальчика справа; на фигуру девочки рядом с ним, озадаченной, испуганной; на самого ссыльного и других действующих лиц картины.

Посмотрите на стремительную позу Петра в картине В. А. Серова „Петр Г, на мощную фигуру глубоко задумавшегося старика из росписи плафона

Серов — Петр Г

Сикстинской капеллы работы Микельанджело. Вы видите уже по этим примерам, как выразительно можно передать жестом и движением состояние человека.Движения мышц лица (мимика) выражают все богатство человеческих чувств, полных тончайших оттенков.В этюде А. Иванова к картине „Явление Христа народу“ мы видим очень выразительную голову озябшего, дрожащего и взволнованного мужчины

Иванов явление христа народу

. От картины Франса Гальса „Цыганка“ веет бодростью, радость жизни выражает весь облик этой молодой веселой женщины с лукавым взглядом. А вот напряженное лицо Иуды на подготовительном рисунке Леонардо да Винчи к его знаменитому произведению „Тайная вечеря“.Совершенно очевидно, что внутренняя, духовная жизнь человека выявляется во внешних движениях, доступных нашему зрению, а стало быть, и изображению.

Бесконечное разнообразие этих движений, необычайная гибкость и целесообразность конструкции человеческого тела, позволяющие в зримых чертах передать внешнюю красоту человека, богатство его внутренней жизни, притягивали множество художников всех времен и народов к работе над изображением человека.

Типические, характерные черты современных людей, их быт, их трудовые подвиги находят свое воплощение в художественных образах нашего искусства.Однако для создания реалистического образа человека во всей полноте его физических и духовных свойств необходимо сначала овладеть профессиональными средствами выражения посредством постоянных занятий или на курсах живописи или в форме частных уроков. Иными словами, следует усвоить основы изобразительной грамоты рисунка и живописи.

Чем глубже вы овладеете профессиональными знаниями, чем вернее будете передавать строение головы и фигуры человека, пропорции, движение, форму в тоне и в цвете, тем ближе подойдете к решению сложных задач портрета и полноценному выражению образа человека в композиции.Овладение учащимися изобразительной грамотой составляет основную задачу учебной работы всех художественных учебных заведений нашей страны.

Предлагаемые вам курсы живописи и беседы имеют цель помочь в приобретении первоначальных знаний и практических навыков в рисунке и живописном этюде головы и фигуры человека с натуры и познакомить с основными принципами работы над портретом.

В случае если у Вас возникнут вопросы по нашим онлайн урокам рисования и живописи, если у Вас что-то будет не получатся, мы всегда рады видеть Вас на наших курсах рисования и живописи в Artacademia/

Для записи звоните по 223-7490

Изображение человека в литературе европейского классицизма XVII века

Новые литературные идеи эпохи Возрождения не могли воплотиться в реальную жизнь. Разочарование в учениях гуманистов приводит к весьма существенным изменениям в изображении классицистских характеров. В XVII веке писатели, стремясь сохранить художественные завоевания эпохи Возрождения, одновременно пытаются сделать свой идеал человека более жизненным, отвечающим новым историческим реальностям.

В XVII веке возникает идея государственности. Человек начинает рассматриваться не просто как член общества, но как гражданин, выполняющий свои обязанности перед всей страной. Его добродетели или пороки могут отразиться не только на его собственной судьбе, но повлиять на судьбы других граждан, а это значит, что сословная принадлежность персонажа вновь начинает играть очень важную роль: ведь у каждого сословия свои обязанности перед государством.

Усиливается дидактизм, то есть воспитательная направленность литературы, призванной объяснять людям их ответственность перед всей страной. Главное для классицистов XVII века не гармоническая, разумная личность, а человек, подчиняющий свои чувства долгу перед отечеством и согражданами. На первый план выходит не сочетание различных человеческих качеств, превращающих его в неповторимую индивидуальность (вспомните лиценциата Видриеру или героев Шекспира), а какой-то один порок или добродетель, определяющий поведение персонажа. Это, конечно, не значит, что герои классицистов XVII века обладают каким-то одним качеством, они по-прежнему соединяют в себе различные, иногда противоречивые страсти, но автор стремится подробно и детально исследовать только одну страсть, чтобы показать читателям ее достоинства или опасность для человека. Так, в трагедии Пьера Корнеля «Гораций» показывается истинный патриотизм, а в комедии Жана Расина «Сутяги» разоблачается судебное крючкотворство. Великий французский классицист Ж. Б. Мольер (с чьим творчеством вам предстоит познакомиться) в комедии «Скупой» показывает разрушительное воздействие алчности на характер человека.

Классицистам XVII века казалось, что последовательное и детальное разоблачение пороков или воспевание добродетелей, когда они показываются в «чистом» виде, когда ясно, как они влияют на судьбу человека, способны лучше воспитать гармоническую личность, чем показ сложного сочетания в ее характере противоречивых качеств.

Требование ясности и простоты изображения характеров привело к строгому различению «высоких» и «низких» жанров. В первых (трагедия, ода) – воспевались человеческие достоинства, во вторых (комедия, басня, сатира) – обличались пороки.

В то же время искусство классицизма было подлинным искусством, оно не только взывало к человеческому Разуму, но стремилось воздействовать на чувства. В XVII веке уже очень хорошо понимали силу смеха и использовали его для борьбы с отрицательными явлениями жизни. Высмеять порок– лучший способ сделать его ненавистным человеку, отвратить от него читателя или зрителя. «Смех лечит», – утверждали классицисты, поэтому в их творчестве очень важное место занимали комические жанры (например, комедия, басня, стихотворная сатира), в основе которых лежал комический конфликт, то есть конфликт между внешней видимостью и внутренней сущностью изображаемого. Этот конфликт был частным проявлением общего для классицистов XVII века конфликта между долгом и чувством (разумеется, при обязательной победе долга). Что это значит? Если человек пытается выглядеть перед другими не таким, каким он является на самом деле – значит, он чувствует свое несовершенство: его долг– исправить свои недостатки. Но кому-то очень не хочется отказываться от своих пороков (от хвастовства, жадности, невежества и пр.), но не хочется и показывать свои слабости перед теми, кто их явно осуждает. Вместо того чтобы выполнить свой долг, человек пытается выдать себя за более совершенного, чем он есть на самом деле, – и возникает комическая ситуация, потому что подлинная сущность такого человека рано или поздно проявляется.

Разумеется, если кто-то владеет своими чувствами, стремится избавиться от недостатков, честно выполняет свой долг перед страной, согражданами, семьей – тогда он оказывается героем, достойным подражания, вызывающим не смех, но восхищение. Вот мы с вами и подошли к одной очень важной особенности литературы классицизма XVII века. Создаваемые в ней характеры были заданными. Здесь есть одна тонкость: не путайте, пожалуйста, заданность со статичностью характера. Классицистские характеры могли меняться на протяжении произведения, борьба долга и чувства в душе героя заставляла его совершать усилие для достижения поставленной цели, бороться с собой и своими недостатками (или пытаться скрыть свои пороки). Но конечный результат заранее был предопределен тем, какое главное качество лежит в основе характера персонажа. Если им движет благородное чувство любви к родине, понятие чести, ответственность за слабых, которых он обязан защитить, – он одержит победу, хотя она может потребовать от него серьезной жертвы. Но если человек одержим какой-то порочной страстью, с которой он не может или не хочет справиться, – его неизбежно ждет наказание, как бы он ни пытался обмануть других.

Если в эпоху Возрождения не всегда можно было однозначно определить отношение автора к своим персонажам (так, в новеллах итальянского писателя Дж. Боккаччо автор часто восхищается находчивостью какого-нибудь жулика или шарлатана), то в классицизме XVII века автор очень точно определяет свою поддержку положительных героев и неприятие отрицательных персонажей, всегда требует строгого выполнения долга и контроля над чувствами.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.

Западноевропейская литература XVII века

Западноевропейская литература XVII века XVII век – это особая эпоха в эстетической жизни европейского общества. По-своему он противоречив: неся на себе ярко выраженный отпечаток кризиса гуманистических идеалов эпохи Возрождения, он в то же время мучительно ищет способы

Классицизм XVII века

Классицизм XVII века Я уже говорил вам, что классицизм был продуктивным методом, образовавшим целую художественную систему. Кризис гуманизма заставил сторонников этого метода пересмотреть некоторые взгляды, но не отказаться от самого метода. Метод продолжал

Изображение в литературе человека и окружающего его мира

Изображение в литературе человека и окружающего его мира Вы уже знаете, что в любой книге заключен целый художественный мир, созданный воображением автора. Известно вам и то, что мир этот условный, не только похожий на окружающую человека действительность, но и

«Открытие» мира и человека в литературе эпохи Возрождения

«Открытие» мира и человека в литературе эпохи Возрождения В XIV веке европейская цивилизация переживает бурное развитие. Это время великих географических открытий: учение Коперника подтверждается кругосветным путешествием Магеллана; Колумб ступает на землю Нового

Изображение человека в литературе европейского Просвещения

Изображение человека в литературе европейского Просвещения Эпохой Просвещения называют XVIII век. Эта эпоха тесно связана с классицизмом XVII века, и многие писатели-просветители были тоже классицистами. Но создаваемые ими характеры имели свои отличия. Просветители

Изображение в литературе противоречивости человеческого характера

Изображение в литературе противоречивости человеческого характера В конце XVIII века в общественной мысли Европы происходит знаменательное открытие. Люди начинают по-новому воспринимать противоречия, окружающие человека в повседневной жизни и скрывающиеся в глубине

Мир и человек в русской литературе XX века

Мир и человек в русской литературе XX века Октябрьская революция 1917 года не только изменила государственный строй в России, она поставила писателей перед лицом совершенно новой действительности, требовавшей нового художественного осмысления. Многие прекрасные

Не срослось: литература XVII века

Не срослось: литература XVII века Древнерусская литература была литературой средневековья. Существовала она с XI по XVI век.А вот литературу XVII века часто называют литературой переходного периода. XVII век был действительно переходным. Это был переход от Средневековья к

Книжная поэзия XVII — первой трети XVIII века

Книжная поэзия XVII — первой трети XVIII века И. М. Катырев-Ростовский (? — ок. 1640) 3. Начало виршем, мятежным вещем Сих же разумом прочитаем И слагателя книги сея потом уразумеваем. Изложенна бысть сия летописная книга О похождении чюдовскаго мниха, Поне же бо он бысть убогий

Глава 2. Луис де Гонгора и испанская поэзия XVII века

Глава 2. Луис де Гонгора и испанская поэзия XVII века Основоположником и крупнейшим представителем культистского направления в испанской барочной поэзии был Луис де Гонгора, по имени которого, как уже было сказано, это направление называют также гонгоризмом.Луис

Картина мира, концепция личности, типология конфликта в литературе классицизма

Картина мира, концепция личности, типология конфликта в литературе классицизма Порождаемая рационалистическим типом сознания картина мира отчетливо делит реальность на два уровня: эмпирический и идеологический[18]. Внешний, видимый и осязаемый материально-эмпирический

Венеция в русской литературе XVIII века

Венеция в русской литературе XVIII века В преддверии русской венецианы. — Особенности описания Венеции в путевых заметках П. А. Толстого и Д. И. Фонвизина. — Знаки Венеции в комедиях и интермедиях, представленных при дворе императрицы Анны Иоанновны. — Черты

Литература XVII века. Классицизм и барокко

Литература XVII века. Классицизм и барокко XVII век явился началом долгого периода Нового времени – эпохи, значительно отличавшейся от Средневековья и Возрождения. Именно в этом столетии происходит становление новой картины мира, возникновение нового мироощущения

изображение человека в движении — Blog — Ghenadie Sontu Fine Art

April 2, 2019

В изобразительном искусстве одной из основных задач является передача движения. Видимое глазом движение отличается богатством и разнообразием положений в пространстве, направлений, наклонов и поворотов тел или их частей по отношению друг к другу (рис. 1). Покой или равновесие есть лишь зафиксированный момент движения.

Рис 1. Примеры движения форм в природе

Изобразительными средствами на одном рисунке невозможно передать какое-либо движение в пространстве, проходящее в определенный промежуток времени с начала до конца, можно передать лишь один момент из целого ряда, составляющего движение. Поэтому требуется найти такой характерный момент, который раскрывал бы возможно полнее все это движение, давал бы представление о начале и конце его. Разные жанры изобразительных искусств требуют передачи различных сторон и видов движения.
В объектах архитектурно-строительной практики посредством пропорций, последовательности расположения объемов по вертикальным и горизонтальным направлениям, симметрии и асимметрии, цвета и фактуры, определенного ритма архитектурных форм передается ощущение движения (вверх, к центру, в глубину, влево, вправо), которое имеет большее значение для создания художественного образа сооружения или ансамбля. Так, например, на схематическом рисунке показан фрагмент комплекса сооружений с главным композиционным направлением движения вдоль улицы, которое «нарушается» перпендикулярным улице углублением двора (курдонера) с возвышающимся в глубине сооружением. Зритель на улице поневоле переводит взгляд на новое направление. внутрь курдонера и вверх, испытывая при этом определенную смену впечатлений (рис. 2,а). На схематическом рисунке показаны примеры решения внутреннего пространства. На рис. 2,(5 основное композиционное движение направлено вдоль пространства, в центр и вверх.

Рис 2. Пространственное направление движения а — вдоль улицы, поперек и вверх: б — внутри сооружения

Передача в изобразительном искусстве различных видов движения требует высокой изобразительной и общей культуры. Задача же учебного рисования — дать основные простейшие понятия движения и научить его изображать.
Начинающим изучать рисунок на неподвижных или находящихся в покое телах важно определить характер направления тел и их частей относительно земли, т. е. вертикали и горизонтали, а также направление частей по отношению друг к другу. Надо отметить, что понятие движения теснейшим образом связано также с понятием тяжести: вес и расположение центра тяжести по отношению к опоре определяют устойчивое или неустойчивое состояние предмета.

Рис 3. Устойчивое и неустойчивое состояние тел в зависисмости от центра тяжести и опоры — аморфного, куба, цилиндров, шара, камусов и полушарий

Схематические рисунки (рис. 3) иллюстрируют простейшие виды движения, которые могут быть изображены: устойчивое и неустойчивое состояние, движение вперед, назад, в стороны, вверх, вниз и различные повороты, возникающие при вращении.
На рисунках простых геометрических тел показаны примеры устойчивого и неустойчивого состояния в зависимости от положения центра тяжести по отношению к опоре. Аморфное тело находится в покое, если равнодействующая силы тяжести проходит через опору. Куб изображен в трех положениях. В случае опоры на всю грань положение устойчивое, в случае опоры на линию ребра или точку угла — неустойчивое. Кроме того, устойчивость зависит от ряда дополнительных факторов: например, из двух вертикально стоящих цилиндров или конусов, имеющих одинаковые основания, тот будет устойчивее, высота которого меньше. При одинаковой высоте и основании конус устойчивее цилиндра и т. п. При малой площади опоры, как, например, у шара, лежащего на плоскости, вывести тело из устойчивого положения очень легко; при большой площади опоры это сделать труднее.
При неустойчивом положении тела ощущение неустойчивости будет тем сильнее, чем дальше от опоры проходит равнодействующая силы тяжести. Понятие устойчивого и неустойчивого положения связано с понятием работы материала (рис. 4).

Рис 4. Примеры конструкции, устойчивость которых обеспечивается сжатием и растяжением отдельных элементов

На рисунках изображены различные примеры простейших конструкций в связи с работой материала на сжатие и растяжение. В одном случае устойчивость создается за счет сжатия конструктивных элементов (столбы и перекрытие, арка и ее прототип из двух наклонных брусьев). В других случаях устойчивое состояние обеспечивается растяжением элементов конструкции — тросов (вантовые конструкции). В организме живого человека роль жестких элементов конструкции выполняют кости, а роль гибких элементов — мышцы. Сокращение мышц меняет положение костей по отношению друг к другу. Эти внутренние движения, подчиняясь законам статики и динамики, обусловливают движение отдельных частей и всей фигуры человека в целом и определяют изменения видимого мышечного покрова и костей. В сложных конструктивных телах, где каждый элемент может менять свое положение по отношению к другим, общее движение неизбежно вызывает соответствующие ему внутренние изменения каждой составной части. При рассмотрении человеческой фигуры в различных положениях этот процесс становится наиболее ясным (рис. 5).

Рис 5. Примеры движения человеческого глаза, головы, тела

Все четыре показанные на рисунке положения человеческой фигуры статически устойчивы, однако расположение центра тяжести всей фигуры и ее частей по отношению к опоре вызывает характерные для каждого случая движения конструктивных частей внутри самой фигуры. Без понимания этого не может быть создан образ общего движения человеческой фигуры. При одновременной опоре на обе ноги равнодействующая сила из центра тяжести проходит в пределах опоры обеих ног, при этом все части фигуры располагаются симметрично относительно средней линии. При опоре на одну ногу перекос таза, изгиб позвоночника позволяют так расположить части тела, что центр тяжести проектируется на площадь следка опорной ноги. Двойная опора — на ноги и ствол дерева — вызывает еще более сложные смещения внутри фигуры человека, связанные с расположением центра тяжести, опор и с внутренней работой мышц. Рис. 5 иллюстрирует различные примеры движения головы, меняющей свое положение по отношению к туловищу,— прямое положение, наклон вперед, назад и поворот. Здесь же показаны различные положения зрачка глаза при изменении направления взгляда. Приведенные примеры убеждают, что без всестороннего понимания движения нельзя полноценно решить задачи учебного рисунка и тем более сложные творческие задачи архитектурно-строительной практики.

In Art, Education through Art, Haifa Fine Art, Israeli Art, Мастер-классы живописи Tags Движение, Виды движения, Изображение движения в учебном рисовании, изображение человека в движении, графическое изображение движения, изображение движения в рисунке, изображение фигуры в движении, изображение передачи движения, Динамика в художественном произведении, как рисовать движение, как нарисовать человека в движении для детей, как нарисовать движение и действия.

Men — Bilder und Stockfotos

13.995.122Bilder

Bilder
Fotos
Grafiken
Vektoren
Videos

AlleEssentials

Niedrigster Preis

Signature

Beste Qualität

Durchstöbern Sie 13.995.122

men Stock -Фотография и фотографии. Oder starten Sie eine neuesuche, um noch mehr Stock-Photografie und Bilder zu entdecken.

buchhalter buchhalter und buchhalter — фото и фотографии мужчин

Buchhalter Buchhalter und Buchhalter

Attraktiver Fröhlicher, Gutaussehender Sportlicher Mann im Grünen, Der Mit verschränkten Armen Steht-Men Stocklicher und Bilder

Attraktiver Fröhlicher, Gutaussender Sportlicher In stodshreliamthreliSmher-nemnicher-nemnicher. Erfolgreicher Geschäftsmann

Porträt eines lächelnden Geschäftsmannes

geschäftsmann lächelt mit verschränkten armen auf weißem hintergrund — фото и фотографии мужчин

Geschäftsmann lächelt mit verschränkten Armen auf weißem…

Glücklicher kaukasischer junger mann, der smartphone handy für anrufe, soziale medien, mobile anwendung online isoliert in weißem hintergrund — men stock-fotos und bilder …

nahaufnahme eines lächelnden mannes, der zu house selfie macht — фото и фотографии мужчин

Nahaufnahme eines lächelnden Mannes, der zu Hause Selfie macht

mann hält klemmbrett vor grünem hintergrund — men stock-fotos und bilder

Mann hält Klemmbrett vor grünem Hintergrund

Fröhlicher mann mittleren alters sitzt auf auf mit handy — men stock-fotos und bilder

Fröhlicher Mann mittleren Alters sitzt auf Sofa mit Handy

Fröhlicher Mann mittleren Handy Alters, demittleren Sofa mittleren sitzt, mit Freunden plaudert, Platz kopiert. Positiv bärtiger Mann mit Smartphone, der neue mobile Anwendungen überprüft

schwules männerpaar küsst sich auf den hals — lgbt, homosexuelles liebeskonzept — vintage-filter — men stock-fotos und bilder

Schwules Männerpaar küsst sich auf den Hals — Lgbt,…

Бодибилдер bauchmuskeln — фото и фотографии для мужчин

Bodybuilder Bauchmuskeln

Юнгер Манн с ноутбуком и фото — мужчины сток фото и фото

Юнгер Манн с ноутбуком и фото 9003 комплект фон männern körperfigurentypen, gutaussehende personen posieren. männliche zeichen sanduhr, umgekehrtes dreieck, rund, rechteck — men stock-grafiken, -clipart, -cartoons und -symbole

Set von Männern Körperfigurentypen, gutaussehende Personen…

porträt eines erwachsenen kahlen lächelnden attraktiven mannes vierzig jahre mit bart im blauen hemd geschäftsmann gegen glaswand des straßencafés — men stock-fotos und bilder

Porträt eines erwachsenen kahlen lächelnden attraktiven Mannes…

Porträt eines erwachsenen glatzköpfigen lächelnden attraktiven Mannes vierzig Jahre mit Барт в синем Hemd Geschäftsmann gegen Glaswand des Straßencafés

ki-konzept (искусственный интеллект).

связьнетц. — стоковые фото и изображения мужчин

КИ-Концепт (Искусственный интеллект). Коммуникацийнетц.

aufnahme eines hübschen jungen mannes, der vor grauem hintergrund steht — men stock-fotos und bilder

aufnahme eines hübschen jungen mannes, der vor grauem… Tablet Blick на камеру в der medizinischen beratung. — мужские стоковые фотографии и фотографии

Handsome reife mannliche Arzt workinh während halten digitale…

porträt eines glücklichen reifen mannes, der eine brille trägt und in die kamera schaut. — мужские стоковые фотографии и фотографии

Porträt eines glücklichen reifen Mannes, der eine Brille trägt…

junger kaukasischer geschäftsmann, der unter kopfschmerzen leidet, während er alleine von zu hause aus arbeitet. ein gestresster mann, der unglücklich aussah, während er zu hause arbeitete. person, die verärgert und besorgt aussieht — men stock-fotos und bilder

Junger kaukasischer Geschäftsmann, der unter Kopfschmerzen leidet,

gleichstellung — мужские стоковые фотографии и изображения

Gleichstellung

Weibliche Hand, die das gleiche Symbol zwischen mannlichen und weiblichen Symbolen setzt

блондинка mann mit stoppelbart im braunen t-shirt auf sandiger pa — men Stock-fotos 0 Bilder 02 Blonder mann mit stoppelbart im braunen t-shirt Футболка Stoppelbart im braunen auf sandiger Pa

Блондер Mann mit Stoppelbart im braunen Футболка auf einem sandigen Weg auf einem Feld in der Nähe eines Pinienwaldes im Sommer. Vorderansicht.

манн расстегивает гюртель. — стоковые фото и изображения мужчин

Манн расстегивает Гюртеля.

selbstbewusster, gutaussehender mann ohne ohne hemd, der isoliert steht — men stock-fotos und bilder Hintergründen stehen — мужские стоковые фотографии и фотографии

Портрет азиатских Senior-Vaters und seines erwachsenen…

drei männlichen freunden karten spielen und lachen zu hause — мужские стоковые фотографии и фотографии

Drei männlichen Freunden Karten spielen und Lachen zu Hause

kosmetikerin trägt weiße hautfeuchtungscreme auf das gesicht eines hübschen mannes im wellnesscenter auf. Männlicher пациент Genießt Schönheitsbehandlungen, Hautpflege und ontspannung im Spa — мужчины Сток -Фотос Ун и Блдер

Косметикерин Трэгт Вейс -Хэтфухтунгскрем. der auf blauem Hintergrund lächelt

geschäftsleute lächeln im büro — фото и фотографии мужчин

Geschäftsleute lächeln im Büro

junger mann umarmt eine schwarz-weiße mit blauen augen — men stock-fotos und bilder

junger umarmt 3 00zeimite

2 junger umarmt 3 000zeimite schwarz-wei schwarz-weiße mit blauen augen , дер сейнем афродер позднеамериканский сын бейбрингт, ви ман им грюнен соммерпарк хольцфахррад им свободный фахрт — фото мужчин и фото

Фатер, дер сейнем афродер латиноамериканский сын бейбрингт,

geschäftsfrau, die ihre ideen mitine kollegente встреча в колледже — стоковые фото и изображения мужчин

Geschäftsfrau, die ihre Ideen mit Kollegen in einem Meeting teilt

Frustrierter müder mann mit rechnungen — men stock-fotos und bilder

Frustrierter müder Mann mit Rechnungen

illustration des mannes ohne gesicht halten schwarzen ballepton -men hesite hut, surite hut, surite hut grafiken, -clipart, -cartoons und -symbole

Иллюстрация des Mannes ohne Gesicht halten schwarzen Ballon mit. ..

aufgeregter junger indischer mann gewinner mit smartphone isoliert auf gelbem undergrund. — стоковые фото и изображения мужчин

Aufgeregter junger indischer Mann Gewinner mit Smartphone…

porträt eines lächelnden jungen sportlers — men stock-fotos und bilder

Porträt eines lächelnden jungen Sportlers

gemischtrassigen millennial-mann in der innenstadt, mit mobil2mischelefon — men stock-fotos 0 und bilder Millennial-Mann in der Innenstadt, mit…

mann, der in richtung lichtkonzept geht. 3D-рендеринг — мужские фотографии и изображения

Mann, der in Richtung Lichtkonzept geht. 3D-рендеринг

от стресса геплагт. — фото и изображения мужчин

Vom Stress geplagt.

freizeitkonzept. glücklicher mann с цифровым планшетом, на диване im wohnzimmer sitzend, platz zum kopieren — men stock-fotos und bilder

Freizeitkonzept. Glücklicher Mann mit digitalem Tablet, auf der…

Freizeitkonzept. Glücklicher Mann mit digitalem Tablet, auf der Couch im Wohnzimmer sitzend, Platz kopieren. Fröhlicher Type, der Social Media checkt oder mit Freunden auf Pad chattet

sie können nie zu viele katzenvideos ansehen — стоковые фотографии мужчин и фотографии

Sie können nie zu viele Katzenvideos ansehen

Aufnahme eines glücklichen jungen Mannes, der seinen Laptop benutzt, während er zu Hause in seiner Küche sitzt

mann stehend und wartend, frontansicht, vektor-silhouette — men stock-grafiken, -cliken Cartoons und -symbole

Mann stehend und wartend, Frontansicht, Vector-Silhouette

Пар в сауне — мужчины стоковые фото и изображения

Пар в сауне

junge selbstbewusste krankenschwester mit blick in die kamera — men стоковые фото и изображения

Junge selbstbewusste Krankenschwester mit Blick in die Kamera

Arzt Spricht mit Einem Patienten in einer konsultation im büro — men stock-fotos und bilder

Arzt spricht mit einem Patienten in einer Konsultation im Büro

freund zeigen telefon zu betrüger stock seiner freundin фотографии и изображения

Freund Zeigen Telefon zu seiner Freundin Betrüger

anlagekonzept.

geschäftstyleute, die auf stapeln von euro-münzen stehen. символ für die erhöhung oder reduzierung der ausgaben für das gehalt. — стоковые фото и изображения мужчин

Анлагеконцепт. Geschäftstyleute, die auf Stapeln von Euro-Münzen…

nackte multi ethnische homosexuell paar zu home küssen im bett — hohe winkelansicht — men stock-fotos und bilder

Nackte multi ethnische Homosexuell Paar zu Hause küssen im Bett —

Schwules Paar bra Hause

junger mann finger zeigen psssst geste. zeichen für неподвижный. gesicht nahaufnahme. isoliert auf weißem Hintergrund. leeren platz für text, zitat oder sprüche. — фото и фотографии мужчин

Юнгер Манн Finger zeigen Psssst Geste. Zeichen für Stille….

Barbier mit schere und kamm — men stock-fotos und bilder

Barbier mit Schere und Kamm

nachdenklicher mann berühren kinn isoliert auf weiß mit kopierraum — men stock-fotos und bilder

nachdenklicher Mann berühren 0 lchelder Kinn isoliert Auf mann mit Laptop, teilzeitjob zu hause — фото и фотографии для мужчин

Lächelnder Mann mit Laptop, Teilzeitjob zu Hause

fenster mit подставка для смартфона büroangestellter — men stock-fotos und bilder

Fenster mit Smartphone Stand Büroangestellter

красивый мужчина сидит в бюростуль в дер nähe von grauen палочка drinnen, platz für text — men stock-fotos und bilder

красивый Mann sitzt in Bürostuhl in der Nähe von grauen Wand. .. -clipart, -cartoons und -symbole

Bad und Mediziner Symbole

Hispanische Männliche Krankenschwester mit Bart — men stock-fotos und bilder

Hispanische mannliche Krankenschwester mit Bart

Hispanische mannliche Krankenschwester mit Bart in der Klinik

Eleganter junger mann im weißen wintermantel — men stock-fotos und bilder

Eleganter junger Mann im weißen Wintermantel

attraktiver Positiver indischer oder arabischer lockiger type mit brille, der ein einfaches t-shirt trägt, student oder freiberufler, der über binem isolierrund steht, mit verschränkten armen, schaut zur seite, lächelt — men stock-fotos und bilder

Attraktiver Positiver indischer oder arabischer lockiger Typ mit…

porträt eines erfolgreichen grauhaarigen mannes mit bart, geschäftsmann, der an einem computer in einembeen büro been und in die kamera schaut — стоковые фотографии мужчин и изображения

Porträt eines erfolgreichen grauhaarigen Mannes mit Bart, Geschäft

erfahrene im mittelalten hausarzt zeigt analyseergebnisse auf Tablet-Computer zu mannlichenpatienten während der beratung in einer gesundheitsklinik.

arzt sitzthinter einem schreibtisch im krankenhausbüro. — мужские стоковые фотографии и изображения

Erfahrene Im mittelalten Hausarzt zeigt Analyseergebnisse auf…

mannliche kunden einkaufen im supermarkt — мужские стоковые фотографии и изображения

Männliche Kunden einkaufen im Supermarkt

Mann, der sich verpackte Lebensmittel im Supermarkt ansieht. Männlicher Kunde mit Korb ist in der Freizeit einkaufen. Er ist в Gelegenheitsspielen.

Ausruhen mit Hund in einer hängematte im freien — men stock-fotos und bilder

Ausruhen mit Hund in einer Hängematte im Freien

Человек, умирающий с их Hund in einer Hängematte in einer schönen Sommerszene schläft

из 100

Мужские фотографии и изображения премиум-класса в высоком разрешении

ТВОРЧЕСКИЕ
ОТ РЕДАКЦИИ
VIDEO

Best match
Newest
Oldest
Most popular

Any dateLast 24 hoursLast 48 hoursLast 72 hoursLast 7 daysLast 30 daysLast 12 monthsCustom date range

Royalty-free
Rights-managed
RF and RM

Выберите бесплатные коллекции >Выберите редакционные коллекции >

Встраиваемые изображения

Просмотрите 14 129 467

мужчин доступных стоковых фотографий и изображений или выполните поиск по запросу business men or gay men, чтобы найти больше стоковых фотографий и изображений.

. красивый молодой взрослый бизнесмен с щетиной — мужчины стоковые фотографии, фото и изображения без уплаты роялти — веселый бизнесмен, работающий из дома по телефону — мужчины стоковые картинки, фото и изображения без уплаты роялти изображениявеселый молодой спортсмен на открытом воздухе у реки — мужчины стоковые картинки, фото и изображения без лицензионных платежейулыбающийся латиноамериканец на белом фоне — мужчины стоковые картинки, фото и изображения без лицензионных платежейпортрет мужчины среднего возраста — мужчины стоковые картинки, фото и изображения без уплаты роялти мужчина в городской обстановке — мужчины стоковые фотографии, лицензионные фото и изображенияпортрет молодого человека на пляже в ветреный день — мужчины стоковые картинки, лицензионные фото и изображениядва мужчины тренируются — мужчины стоковые фотографии, лицензионные фото и изображенияпортрет улыбающегося Молодой бизнесмен — мужчины стоковые фотографии, фото и изображения без уплаты роялти г прогулка по городу — мужчины стоковые фотографии, лицензионные фото и изображения мужчина проверяет смартфон — мужчины стоковые картинки, лицензионные фото и изображения Стоковые фотографии, фотографии и изображения без лицензионных платежейДавайте доберемся до этих целей — мужчины стоковые картинки, фотографии и изображения без уплаты роялти Бесплатные фото и изображениядомашний офис — мужчины стоковые картинки, фотографии без уплаты роялти и изображенияуверенный зрелый мужчина на белом фоне — мужчины стоковые картинки, фото и изображения без лицензионных платежейпортрет бизнесмена со скрещенными руками — мужчины стоковые картинки, фото и изображения без лицензионных платежейсчастливый латиноамериканец мужчина на белом фоне — фото мужчин спортпортрет уверенного в себе молодого бизнесмена — мужчины стоковые картинки, фотографии и изображения без уплаты роялтипортрет современного офисного работника — мужчины стоковые картинки, фото и изображения без уплаты роялти фотографии и изображенияпортрет уверенного в себе молодого бизнесмена — мужчины стоковые картинки, фото и изображения без уплаты роялти — мужчина с помощью телефона — мужчины стоковые картинки, фото и изображения без уплаты роялти и изображения на горном хребте на рассвете — мужчины стоковые фотографии, лицензионные фото и изображенияона на миссии — мужчины стоковые картинки, лицензионные фото и изображенияпортрет пожилого мужчины дома — мужчины стоковые картинки, лицензионные фото и изображениямолодой человек работает дома вечером — мужчины стоковые фотографии, фото и изображения без уплаты роялти ее сообщения всегда заставляют его улыбаться — мужчины стоковые фотографии, фото и изображения без уплаты роялти бизнесмен со скрещенными руками в офисе — мужчины стоковые картинки, фото и изображения без уплаты роялти , фотографии без лицензионных платежей и изображения.

собака в комнате дома — мужчины: стоковые фотографии, фотографии без лицензионных платежей и изображенияпортрет молодого красивого африканского мужчины. — мужчины стоковые картинки, фотографии без лицензионных платежей и изображенияпортрет улыбающегося пожилого бизнесмена — мужчины стоковые картинки, фотографии без лицензионных платежей и изображения , фотографии и изображения без уплаты роялти -бесплатные фото и изображениякрасивый мужчина смеется — мужчины стоковые картинки, фотографии без лицензионных платежей и изображенияделают это ради любви к успеху — мужчины стоковые картинки, фотографии без лицензионных платежей и изображениямолодой азиатский мужчина радостно улыбается в камеру при использовании смартфона в сельской местности — мужчины сток картинки, фотографии без уплаты роялти и изображенияпортрет улыбающегося взрослого мужчины в футболке — мужчины стоковые фотографии, фото и изображения без уплаты роялтимолодой человек играет с og and do selfie — men стоковые фотографии, фотографии и изображения без лицензионных платежейазиатский китаец обсуждает со своим коллегой через виртуальную онлайн встречу в кафе — мужчины стоковые фотографии, фотографии без лицензионных платежей и изображенияпортрет расслабленного молодого человека с наушниками bluetooth лес — мужчины стоковые фотографии, фото и изображения без уплаты роялтикаждый день — это новое начало — мужчины стоковые картинки, фотографии без уплаты роялти и изображения фон — мужчины стоковые фотографии, фотографии и изображения без уплаты лицензионных платежей

18.

031.382 Мужчина Стоковые фото, картинки и изображения

Портрет красивого молодого человека в повседневной джинсовой рубашке, держащего скрещенными руками и улыбающегося, стоя на сером фоне. стильный и уверенный в себе парень, прислонившийся к серой стене с копией пространства. веселый дружелюбный человек смеется и смотрит в камеру.

Портрет улыбающегося мужчины-модели

Улыбающийся красивый мужчина со скрещенными руками

Одинокий уверенный и красивый мужчина-бизнесмен в синем костюме и галстуке с ухмылкой, опирающийся на окно на открытом воздухе

Открытый портрет улыбающегося зрелого мужчины с головой и плечами

Красивый молодой человек в розовой рубашке на изолированном синем фоне, держащий руки скрещенными во фронтальном положении

Мужчина, думающий у окна бара

Портрет мужчины в черном костюме

Портрет мужчина в черном костюме

Привлекательный молодой человек сидит снаружи. он улыбается в камеру.

Счастливый молодой человек, в очках и улыбающийся, работает на своем ноутбуке, чтобы закончить все свои дела рано утром за чашкой кофе

Фитнес, спорт, люди, технологии и концепция здорового образа жизни — улыбающийся молодой человек с часами сердечного ритма, бегущий по летнему побережью

Деловые люди, набор векторных силуэтов

Поздравительная открытка на день отца или день рождения. подарочная коробка с чистой белой бумагой на синем фоне. макет.

Портрет бизнесмена

Лицо, скрытое в тени. Силуэт мужчины

Мужчина снимает джинсы. избирательный фокус.

Старик стоит с руками за спиной и смотрит в камеру. портрет старшего мужчины, стоящего на белом фоне.

Спорт и фитнес бегун бегает по дороге, тренируется для марафонского забега, делает высокоинтенсивные интервальные тренировки на открытом воздухе летом.

Красивый молодой человек с красивым лицом, гладкой мягкой кожей лица и небритой бородой. портрет привлекательной мужской модели в белом свитере в помещении. концепции красоты, ухода за кожей и мужского здоровья. высокое разрешение

Изображение молодого сильного счастливого веселого спортивного человека, позирующего на открытом воздухе в зеленом парке природы, смотрящего в камеру.

Счастливый молодой бизнесмен, прислонившись к серой стене. портрет ухмыляющегося бизнесмена в синей рубашке и галстуке, смотрящего в камеру. крупный план красивого гордого молодого человека, улыбающегося с копией пространства.

Концепция деловой и повседневной одежды — тот же мужчина в одежде другого стиля

Концепция эмоций и людей — счастливый улыбающийся молодой человек со скрещенными руками на сером фоне

Человек, работающий за компьютером в современном офисе распростертые и соприкасающиеся руки, улыбаясь в камеру на фоне студии

Привлекательная пара, обнимающая друг друга

Портрет веселого молодого человека в повседневной одежде на белом фоне, хорошо

Портрет уверенного в себе молодого бизнесмена в полный рост, идущего по городу и разговаривающего по мобильному телефону

Плоская композиция с подарочными коробками на синем фоне, место для текста. поздравительная открытка

Молодая и красивая спортивная женщина и мужчина на белом фоне

Мужчины и женщины подписывают

Витрувианский человек Леонардо да Винчи, пергаментная копия на белом

Мультяшная фигурка рисует концептуальную иллюстрацию мужчины или бизнесмена, думающего о решении проблемы или стратегия.

Уверенный в себе темнокожий деловой человек в стильном костюме стоит со скрещенными руками на крыше офисного здания и смотрит в камеру с серьезным выражением лица

Черная паутина на красном сотовом фоне. паутина вектор.

Портрет бизнесмена, сидящего в офисе

Мужчина в черном нижнем белье указывает пальцем на пенис. концепция интимных проблем.

Молодой случайный офисный работник, работающий на ноутбуке. молодой бизнесмен, набрав на портативном компьютере в офисе. молодой человек, работающий на ноутбуке на рабочем месте.

Фото бизнесмена со смартфоном. двойная экспозиция фото панорамный вид на город на рассвете

Портрет красивый старший деловой человек с седой волос на современный яркий интерьер офиса

Вид сзади кавказского деловой человек, глядя на вопросительные знаки на белой доске.

Деловой человек, использующий Интернет на смартфоне и ноутбуке

Боковой профиль подчеркивает грустный молодой плачущий человек, сидящий снаружи, держащий голову руками, смотрящими вниз. человеческие эмоции чувства

Эмоции, успех, жест и концепция людей — молодой человек празднует победу над серым фоном

Портрет красивого веселого парня, который стоит возле белой стены, на которой есть место для текста офисный стол с портативным компьютером и разговор по мобильному телефону. коммуникационная концепция

Красивый молодой человек с руками за головой, сидя на диване в гостиной.

Улыбающийся парень в очках смотрит в сторону и опирается на серую стену. красивый молодой деловой человек в повседневных очках и думать. портрет молодого бизнесмена в очках, думающего о своей карьере с копировальным пространством.

Улыбающийся молодой индиец на сером фоне

Крупным планом портрет смеющегося афроамериканца

Улыбающийся мужчина, работающий в современном офисе на компьютере на белом фоне

Мускулистый спортивный мужчина в белых штанах с туловищем на пляже.

Портрет счастливого пожилого мужчины, улыбающегося дома. старик отдыхает на диване и смотрит в камеру. портрет пожилого мужчины, наслаждающегося выходом на пенсию.

Красивый мужчина, сидящий в элегантной комнате

Мужчина, сидящий на крыше

Бегущий человек, расходящаяся композиция частиц, векторная иллюстрация.

Портрет счастливого молодого случайного мужчины, сидящего изолированно на оранжевом фоне, держащего ноутбук на коленях, празднующего

Молодой красивый мужчина позирует в бассейне

Изометрические люди — концепция создания. 3D изображение. белый фон.

Паутина. паутина на красном фоне. vector illustration

Мультяшный человек, рисующий концептуальные иллюстрации бизнесмена с лампочкой над головой. бизнес-концепция идеи, решения и воображения.

Скрытое лицо в тени. силуэт мужчины

Крупным планом портрет красивого молодого человека, позирующего в студии на желтом фоне. красота, стиль.

Человек, думающий вопросительными знаками

Эволюция человека

Эмоции, грусть и концепция людей — несчастный молодой человек на сером фоне

Крупным планом портрет голодного бородатого мужчины, кусающего кремовый торт на белом фоне камера.

Мускулистый спортивный мужчина в белой рубашке с обнаженной грудью отдыхает на пляже

Крупный план человека, расслабляющегося на диване со скрещенными ногами дома

Человек, идущий силуэт значок вектор изолированный рисунок

Плоский значок мужского человеческого тела для приложения и веб-сайта

Мужчина бегает по тротуару, обсаженному деревьями, по оживленной дороге приближается к камере в концепции фитнеса и активного образа жизни

Боковой портрет улыбающегося зрелого мужчины с сумкой, идущего на свежем воздухе и читающего текстовое сообщение на своем мобильном телефоне

Красивый 40-летний мужчина отдыхает на диване

Изолированный портрет счастливого улыбающегося азиатского мужчины в повседневной черной футболке, указывающего рукой на пустое пространство в стороне от студии, снятой на белом фоне

Значок туалета. знак туалета туалета. символ общественного туалета. элемент качественного дизайна. икона классического стиля. вектор

Взрывной старт бегуна в беге.

Вид сзади бизнесмена, сидящего перед экраном ноутбука. человек, печатающий на современном ноутбуке в офисе. молодой студент, набрав на компьютере, сидя за деревянным столом.

Спортивный фон, крупный план бегущих по улице ног городского бегуна с местом для копирования

Одинокий мужчина со спины идет сквозь туман на улице

Счастливый молодой человек характер векторной иллюстрации дизайн

Бизнесмен проверяет время от часов

Первобытный человек каменного века в шкуре животного с большой деревянной дубиной. векторная иллюстрация в плоском стиле на белом фоне.

Красивый восточноазиатский мужчина в черной футболке и джинсах

Женщина принимает доставку коробок от курьера

Молодой человек в очках работает над своим ноутбуком, со свежей чашкой кофе, красиво и рано утром, заканчивая бизнес кстати красиво и в начале дня

Молодая пара бежит

Красивый молодой человек на сером фоне смотрит в камеру. портрет смеющегося молодого человека с руками в карманах, прислонившегося к серой стене. счастливый парень улыбается.

Бизнесмен, использующий смартфон и держащий бумажный стаканчик в городской сцене. обеспокоенный бизнесмен, идущий по дороге и обменивающийся сообщениями по телефону. молодой человек обменивается текстовыми сообщениями по мобильному телефону во время прогулки по дороге в центре города.

Активный молодой человек отжимается в тренажерном зале

Молодой человек в защитной медицинской маске

Мужчина в смокинге и галстуке-бабочке позирует

Улыбающийся молодой бизнесмен, работающий на ноутбуке и думающий

Старик с длинной бородой с грустью на сером фоне

Портрет мужчины

Толстяк есть бутерброд

Что такое человек?: Образ Бога

Видели ли вы когда-нибудь рисунки своих родителей, которые маленькие дети рисовали? Они часто не очень похожи на родителей, но родители все равно дорожат этими фотографиями. Для них ценность картин не в качестве искусства, а в чувствах, которые их дети испытывают к ним. Как бы плохо ни были нарисованы картинки, они представляют родителей. И что-то подобное происходит и с современным человечеством. Мы не идеальные изображения Бога, но мы все еще Его образы. И это дает нам достоинство, честь и авторитет, а также очень высокое призвание в мире.

Это второй урок из нашей серии Что такое человек? Мы назвали этот урок «Образ Божий», потому что мы будем исследовать, что значит для человека быть созданным по образу Божьему.

В предыдущем уроке мы видели, что быть образом Бога значит быть подобным статуе или изображению Бога. На древнем Ближнем Востоке изображения короля были размещены по всему королевству, чтобы напоминать гражданам о его благосклонности и величии, побуждать людей подчиняться королю и показывать, что король присутствует со своим народом. Подобным образом и люди созданы по подобию Божию. Как мы читаем в Бытие 1:27:

Бог сотворил человека по образу Своему, по образу Божию сотворил его; мужчину и женщину сотворил их (Бытие 1:27).

Человеческие существа представляют собой физические воплощения, которые напоминают всему творению о силе, авторитете и доброте Бога. И через нас он проявляет свою власть над миром и всеми его существами.

В этом уроке мы рассмотрим три аспекта роли человечества как образа Бога. Во-первых, мы исследуем образ Бога как должность или положение, которое мы занимаем. Во-вторых, мы сосредоточимся на тех качествах, которыми мы обладаем как подобием Бога. И в-третьих, мы будем описывать природу наших отношений как образы Бога. Давайте сначала посмотрим на наш офис.

Должность «образ Божий» коренится в власти, делегированной Богом человечеству. Как мы видели в предыдущем уроке, Бог назначил людей править своим творением от его имени. Послушайте Бытие 1:27-28:

Бог сотворил человека по образу Своему, по образу Божию сотворил его; мужчину и женщину сотворил их. Бог благословил их и сказал им: «Плодитесь и размножайтесь, наполняйте землю и обладайте ею, владычествуйте над рыбами морскими, и над птицами небесными, и над всяким животным, пресмыкающимся по земле» (Бытие 1). :27-28).

Сразу после того, как Писание представляет нас как образы Бога, оно говорит, что мы управляем творением. Итак, по крайней мере один важный аспект того, чтобы быть образом Божьим, заключается в том, что мы занимаем должность делегированного правителя. В богословских терминах мы «наместники» Бога — его административные заместители или, говоря древними ближневосточными терминами, его слуги или «вассалы» цари.

Сначала мы исследуем наш офис, рассмотрев, как образы ложных богов функционировали в библейские времена. А во-вторых, мы увидим, как эти образы проливают свет на нашу роль как образов истинного Бога. Начнем с образов ложных богов.

Образы ложных богов

В этом уроке мы сосредоточимся на двух типах изображений ложных богов, которые были распространены на древнем Ближнем Востоке: идолы и цари. Давайте сначала посмотрим на идолов.

Идолы

Благодаря нашим исследованиям и исследованиям древних ближневосточных религий мы знаем, что поклонение идолам было очень распространенным явлением. Они поклонялись им и считали их источником силы и многих благословений. Бог запретил своему народу делать идолов или изображения его или подобные ему. Основная причина в том, что Бог есть дух и не может быть определен никаким физическим телом или образом. Божья сила и величие мешают Ему позволить нам поклоняться Ему через другие материальные вещи. [Доктор. Риад Кассис, перевод]

Идолы обычно представляли собой изображения ручной работы. Но они предназначались не только для того, чтобы быть видимыми изображениями богов. Когда создавался идол, считалось, что бог, которого он представлял, духовно населял или обитал в идоле. Вот почему древние религии почитали своих идолов. Они считали, что изображения были транспортными средствами, которые боги использовали для своего народа. Таким образом, идолы стали представителями и даже заменой самих богов.

Раннее историческое свидетельство этой веры было записано на египтянине stela , или камень с письменами, в эпоху пирамид, примерно в третьем тысячелетии до нашей эры. Это объясняет, что бог Птах создал идолов для других богов. Послушайте этот перевод надписи из работы Джеймса Генри Брестеда « Развитие религии и мысли в Древнем Египте », опубликованной в 1912 году:

[Птах] сделал изображения своих тел к удовольствию своего сердца. Тогда боги вошли в их тела из каждого дерева, каждого камня и каждого металла.

Пророк Аввакум подверг критике эту веру в Аввакума 2:18-19, где он написал:

Какая ценность в идоле, если его вырезал человек? … Горе тому, кто скажет дереву: «Оживись!» Или безжизненному камню: «Проснись!» Может ли оно дать руководство? Он покрыт золотом и серебром; в нем нет дыхания (Аввакум 2:18-19).

Ложные религии, которые критиковал Аввакум, верили, что внутри их идолов находится божественная жидкость или дыхание, а это означает, что их боги могут слышать их и, возможно, отвечать им через этих идолов. Но Аввакум настаивал на том, что в идолах не было такого божественного присутствия.

Точно так же в Исаии 44 Бог высмеивал использование идолов, указывая на то, что плотник может изготовить идола из того же дерева, которое он использовал для разведения огня и приготовления пищи. Должно было быть очевидно, что кумир ни в чем не был особенным. Но идолопоклонники настолько заблуждаются, что даже не могут распознать ложь, которую говорят сами себе. Как мы читаем в Исаии 44:13-20:

Плотник… срубил кедры, или, может быть, взял кипарис или дуб… [Часть] он берет и греется, разжигает огонь и печет хлеб. Но он также создает бога и поклоняется ему; он делает идола и кланяется ему… [Ни] у кого нет знания или понимания, чтобы сказать… «Должен ли я поклониться дереву?… Разве эта вещь в моей правой руке не ложь?» (Исаия 44:13-20).

Древние идолопоклонники верили, что, когда они приносили пищу своим идолам, мазали их маслом или поклонялись им другими способами, их боги прославлялись этим вниманием и получали пользу от этого внимания. Но на самом деле идолы бессильны, и в них нет духа чего бы то ни было. Писание учит, что 90 415 некоторых 90 416 ложных богов на самом деле являются демонами, как мы узнаем из Второзакония 32:17; Псалом 106:37; и 1 Коринфянам 10:20. Другие ложных богов являются чисто воображаемыми. И во всех случаях идол ничего не стоит и бессилен.

Писание не отрицает, что идолы являются изображениями богов. Он просто настаивает на том, что боги, которых они представляют, ложны, а изображения бессильны. Но какими бы ошибочными ни были эти ложные религии, они все же могут помочь нам понять, как древние люди понимали термин «образ Божий». Они показывают нам, что для древней публики изображение бога было священным. Изображения представляли богов. Они выражали и пропагандировали веру в богов. Они распространяют репутацию богов. И считалось, что они были инструментами, с помощью которых боги присутствовали и благословляли свой народ.

Посмотрев на то, как идолы функционировали как образы ложных богов, давайте обратимся к человеческим королям.

Короли

Во многих культурах древнего Ближнего Востока царей называли «образами» богов, которым они служили. Отчасти это было связано с тем, что считалось, что короли имеют доступ к особому присутствию богов, подобно тому, как считалось, что боги присутствуют в идолах. Отчасти потому, что цари отражали или олицетворяли волю богов. Короли должны были узнать волю и мудрость богов, а затем распространить эту волю во всех своих королевствах.

Например, в период Нового Царства в Египте, начиная примерно с 1550 г. до н.э., фараонов стали называть изображениями различных богов. И эта практика продолжалась и в период Ветхого Завета. Известно, что Амосиса I, правившего в XVI веке до н. э., называли «образом Ра», бога солнца. Аменофис III, правивший в 14 веке до нашей эры, был назван богом Амоном «моим живым образом». И сказал бог Амон-Ра Аменофису III: «Ты мой возлюбленный сын… мой образ… я дал тебе мирно править землей». Как мы видим из этих ссылок, фараоны рассматривались как образы богов, потому что они правили земными царствами богов. Считалось, что боги оказывали им особую милость, поддерживали с ними тесную связь и ожидали от королей исполнения их воли.

Мы видим нечто подобное в месопотамских царствах, таких как Ассирия, хотя там такая практика была менее распространена. Различные цари упоминались как изображение Шамаша, бога солнца, изображение Мардука, правителя ассирийского пантеона, и изображение Бела, что означает «господин», что было другим именем Мардука. А иногда их просто признавали изображением бога, не называя конкретного бога. Например, в Государственном архиве Ассирии , том 10, глава 10, есть письмо жреца Адад-шуму-усура царю Асархаддону. Где-то между 681 и 669 гг.до н.э., Адад-шуму-усур писал:

Человек есть тень бога… А царь есть образ бога.

В более раннем письме Адад-шуму-усур сказал, что и Асархаддон, и его отец, ассирийский император Сеннахирим, были изображениями Бэла. Итак, его точка зрения заключалась не в том, что Асархаддон , в частности , был образом бога. Скорее, Адад-шуму-усур говорил, что у царей были более близкие отношения с богами, чем у других людей. И поэтому цари были более похожи на богов, чем другие люди.

В словах Адад-шуму-усура «Человек есть тень бога» может быть намек на то, что древний Ближний Восток распознавал различные степени образов. Они, возможно, верили, что короли были истинными изображениями богов, но что люди более низкого ранга также были своего рода божественными изображениями — тенью, а не действительным образом бога.

В любом случае такое использование термина «образ Божий» помогает нам понять, как первоначальная аудитория Моисея могла воспринять его учение из Бытия. Они предполагают, что древние зрители могли смотреть на королей как на первичные образы своих богов, потому что короли отражали власть и волю богов. И в результате, когда они услышали термин «образ Божий» применительно к людям, они легко могли предположить, что речь идет о должности царя.

Теперь, когда мы рассмотрели назначение «образа Божия» и рассмотрели, как образы ложных богов функционировали в библейские времена, давайте посмотрим, как Писание описывает человечество как образы истинного Бога.

Образы Истинного Бога

Бытие 1 говорит нам, что в течение недели творения Бог сформировал и упорядочил весь мир. И в шестой и последний рабочий день недели, как последний акт своего творения, он сотворил человечество. Послушайте Бытие 1:26:

Бог сказал: «Сотворим человека по образу Нашему и по подобию Нашему, и да владычествуют они над рыбами морскими, и над птицами небесными, и над скотом, и над всею землею и над всеми животными, пресмыкающимися по земле» (Бытие 1:26).

Первое, что Писание говорит о человечестве, это то, что мы образ и подобие Бога. Это один из основных способов, которыми Бог думает о человеческом роде.

Итак, когда Библия говорит о том, что люди созданы по образу и подобию Бога, на самом деле это говорит о том, что все, чем являются люди, все, что люди делают, images Бог. И термины, одно квалифицирует другое. Итак, мы являемся образом Бога. И термин «подобие» далее определяет, что это такое. Мы не точная копия, мы не точные копии Бога. Мы в подобии Бога; так что это репрезентативная динамика, а не его статическая копия. Все, чем мы являемся, является отражением Бога… Мы не можем упускать из виду тот факт, что основная идея состоит в том, что люди, когда Бог хотел создать существо, которое представляло его, он создал человечество. [Откр. Рик Родхивер]

Наше обсуждение человечества как образа истинного Бога будет разделено на три части. Во-первых, мы исследуем библейский словарь образов и подобий. Во-вторых, мы будем считать Иисуса совершенным образом Бога. И в-третьих, мы будем называть нашу власть образами Божьими. Давайте сначала посмотрим на словарь образа и подобия.

Словарь

Значения слов «образ», или целем на иврите, и «подобие», или демут на иврите, не идентичны. Но они во многом пересекаются. «Идол» может быть резным или литым идолом, как в Числах 33:52; 4 Царств 11:18; и Иезекииль 7:20 и 16:17. Это может быть модель, как золотые крысы, которые были возвращены с Ковчегом Завета в 1 Царств 6:5, 11. И это может быть отражение или тень, как в Псалме 39.:6 и Псалом 72:20.

Напротив, слово «подобие» никогда не указывает на идола. Но это относится к статуям, подобным бронзовым тельцам во 2 Паралипоменон 4:3. Он также определяет эскиз или планы жертвенника в 4 Царств 16:10. И во всех пророческих писаниях Ветхого Завета оно описывает внешний вид или звук одной вещи, сравнивая ее с другой. Например, в Исаии 13:4 шум в горах является подобием шума великого множества людей. И пророк Иезекииль использовал подобие , чтобы объяснить появление престола Божьей колесницы в Иезекииля 1 и 10, где были существа, которые выглядели как различные животные и сверкали, как драгоценные камни. А в Даниила 10:16 пророк описал ангельского посланника, имеющего форму или «подобие» человека.

Хотя значения образов и подобий не идентичны, они перекрываются, потому что оба они описывают модель или набросок большей реальности. Точно так же люди являются образами и подобиями Бога, потому что мы моделируем Божью силу, власть и благость. Без сомнения, наша сила, авторитет и доброта ничтожны по сравнению с его. Но они все еще указывают на него.

Многие богословы считают, что когда образ и подобие используются вместе, их общее значение шире, чем это совпадение. В частности, они утверждают, что, хотя «образ» указывает на наше сходство с Богом, «подобие» отличает Бога от человечества, чтобы мы не ошибочно предполагали, что мы точно такие же, как он.

Помимо Бытия 1:26, только в одном стихе Ветхого Завета используются одновременно слова «образ» и «подобие»: Бытие 5:3. Здесь говорится, что Сиф является одновременно образом и подобием своего отца Адама. Конечно, быть образом и подобием земного отца — это совсем другое, чем быть образом и подобием Божиим. Адам и Сиф оба были людьми, но только Бог есть Бог. Как писал Павел в Римлянам 3:30:

Есть только один Бог (Римлянам 3:30).

Подобные утверждения мы находим в 1 Коринфянам 8:6 и Иакова 2:19.

Писание ясно дает понять, что мы не маленькие боги и не станем богами в будущем. Даже когда мы будем прославлены на новом небе и новой земле, мы все равно будем простыми творениями, и Бог все равно будет бесконечно больше нас. Тем не менее сходство между Адамом и Сифом должно побуждать нас видеть в себе нечто большее, чем просто отражение Божьих качеств.

Когда мы думаем о людях, созданных по образу Божьему, мы в чем-то похожи, а в чем-то нет. То, что нужно помнить, когда речь идет о нас как о божественном образе, не означает, что мы маленькие боги… Другими словами, мы можем делать некоторые вещи , как и он, подобным образом. А именно, мы умеем создавать. Мы не можем создать ex nihilo , но всякий раз, когда мы видим людей как творческих агентов, это отражение божественного образа. Мы также моральные агенты. Тот факт, что мы способны создавать выборы, мы можем выбирать то, что считается правильным, а не то, что неправильно; сам факт, что у нас есть способность быть моральными агентами, также является отражением божественного образа. И сам факт того, что мы способны мыслить мысли Бога вслед за ним и созерцать божественное, — это все то, чем мы подобны ему. [Доктор. Кен Китли]

Теологи выводят различные доктрины из библейского словаря образа и подобия. Некоторые сосредотачиваются на нашей власти над Божьим творением. Другие говорят о фактической работе, которую мы делаем. А другие подчеркивают тот факт, что мы разделяем многие Божьи атрибуты, что отличает нас от животных. И все эти точки зрения верны. Мы образы и подобия Божьи, потому что правим землей как цари-рабы Божьи и наделены необходимыми качествами и способностями для выполнения своих обязанностей.

Рассмотрев наше служение как образы истинного Бога с точки зрения словаря образов и подобий, давайте обратимся к Иисусу как к нашему совершенному примеру.

Иисус

Будучи воплощением Бога, Иисус — единственный совершенный человек, который когда-либо жил. Он совершенно безгрешен и совершенно совершенен во всех своих человеческих качествах. Более того, как Мессия или Христос, он также является человеческим царем над Царством Божьим. И, конечно, особое присутствие Бога обитает в нем больше, чем в любом другом существе, так как он сам есть Бог. Итак, как бы мы ни представляли себе образ Божий, мы должны смотреть на Иисуса как на совершенный пример того, каким должен быть этот образ.

Во 2 Коринфянам 4:4-5 апостол Павел писал:

Неверующие… не могут увидеть свет благовествования о славе Христа, Который есть образ Божий. Ибо мы не себя проповедуем, но Иисуса Христа, как Господа, а себя, как ваши рабы ради Иисуса (2 Коринфянам 4:4-5).

В этом отрывке Павел определил Иисуса как образ Бога таким образом, что это отличало его от всех других людей. Во-первых, он связывал образ Бога с божественной славой Иисуса как Бога. И во-вторых, он подчеркнул человеческое служение Иисуса как Господа или царя.

Являясь совершенным образом Бога, Иисус являет божественную славу так, как не может ни одно творение. В Колоссянам 2:9 Павел учил, что Бог полностью пребывает во Христе, ничего не удерживая, так что во Христе присутствуют и проявляются все атрибуты Бога. И в результате, когда Иисус являет Свою славу — обычно воспринимаемую как великий свет — он зримо представляет нашего Триединого Бога. Но откровение Его славы идет намного глубже. Божья слава также включает в себя такие вещи, как Его неотъемлемая ценность, Его слава и похвала, которую Он получает. И все это также относится к Богу во Христе. Как сказал автор Послания к Евреям в Евреям 1:3:

Сын — это сияние славы Божьей и точное представление Его существа (Евреям 1:3).

И, как сказал сам Иисус в Иоанна 14:9:

Всякий, кто видел Меня, видел Отца (Иоанна 14:9).

Павел также сказал, что Иисус является идеальным образом Бога, потому что он Господь. Слово «Господь» относится к тому факту, что Иисус — царь, который в совершенстве осуществляет Божью власть над творением. В Бытие 1:26-28 все человечество было возложено на эту задачу как наместники или вассальные цари Бога. Но как царь, искупивший человечество, и как безупречный хранитель закона Божьего, Иисус в совершенстве выполняет эту миссию. Послушайте, как Павел описал славу и царство Иисуса как образ Божий в Колоссянам 1:13-18:9. 0003

[Отец] ввел нас в царство Сына, которого любит… Он образ невидимого Бога, первенец над всем творением. Ибо Им создано все: небесное и земное, видимое и невидимое: престолы ли, силы ли, начальства ли, власти ли; все Им и для Него создано… И Он есть глава тела, церкви; Он есть начало и первенец из мертвых, дабы Ему во всем иметь первенство (Колоссянам 1:13-18).

Иисус является образом Бога, потому что у него есть превосходство во всех областях. Он король своего собственного королевства. Он первенец над творением, то есть имеет полное право наследования над творением. Он создатель всех других авторитетов, а это означает, что его собственная власть выше их. Он глава или правитель церкви, и он имеет честь быть первым воскресшим и прославленным человеком. Во всех этих смыслах Иисус является совершенным воплощением Божьей силы и славы, а также совершенным примером того, как выглядят царство и власть Бога, выраженные через человека.

Иисус — совершенный образ Бога. Иисус — это второй Адам, как мы читаем в 1 Коринфянам 15:45, «последний Адам», который был самой силой Бога. И необычайная сила Бога проявилась в совершенстве Иисуса, потому что он стал человеком, не совершившим греха, человеком, который не был рожден от греха. Если мы посмотрим на Матфея 1:19 и 20, мы увидим, что дух Иисуса исходил не от Иосифа или Марии или рода Адама, а от Святого Духа. Итак, его жизнь была идеальной изнутри; его святость была совершенной изнутри, даже когда он носил человеческую плоть и кровь. И Иисус был совершенным образом Бога, потому что он не впал в грех, хотя и чувствовал слабость как человек — Евреям 4:15 — но он не совершал греха. Он не согрешил своими мыслями; он не согрешил своей речью; он не согрешил своими делами. На протяжении всей своей жизни, пока он не выполнил свою задачу как человека Господа в этом мире, он не совершал греха. Это совершенный образ Бога; это пример совершенной жизни, данный Иисусом Христом. [Йоханес Праптоварсо, доктор философии, перевод]

Ни один другой человек не может так прекрасно представлять Бога, как Иисус. Тем не менее, мы по-прежнему полные образы Бога, а не просто тени, как считали ассирийцы. Мы по-прежнему правим от его имени, выполняем его волю и отражаем его славу. Мы делаем это не так хорошо, как Иисус, но тем не менее делаем. И именно поэтому в 1 Коринфянам 11:7 Павел мог сказать:

Человек… есть образ и слава Божия (1 Коринфянам 11:7).

До сих пор мы обсуждали наше служение как образы истинного Бога, исследуя словарный запас образов и подобий и сосредотачиваясь на Иисусе как на самом совершенном образе Бога. Теперь давайте посмотрим на нашу власть.

Власть

Когда Писание определяет человечество как образ Бога, оно связывает нашу роль образов с властью, данной нам над землей. Это полностью согласуется с древней ближневосточной идеей о том, что короли были превосходными изображениями своих богов, потому что правили от их имени. Но Писание распространяет эту власть и должность не только на царей. Все люди — мужчины и женщины, молодые и старые, королевские и простые — являются Божьими наместниками или царями-слугами, чья задача — следить за тем, чтобы Его воля исполнялась на земле. Это была причина, по которой Бог создал человечество, и это была роль, которую Он отвел нам, когда мы были созданы. Послушайте еще раз Бытие 1:27-28:9.0003

Бог сотворил человека по образу Своему, по образу Божию сотворил его; мужчину и женщину сотворил их. Бог благословил их и сказал им: «Плодитесь и размножайтесь, наполняйте землю и обладайте ею, владычествуйте над рыбами морскими, и над птицами небесными, и над всяким животным, пресмыкающимся по земле» (Бытие 1). :27-28).

Как показывает этот отрывок, власть, которую мы получили от Бога, имеет как минимум три аспекта: Мы уполномочены наполнять землю Божьими образами, управлять всеми земными созданиями и подчинять себе саму землю.

Мы наполняем землю, умножая наши числа, чтобы воспроизвести его живые образы по всему миру. Это означает, что мы можем и должны жить во всех частях мира, неся с собой Божье представительное присутствие и распространяя человеческую культуру повсюду, куда бы мы ни пошли. Мы управляем всеми земными существами различными способами, в том числе приручаем их, управляем их средой обитания и защищаем их от плохого обращения. И мы покоряем саму землю с помощью таких работ, как сельское хозяйство и мудрое управление природными ресурсами земли, превращая ее из дикой природы в прекрасный, поддерживающий жизнь сад. Фактически, общая идея, которую мы читаем в Бытие 1 и 2, состоит в том, что человечество должно было расширить границы Эдемского сада, пока вся планета не станет подходящим жилищем для обитания Бога. Конечная цель заключалась в том, чтобы особое присутствие Бога наполнило всю землю так же полно, как оно первоначально наполнило Эдемский сад.

Наша роль или должность образа Бога возвышает все человечество до уровня царственности. Бог поставил перед нами задачу управлять Его правлением по всей земле. И этот пост придает нам большое достоинство. Мы , все королей и королев. И мы должны относиться друг к другу с соответствующей степенью уважения и благосклонности.

Бытие 1 разъясняет, что Адам и Ева — человечество — созданы по образу Божию по Его подобию. И хотя есть много аспектов того, что это означает, в Бытие 1, безусловно, есть понятие, заложенное в Бытие 1, а также частично проясненное в Бытие 5, что часть того, что означает для Адама и Евы быть сотворенными по образу Божьему, означает быть сотворенными для того, чтобы быть его детьми. И эта необыкновенная привилегия и достоинство иметь этот возвышенный статус среди остального сотворенного порядка заключается в том, что человечество находится в особых отношениях с Богом как Его дети. Мы — царственные сыновья и дочери Бога, и какое положение — это великое и необычайное достоинство и привилегия, а также ответственность. [Откр. Билл Бернс]

Признавая достоинство и честь, которые мы получаем как цари-слуги Бога, мы должны помнить, что Бог по-прежнему имеет над нами великую власть. Мы по-прежнему отчитываемся перед ним во всем. Он Творец; мы его создания. Он Бог; не были. И мы обладаем властью только потому, что он дает ее нам. Итак, мы должны пользоваться этой делегированной властью с большим благоговением и смирением.

Важно понимать, что значит быть созданным по образу Божьему. Быть созданными по образу Божию на самом деле означает, что мы созданы по его подобию и имеем силу, и помимо силы мы представляем Бога. Мы ответственные агенты, и мы относимся к Богу, но также и к нашим ближним. Наша потребность подчиниться Божьему правлению состоит в том, что мы должны стремиться жить согласно предназначению Бога… Но мы согрешили против Бога, и нам нужно, чтобы эти отношения, которые уже были нарушены, были построены снова. Итак, подчинение царству Божьему означает, что, поступая так, мы сможем отражать Бога в обществе. [Откр. Каноник Альфред Себахен, доктор философии]

Наше правление на земле всегда подчинено воле нашего великого Бога и Царя. Итак, в нашем офисе, как и его образы, мы никогда не должны пытаться навязать свою волю. Вместо этого мы должны работать над тем, чтобы воля Божья исполнялась на земле так же, как и на небе. И мы должны сделать это таким образом, чтобы воздать ему всю славу.

Теперь, когда мы рассмотрели человечество как образ Бога, изучив должность или положение, которое мы занимаем, давайте посмотрим на качества, которые Бог дал нам, чтобы наделить нас силой в этой роли.

Систематическая теология традиционно учила, что образ Божий можно увидеть в человечестве через множество атрибутов, которые он разделяет с нами. Мы уже видели, что наша служба подобна Божьей. Он верховный император, а мы цари-слуги, которых он назначил править творением от его имени. Но у нас также есть много атрибутов, которые напоминают его. Например, мы можем думать, рассуждать и планировать. Мы выносим моральные суждения. И у нас есть бессмертные духи. Атрибуты Бога бесконечно больше и совершеннее наших. Но как его образы, мы все еще похожи на него в этих отношениях.

Мы сосредоточимся на трех категориях атрибутов, общих для людей и Бога. Во-первых, мы рассмотрим наши моральные качества. Во-вторых, мы рассмотрим наши рациональные способности. И в-третьих, мы исследуем наши духовные качества. Начнем с наших моральных аспектов.

Мораль

Термин «мораль» относится к нашей способности различать добро и добро, зло и зло. В случае с Писанием «правильный» и «хороший» определяются как те понятия, поведение и эмоции, которые Бог одобряет и благословляет. А «неправильные» и «злые» — это понятия, поведение и эмоции, которые он запрещает и наказывает. И поскольку мы созданы по образу Божьему, нам было даровано понимание Его точки зрения на эти вопросы. Это правда, что наше моральное суждение было повреждено грехопадением человечества. Но он не уничтожен полностью. Более того, для верующих он находится в процессе восстановления.

Рассмотрим моральные качества Адама и Евы в Эдемском саду. Когда Бог поместил человечество в Эдемский сад, они поняли, что должны работать и заботиться о нем, как сказал Бог в Бытие 2:15. И они признали эти обязательства морально хорошими. Но они также понимали, что им нельзя есть от Древа Познания Добра и Зла, потому что Бог запретил это в Бытие 2:17. Иногда христиане ошибаются, думая, что Адам и Ева не отличали добро от зла до того, как вкусили от дерева. Но ясно, что эта идея ошибочна. В конце концов, в Бытие 3:2 и 3 Ева смогла сказать змею, кем она была позволяла делать и то, что запрещала делать.

Адам и Ева получили знание после того, как съели запретный плод. Но Писание не описывает это с точки зрения морального суждения. Как мы читаем в Бытие 3:7:

Тогда открылись глаза у них обоих, и они осознали, что наги (Бытие 3:7).

Слово «голый» здесь подразумевает не только наготу, но и стыд и уязвимость. Это же слово используется в Исаии 47:3, где Бог сказал:

Ваша нагота будет разоблачена, а ваш позор — раскрыт. я отомщу; никого не пощажу (Исайя 47:3).

Вкушение запретного плода увеличило знания Адама и Евы, обнажив их слабость. Когда они были послушны и уверены в благосклонности Бога, ничто не могло им угрожать или вредить. Но они не понимали, что их успех и безопасность были полностью обеспечены Богом и только потому, что он благоволил к ним. Итак, они также не понимали, что, когда они согрешат, они потеряют его обеспечение и защиту. Но как только они поели, все стало ясно. Они не узнали больше об отличии добра от зла, но узнали больше об опыте и последствиях того и другого. На самом деле, когда дело доходит до моральных способностей человечества, наше грехопадение на самом деле уменьшило наши моральные суждения. Как сказал Павел в Титу 1:15:

Для тех, кто испорчен и не верит, нет ничего чистого. Фактически, и разум их, и совесть испорчены (Титу 1:15).

Поскольку наш разум и совесть испорчены, падшие люди не могут правильно оценить добро и зло. В этом отношении мы стали более бедными образами Бога. Но плохие новости на этом не заканчиваются. Мы также потеряли способность действовать морально — делать то, что угодно Богу. Как Павел продолжает говорить о неверующих в Титу 1:16:

Они заявляют, что знают Бога, но своими действиями отрицают его. Они отвратительны, непослушны и неспособны делать что-либо доброе (Титу 1:16).

А в Послании к Римлянам 8:7-8 он добавил:

Греховный разум враждебен Богу. Он не подчиняется закону Божию и не может этого сделать. Те, кто находится под властью греховной природы, не могут угодить Богу (Римлянам 8:7-8).

Подобные идеи мы находим во всем Писании, в том числе в Луки 6:43-45; Иоанна 15:4, 5; и Евреям 11:6.

Падение человечества в грех оказало глубокое влияние на наши моральные способности как людей сегодня. Вы уже можете увидеть важный аспект этого в самой истории в Бытие 3. Что они делают после того, как Адам и Ева согрешили? Они прячутся от Бога. Они пытаются уйти от ответственности. Вы уже видите последствия греха там. Вы продолжаете читать Бытие 4 и сразу же приходите к истории Каина и Авеля, и мы видим разрушительную силу греха, когда Каин убивает своего брата. А затем история о потомках Каина, происходящих от этого, и о той гордости и высокомерии, которые отличают человечество. Итак, действительно, если мы просто прочитаем повествование в Бытии, оно покажет нам, какое глубокое влияние имел грех Адама. И затем, продвигаясь дальше в Писании, мы также находим некоторые богословские размышления по этому поводу. Если подумать о 50-м псалме, знаменитом псалме исповеди Давида, то он говорит, что был грешным с того времени, как его зачала мать. Знаете, там Давид помещает нашу греховность в самое начало нашего существования. Это не было чем-то, чему мы научились позже в жизни из-за плохих культурных влияний или чего-то подобного. Это нечто глубоко укоренившееся… И это достигает своего наиболее зрелого и полного учения в Новом Завете… Мы находим Павла, например, учащим, что те, у кого нет Духа, не способны понять вещи Духа Божьего – это 1 Коринфянам 2. Римлянам 8 говорит о том, что те, кто во плоти, то есть все мы, кроме Христа, как мы не можем делать то, что угодно Богу… У нас есть эта полная неспособность отвернуться от наших грехов и сделать то, что угодна Богу , кроме , возрождающей благодати Божией. [Доктор. David VanDrunen]

В некоторых богословских традициях считается, что потеря наших нравственных способностей — наряду с нашей изначальной праведностью и святостью — была настолько велика, что мы полностью утратили образ и подобие Бога. Но Писание по-прежнему называет грешное человечество образами и подобиями Божьими. Например, Бытие 9:6 осуждает убийство, потому что люди по-прежнему являются Божьим образом. А Иакова 3:9 осуждает проклятие людей, потому что мы все созданы по подобию Бога. Итак, большинство богословских традиций пришли к выводу, что образ и подобие Божие в человечестве были повреждены, но не уничтожены.

В любом случае, все евангелисты согласны с тем, что грехопадение человечества нанесло ущерб нашим нравственным качествам. Но есть и хорошие новости для верующих: когда мы приходим к вере во Христа, Бог начинает обновлять и восстанавливать в нас этот аспект Своего образа. Как писал Павел в Ефесянам 4:24, верующие должны:

Облечься в новое «я», созданное, чтобы быть подобными Богу в истинной праведности и святости (Ефесянам 4:24).

«Новое я», описанное Павлом, включает в себя все аспекты нашего существа, включая наши моральные суждения и нашу способность делать то, что угодно Богу. Наше знание, наша праведность и наша святость восстанавливаются во Христе. И это восстановление делает нас более «подобными Богу», так что мы становимся более ясными его образами.

Помня о наших моральных качествах, давайте обратимся к нашим рациональным способностям.

Рациональное

Учение об образе Божием, о человечестве, часто ассоциируется с рациональностью человеческих существ по нескольким причинам. Но первое, на что следует обратить внимание, это то, что с грехопадением человечества образ Божий, хотя и был сильно испорчен, но не уничтожен полностью, и поэтому в нас остается и сегодня тот образ Божий, который мы носим в себе. наше существо. И, возможно, один из лучших способов понять это — понять, как мы думаем и можем вести себя рационально. Другими словами, люди, несмотря на грехопадение, обладают способностью принимать решения, основанные на связном мышлении, в их способности различать, что правильно, а что неправильно. И это очень ясно говорит о том, что мы сотворены с законом Божиим, знание закона Божия влито в самое наше существо, в наш ум и нашу совесть. Итак, апостол Павел говорит о том, что, несмотря на то, что язычникам не дан закон Божий, как иудеям, они по самой своей природе — все мы по самой своей природе — имеют знание Божие, влитое в нас. нашу совесть и, таким образом, способны принимать рациональные решения. [Доктор. Джей Хейли]

С самого начала истории церкви христиане понимали, что образ Божий в людях включает в себя нашу способность мыслить рационально и обрабатывать сложные эмоции. Мы можем видеть важность разумных способностей человечества в Эдемском саду в Бытии 2:19, 20. В этих стихах Адам использовал свой авторитет как образ Бога, чтобы дать животным подходящие имена и оценить их пригодность для того, чтобы помогать ему наполнять и покорить землю.

Часть этой рациональной способности была утрачена в результате нашего грехопадения, о чем свидетельствуют многие библейские отрывки, говорящие о том, что люди неразумны и временами даже безумны, например, Екклесиаст 9:3 и Иеремии 17:9. И другие отрывки говорят о том, что мы теряем способность даже понимать то, что Бог показывает нам и говорит нам. Мы видим это, например, во Второзаконии 29:2, 3, где умы израильтян не могли понять значение чудес, которые Бог совершил для них. А в Иоанна 8:43-47 Иисус объяснил, что неверующие были детьми дьявола, отца лжи. И в результате они верят лжи и не способны принять правду. И послушайте, что Павел написал в Ефесянам 4:17-18:9.0003

Язычники [живут] в тщетности своего мышления. Они помрачены в своем понимании и отделены от жизни Божией из-за неведения, которое в них есть из-за ожесточения их сердец (Ефесянам 4:17-18).

Наше грехопадение повредило нашей способности мыслить и понимать мир с точки зрения Бога. Но это не уничтожило его полностью. У нас все еще есть рациональные и эмоциональные способности, даже если они не работают так хорошо, как когда-то. Например, как мы узнаем из Римлянам 1:19, 20 даже неверующие обладают рациональной способностью знать, что Бог существует, и распознавать некоторые аспекты Его невидимых качеств и божественной природы.

Жан Кальвин, живший с 1509 по 1564 год, защищал способность падшего, неверующего человечества мыслить рационально в своей работе Институты христианской религии . В книге 2, глава 2, раздел 15, он писал:

Восхитительный свет истины, явленный в них, должен напомнить нам, что человеческий разум, как бы сильно он ни пал и извратил свою первоначальную целостность, все же украшен и наделен восхитительными дарами от его Творец. Если мы размышляем о том, что Дух Божий является единственным источником истины, мы будем осторожны, поскольку не будем оскорблять Его, не будем отвергать или осуждать истину, где бы она ни появлялась.

И еще лучшие новости для верующих. Как учил Павел в 1 Коринфянам 2:11-16, Бог дал нам Свой Святой Дух и разум Христа, чтобы мы снова могли понимать реальность так же, как и Бог. Помимо этого, Павел сказал Колоссянам, что восстановление наших разумных способностей является аспектом обновления образа Божьего в нас. Как мы читаем в Колоссянам 3:10:

Облекитесь в новое «я», которое обновляется в познании по образу своего Творца (Колоссянам 3:10).

Образ Божий изначально включал в себя чистое и незапятнанное знание. Но, как мы уже говорили, наше знание было повреждено грехопадением человечества. Когда мы приходим к вере во Христа, Бог начинает восстанавливать в нас этот аспект Своего образа. В результате мы можем думать и понимать более правильно, так что наши мысли и разум становятся более согласованными с его.

Одна из самых необычных вещей в работе Святого Духа по спасению заключается в том, что Святой Дух восстанавливает, снова восстанавливает разумные способности человека, которые ранее были повреждены, впали в грех, осквернены грехом. И Святой Дух действует как Божий Дух, который стимулирует, восстанавливает, снова совершенствует эту способность. Следовательно, когда благодать Божия входит в жизнь человека в возвещении о кресте, о Христе, человек может снова начать правильно реагировать и принять решение принять Иисуса как Господа и Спасителя. И даже после этого Святой Дух все еще действует как Дух разумения, Дух, который помогает человечеству думать, все впитывать, все мыслить, все оценивать и ходить по тому, что Бог хочет в истине. [Откр. Агус Г. Сатьяпутра, перевод]

Взглянув на наши моральные и рациональные качества как на аспекты образа Божия, мы готовы обратить внимание на наши духовные качества.

Духовный

Поскольку у Бога нет физического тела, теологи часто называют его «духом». Конечно, это не означает, что он ограничен так же, как тварные духи. Скорее, это означает, что он существует за пределами или над естественным миром, в сверхъестественном мире, где у него нет физического тела.

Вот что означает Вестминстерский краткий катехизис в вопросе и ответе номер 4. После вопроса «Что такое Бог?» ответ катехизиса начинается словами:

Бог есть Дух.

Причина этой веры ясна из таких отрывков, как Иоанна 4:24, где ясно сказано:

Бог есть дух (Иоанна 4:24).

Духовность Бога также очевидна в отрывках Ветхого Завета, в которых говорится о Духе Божьем. Например, в Бытие 1:2 говорится о Духе Божьем, парящем над водами при творении. А в Исходе 31:3 сообщается, что Дух Божий уполномочил мастера Веселеила создать скинию и ее принадлежности. В подобных отрывках Ветхого Завета фраза «Дух Божий» относится к самому Богу, который есть дух.

Как мы видели на предыдущем уроке, у людей есть и духовный компонент. Бог создал нас с материальными телами и нематериальными душами или духами. Итак, наше бессмертное духовное существование — это еще один атрибут, который разделяет с нами Бог. Мы можем увидеть это особенно в Бытие 2:7, где Бог создал душу в Адаме, вдохнув свое дыхание в тело Адама.

Следует также отметить, что сотворение Богом Адама отличает человечество от других Божьих творений. В таких отрывках, как Бытие 1:30 и 7:15, еврейские слова «душа» и «дух» используются для обозначения жизни животных. Но сообщается, что только Адам получил свою душу от Бога, непосредственно вдохнувшего ее в него. Более того, из всех Божьих творений только люди, как говорят, имеют духовное существование после смерти наших тел. Только люди воскреснут в последний день, как мы читаем в Иоанна 5:28, 29.. А Откровение 10:11–21:5 показывает, что только люди будут либо навечно наказаны в аду, либо навеки вознаграждены на новых небесах и новой земле.

В прошлые века систематические теологи часто учили, что передаваемые атрибуты — или атрибуты, которые мы разделяем с Богом — были первичными аспектами Его образа в нас. Но более поздние библейские исследования показали, что мы несем его образ прежде всего с точки зрения должности, которую мы занимаем. Тем не менее, атрибуты, которые Бог разделяет с нами, по-прежнему являются важной частью Его образа. Эти качества были повреждены в нас нашим грехопадением. Но они не так сильно пострадали, чтобы мы перестали быть его изображениями. Мы по-прежнему занимаем должность его слуг-правителей над творением. И с его милостью и помощью мы все еще можем исполнить его волю на земле.

До сих пор в нашем уроке мы исследовали образ Бога как должность или положение, которое занимает человечество, и как набор атрибутов, которыми мы обладаем. Теперь мы готовы обратиться к нашей последней важной теме: отношениям, которые мы имеем как Божьи образы.

Когда Бог назначил человечество на должность Своего образа, он создал множество отношений. Бог стал великим сюзереном или императором, а человечество стало служить ему как его вассалы или цари-слуги. Люди стали относиться друг к другу как коллеги-правители. А все остальное творение стало подвластным человечеству.

Мы рассмотрим наши отношения как образы Бога в трех частях. Во-первых, мы рассмотрим наши отношения с Богом. Во-вторых, мы исследуем наши отношения с другими людьми. И в-третьих, мы сосредоточимся на наших отношениях с творением. Давайте сначала посмотрим на наши отношения с Богом.

Бог

Как мы видели в предыдущем уроке, когда Бог создал человечество, Он вступил с нами в заветные отношения. Этот завет напоминал древний ближневосточный договор между великим императором или сюзереном — в данном случае Богом — и вассалом или королем-слугой — в данном случае человечеством. В частности, завет Бога с человечеством продемонстрировал три черты, характерные для древних ближневосточных договоров: доброжелательность сюзерена по отношению к своему вассалу, лояльность, которую сюзерен требовал от своего вассала, и последствия, которые могут возникнуть в результате лояльности или неверности вассала. И точно так же, как древние ближневосточные заветы продолжались из поколения в поколение, Божий завет с человечеством продолжается и среди наших поколений.

Мы выделим три аспекта наших отношений завета с Богом, которые характерны для нашей роли Его образа: во-первых, наша обязанность отражать Божий характер; во-вторых, наш долг содействовать чистому поклонению; и в-третьих, наша ответственность за созидание Царства Божьего. Давайте начнем с нашего призыва отражать Божий характер.

Отражение Божьего характера

Подобно изображениям ложных богов и царей на древнем Ближнем Востоке, изображения истинного Бога призваны отражать Его характер, где бы они ни появлялись. И Божий характер совершенно чист, свят и праведен. В результате его человеческие образы также должны быть совершенно чистыми, святыми и праведными. В 1 Петра 1:15-16 Петр пишет следующее:

Как свят тот, кто призвал вас, так и будьте святы во всем, что вы делаете; ибо написано: «Будьте святы, потому что Я свят» (1 Петра 1:15-16).

И автор Послания к Евреям сказал в Евреям 12:14:

Делайте все возможное, чтобы жить в мире со всеми людьми и быть святыми; без святости никто не увидит Господа (Евреям 12:14).

Конечно, падшие люди не могут быть полностью святыми по нашим собственным заслугам. Мы полностью полагаемся на совершенную святость Христа в нашем положении перед Богом. Тем не менее, Бог по-прежнему требует, чтобы мы стремились к святости в своей жизни такими средствами, как соблюдение Его заповедей.

Я бы сказал, что моральный закон Бога, Десять Заповедей, по существу, отражает характер Бога. Они говорят нам, каков Бог. Итак, это не деревянные правила, внешние по отношению к Богу. Это не было похоже на то, что Бог обсуждал: «Должен ли я сказать им убивать или не убивать?» Нет, Бог сказал «не убий» в шестой заповеди, потому что Бог по своей сути не убийца. Можно сказать положительно. Там сказано «не убивай», но мы могли бы сказать: «Делайте все возможное, чтобы уважать невинную человеческую жизнь». Это то, что делает Бог. Вот на что похож Бог. Или заповедь говорит нам не прелюбодействовать. Можно сказать положительно. «Будь верен тем, с кем ты близок». Ну зачем? Потому что Бог такой. Итак, поскольку Божьи законы на самом деле сообщают, кто Он такой и на что Он похож, поскольку мы живем в Божьем мире и являемся носителями Божьего образа, созданными, чтобы быть похожими на него, действовать, как он, если хотите, — это часть что влечет за собой ношение образа — таким образом, мы могли бы сказать, что было бы невозможно, чтобы закон Божий не относился и не применялся к нам, если мы говорим о нравственном законе Бога. [Доктор. Дэвид В. Джонс]

К сожалению, как бы мы ни старались повиноваться Богу и соблюдать заповеди Его завета, как бы мы ни старались быть верными Ему, мы всегда будем терпеть неудачу. Писание разъясняет это в таких местах, как Екклесиаст 7:20; Римлянам 7:18, 19 и 8:3; и Галатам 5:17. Как писал апостол Иоанн в 1 Иоанна 1:8, 10:

Если мы говорим, что мы без греха, мы обманываем самих себя, и истины нет в нас… Если мы говорим, что не согрешили, мы выставляем его за лжецу и его слову нет места в нашей жизни (1 Иоанна 1:8, 10).

И ответ на вопрос 149 Вестминстерского Большого Катехизиса предлагает следующее резюме нашей неспособности быть совершенным: Бог; но ежедневно ломает их в мыслях, словах и делах.

Несмотря на то, что ни один образ Бога, кроме Христа, не может в совершенстве отразить Его характер в этой жизни, мы все обязаны стремиться к святости и праведности всем своим существом. И по милости Божьей благодаря этому процессу мы становимся более ясными его образами. Вот почему во 2 Коринфянам 3:18 Павел смог написать:

Мы, все с открытыми лицами отражающие славу Господа, преображаемся в Его подобие с непрестанно возрастающей славой (2 Коринфянам 3:18).

Взглянув на наши отношения с Богом с точки зрения нашей обязанности отражать Божий характер, давайте рассмотрим нашу обязанность содействовать чистому поклонению.

Пропаганда чистого поклонения

Тот факт, что люди являются реальными образами Бога, означает, что идолы и другие нечеловеческие его представления являются ложными изображениями. Хотя наша падшая интуиция может подсказать, что Богу было бы честью поклоняться Ему через созданные изображения, Писание отвергает эту идею. Возможно, это был грех, совершенный Аароном в Исходе 32, когда он сделал золотого тельца для Израиля, чтобы тот использовал его для поклонения Господу. И Исход 20:3, где Бог запретил гравировать или вырезать изображения, ясно запрещает поклоняться ему через видимые изображения. Моисей, вероятно, говорил об этом запрещенном использовании изображений во Второзаконии 4:15-16, где он писал:

Вы не видели никакой формы в тот день, когда Господь говорил с вами на Хориве из огня. Поэтому очень внимательно следите за собой, чтобы не развратиться и не сделать себе кумира, никакого изображения (Второзаконие 4:15-16).

Моисей напомнил своей аудитории, что Бог не являлся в физической форме, потому что хотел защитить чистоту их поклонения. Он хотел, чтобы отношения Израиля с Богом оставались чистыми, не испорченными идолопоклонническим богословием и обычаями окружающих народов. Он не хотел, чтобы они думали, что Бог может быть духовно связан с каким-либо объектом или что такие объекты можно использовать для прославления Бога или для получения его одобрения или помощи. Бог есть истинный Бог, и с ним нельзя обращаться как с ложными богами народов.

Я не думаю, что Бог хочет, чтобы мы поклонялись ему, как другим древним ближневосточным культурам, настолько, насколько они хотели, чтобы мы поклонялись изображениям. Бог не образ; он человек. Действительно, со временем мы узнаем, что Он три лица: Отец, Сын и Святой Дух. Но, сказав это, как только вы начинаете поклоняться образу, исторически происходит то, что мы начинаем придавать этому образу то, что мы считаем лучшими качествами о себе. Итак, со временем мы, в конце концов, через этот образ поклоняемся самим себе. [Доктор. Мэтт Фридеман]

До сих пор мы видели, что наши отношения завета с Богом требуют, чтобы его изображения отражали Божий характер и способствовали чистому поклонению. Теперь давайте посмотрим на нашу обязанность строить Царство Божье.

Строить Царство Божье

Когда Бог повелел человечеству «наполнить землю» в Бытие 1:28, он велел нам размещать его изображения повсюду по всему миру. Как мы видели, древние цари размещали свои изображения вокруг своих королевств, чтобы напомнить людям о их благосклонности и величии, чтобы побудить людей повиноваться царям и показать, что цари присутствуют со своим народом. И подобным же образом, когда люди расселяются по миру, они демонстрируют, что Бог правит везде, куда бы они ни пошли. Но эта демонстрация не просто символична. Поскольку люди также являются Божьими наместниками или царями-слугами, мы несем с собой Его правление, куда бы мы ни пошли. Итак, где бы мы ни «покоряли землю», как Бог также повелел в Бытие 1:28, мы выполняем назначенную работу.

Теперь нам нужно признать, что Царство Бога не единственное в мире. Основная оппозиция Богу исходит из царства сатаны. Все падшие человеческие существа рождаются в этом вражеском царстве. И до тех пор, пока мы не придем к вере во Христа, мы продолжаем бороться с Царством Божьим разными способами — знаем мы это или нет. Как сказал Павел в Послании к Ефесянам 2:1-2:

Вы были мертвы в своих преступлениях и грехах, в которых вы жили, когда следовали путям мира сего и князя царства в воздухе, духа, сейчас действует в непослушных (Ефесянам 2:1-2).

Тем не менее, всем людям поручено строить Царство Божье. А те, кто вместо этого строит королевство его врага, виновны в измене.

Рассмотрев наши отношения как Божьи образы по отношению к Богу, давайте обратим внимание на других людей.

Человеческие существа

То, что мы созданы по образу Божьему, во многом влияет на наши отношения с другими людьми. Но для наших целей в этом уроке мы упомянем только два: наше обязательство относиться к людям с достоинством и важность соблюдения справедливости. Мы начнем с рассмотрения человеческого достоинства.

Достоинство

Представьте, что новоиспеченные мама и папа сфотографировали своего ребенка и отправили их членам семьи. Некоторые члены семьи обожали малышку, поэтому вывешивали фотографии у себя дома. Другие кладут их в свои кошельки и сумочки, желая показать своим друзьям, или кладут в фотоальбомы, чтобы защитить их, позаботиться о них. Но некоторые члены семьи проявили неуважение к малышке, испортили фотографии, выбросив их в мусорное ведро. Ну вы можете себе представить, как бы обиделись родители на людей, проявивших такое неуважение к их малышу на снимках. Нечто подобное можно сказать и об образе Божием в человечестве. Каждое человеческое существо ценно для него, потому что каждое человеческое существо несет в себе его образ. А это значит, что каждый человек заслуживает того, чтобы к нему относились с достоинством и уважением.

Бытие 1:27, 28 и 5:1-3 учат, что каждый человек носит образ Божий. Это верно независимо от нашего пола, возраста, этнической принадлежности, богатства, социального статуса, здоровья, способностей, внешности или чего-то еще, что отличает нас друг от друга. Да, наши атрибуты могут в разной степени отражать Бога. Но каждый человек в достаточной степени несет образ Божий, чтобы к нему относились с достоинством и уважением. Каждый человек так или иначе представляет Бога. А плохо обращаться с представителем Бога — значит оскорблять самого Бога.

Согласно Бытие 1, одним из основополагающих фактов нашей идентичности как людей является то, что Бог создал нас по Своему собственному образу. Тогда в каком-то смысле все люди созданы отражать Бога и представлять его в мире. И это верно для всех людей, и это имеет глубокие этические последствия для того, как мы должны относиться ко всем другим людям, с которыми мы вступаем в контакт. Если на самом деле все люди представляют Бога, то то, как мы относимся к другому человеку, во многом указывает на наши отношения с Богом. В той мере, в какой мы чтим других людей, мы чтим Бога, их Творца. В той мере, в какой мы бесчестим, раним и оскорбляем других людей, мы бесчестим Бога. Так, например, в Бытие 9:6 высшая мера наказания в виде смертной казни налагается за грех убийства, потому что люди были созданы по образу Божьему. Итак, жертва убийства — образ Божий, а вы нападаете на носителя образа, вы нападаете на Бога. В Иакова 3:9 нам сказано не клеветать друг на друга. Итак, теперь не физическая атака, а словесная атака, но причина в том, что люди были созданы по подобию Бога. Не используя тот же самый язык, но в Притчах 14:31 мы читаем:
[Тот, кто] притесняет бедных, презирает их Творца, а [те, кто] добр к нуждающимся [почитают] Бога (Притчи 14:31) .
Итак, здесь дело в экономической эксплуатации. Будь то физическое, вербальное или экономическое, принцип ясен: то, как мы относимся к носителям образа Бога, во многом зависит от нашего отношения и реакции на Самого Бога. И главное, что следует отметить во всех этих отрывках, это то, что терминология для человечества является настолько общей, насколько это возможно. Это не ограничивается только заветным народом Божьим; это человечество как человечество. Итак, независимо от расы, пола, социально-экономического положения, религиозного или нерелигиозного, нравственного или аморального, каждый человек является носителем образа Божия и поэтому заслуживает уважения. и уважение, и то, как мы относимся к ним, во многом указывает на наше отношение к Богу. [Доктор. Стивен С. Рой]

Помимо признания достоинства всех людей, также важно отстаивать справедливость.

Справедливость

Писание прямо повелевает нам соблюдать справедливость для всех образов Божиих. Бытие 9:6 запрещает убийство на том основании, что все люди созданы по образу Божьему; и Иакова 3: 9 запрещает проклинать других людей по той же причине. Мы также можем увидеть важность поддержания справедливости, взглянув на Божье Царство. Когда Бог поручил человечеству строить Его Царство, Он повелел нам соблюдать Его закон завета и применять этот закон честно и справедливо.

Один из лучших способов понять, что наша роль Божьих царей-слуг обязывает нас сохранять справедливость, — это посмотреть, что Писание говорит о добрых царях. Например, во 2 Паралипоменон 9:8 царица Савская восхваляла царя Соломона:

Хвала Господу Богу твоему, Который благоволил к тебе и посадил тебя на престол Свой как царя, чтобы править от имени Господа твоего. Бог. Из-за любви твоего Бога к Израилю и Его желания поддерживать их навеки, Он поставил тебя царем над ними, чтобы ты хранил справедливость и праведность (2 Паралипоменон 9).:8).

Царица Савская справедливо сказала, что добрые цари «правят для Господа», то есть управляют делегированной им властью. И они используют эту власть для поддержания справедливости и праведности. Поскольку все люди выполняют ту же роль, что и Соломон, мы также несем ответственность за обеспечение справедливости для наших собратьев.

Подобные формулировки о справедливости мы находим в описании Исайей грядущего Мессии или Христа — окончательного царя над земным Божьим царством, которого мы теперь знаем как Иисуса. Согласно Исаии 42:1-4:

Он будет вершить правосудие между народами… Верностью он будет вершить правосудие; он не колеблется и не унывает, пока не установит справедливость на земле. На его закон острова возложат свою надежду (Исайя 42:1-4).

Как показывают примеры Соломона и Иисуса, сохранение справедливости для всего человечества является важной частью нашей роли как Божьих образов.

Теперь, когда мы рассмотрели наши отношения с Богом и другими людьми, давайте сосредоточимся на остальном творении.

Творение

Наше отношение к творению описано в Бытие 1:27-28. Послушайте еще раз эти знакомые стихи:

Бог сотворил человека по образу Своему, по образу Божию сотворил его; мужчину и женщину сотворил их. Бог благословил их и сказал им: «Плодитесь и размножайтесь, наполняйте землю и обладайте ею, владычествуйте над рыбами морскими, и над птицами небесными, и над всяким животным, пресмыкающимся по земле» (Бытие 1). :27-28).

Как образы Бога, люди несут ответственность за творение. Наша задача — наполнить и подчинить себе землю и властвовать над ее созданиями. Теологи часто называют это задание «культурным мандатом», потому что оно требует от нас возделывать мир, превращая его из пустыни в сад, и создавать человеческую культуру и общества в каждой стране. Но что именно это влечет за собой?

Когда я смотрю на Бытие 1 и 2 и думаю об обязанностях, возложенных на нас как людей, они, как правило, делятся на две категории. С одной стороны, Бог говорит нам: «Плодитесь и размножайтесь, наполняйте землю». И это замечательная заповедь — дать больше человеческой жизни, быть в некотором роде сотворцами в творении, которое сотворил Бог. Вторая заповедь, или вторая задача, данная нам, — это заботиться о творении, распоряжаться им во славу Божью — «подчинить его» — вот что нам сказано в тех главах Бытия. Итак, нам сказано не просто размножаться, не просто размножаться, но по мере того, как мы растем как человечество, мы должны заботиться о творении, которое создал Бог. Мы должны наводить постоянный порядок в творении, мы должны приносить плоды в творении, мы должны возделывать землю и хранить ее. Мы должны принять творческий импульс, исходящий от Бога, имплантированного в нас, созданного по Его образу, и продолжать творить в мире, который Он нам дал. [Откр. д-р Джон В. Йейтс]

В Бытие 2:8 нам сказано, что Бог насадил сад в Эдеме. Но нам никогда не говорят, как выглядел остальной мир. Мы знаем, что Бог называл мир «хорошим» в Бытие 1. И библеисты склонны соглашаться с тем, что в данном случае еврейское слово towb , которое мы переводим как «хороший», означает как «угодный Богу», так и «угодный Богу». физически прекрасна». Тем не менее, тот факт, что перед человечеством была поставлена задача покорить землю, означает, что работа еще предстояла.

В Бытии 3:8 говорится, что Бог ходил в Эдемском саду. Так что это было подходящее место для его проживания. Как мы видели в предыдущем уроке, он дал Адаму и Еве священнические должности в саду. Итак, Сад был также его святилищем или храмом.

Но эти факты подразумевают, что остальной мир был другим. Через культурный мандат Бог ожидал, что люди распространятся за пределы Сада в остальной мир и покорят его на своем пути, превратив весь мир в Божий сад-святилище.

Помимо возделывания мира, перед человечеством была поставлена задача управлять животными. И мы можем получить представление о том, что это означало, глядя на то, как Божий закон впоследствии предусматривал гуманное обращение с животными. Что касается домашних животных: Исход 20:10 предоставляет им еженедельный субботний отдых; Второзаконие 22:10 запрещает неравное ярмо, вероятно, из-за физического напряжения, которое оно вызывает; а Второзаконие 25:4 разрешает быку есть зерно, которое он топчет. Что касается диких животных: Исход 23:11 разрешает им есть с паровых полей; а Второзаконие 22:6, 7 запрещает убивать или ловить диких птиц при сборе яиц.

Наша ответственность за землю и ее существ указывает на то, что мир существует не только для нашего использования. Наоборот, оно в первую очередь существует для использования Богом. Так что, как и его образы, наша работа — охранять и управлять теми вещами, которые он называл «хорошими», и культивировать их таким образом, чтобы они улучшались, а не вредили им.

Образы Бога во многом определяют наше отношение к Богу, другим людям и окружающему миру. Как представители Бога на земле, наши мысли, поведение и эмоции отражаются на Нем. И Он возлагает на нас личную ответственность за выполнение нашей роли таким образом, чтобы достичь его целей, принести пользу его творению и созданиям и принести ему славу.

В этом уроке мы рассмотрели роль человечества как образа Бога. Мы исследовали наш офис, сравнив его с изображениями ложных богов и изображениями истинного Бога. Мы описали моральные, рациональные и духовные качества, которыми мы обладаем, как Божьи образы. И мы рассмотрели отношения, которые у нас есть с Богом, другими людьми и остальным творением.

Многие современные философии полностью ориентированы на человека. Они верят, что сосредоточение внимания на Боге как на высшем авторитете превращает людей в рабов; тогда как сосредоточение внимания на человечестве отдельно от Бога способствует повышению самооценки и уверенности. Но это совсем наоборот. Как Божьи образы на земле, мы имеем большую ценность и большее значение, чем когда-либо могли бы иметь сами по себе. Бог возложил на нас свой образ, сделал нас царями. Мы несем ответственность за представление его правления, осуществление делегированных ему полномочий, выражение его характера и выполнение его воли. Что может принести человечеству больше ценности и уверенности, чем это?

Д-р Грег Перри (ведущий) — вице-президент по стратегическим проектам в министерстве третьего тысячелетия, где он входит в совет директоров с 1998 года. Ранее д-р Перри был адъюнкт-профессором Нового Завета и директором городского служения. Инициатива в теологической семинарии Завета с 2003 по 2017 год. Преподавая богословие в Австралии, он возглавлял рабочую группу по оценке и поддержке основателей австралийских церквей. Он также принимал участие в нескольких творческих некоммерческих служениях, стремясь воплотить Евангелие, решая социальные проблемы в городах Атланты и Вашингтона, округ Колумбия. Доктор Перри имеет степень магистра. из Реформатской теологической семинарии, Th.M. из Колумбийской теологической семинарии и доктор философии. из Союзной духовной семинарии. Он является сотрудником Института библейских исследований и членом как Евангелического богословского общества, так и Общества библейской литературы.

Преподобный Билл Бернс ранее преподавал систематическое богословие в семинарии Искупителя в Далласе, штат Техас.

Д-р Мэтт Фридеман — профессор евангелизации и ученичества Библейской семинарии Уэсли.

Доктор Джей Хейли — адъюнкт-профессор Бирмингемской теологической семинарии.

Д-р Дэвид В. Джонс является заместителем декана по администрированию программы последипломного образования и профессором христианской этики в Юго-Восточной баптистской теологической семинарии.

Доктор Риад Кассис является международным директором Международного совета по евангелическому богословскому образованию.

Д-р Кен Китли является директором Центра веры и культуры им. Л. Расса Буша и профессором богословия Юго-Восточной баптистской теологической семинарии.

Йоханес Праптоварсо, доктор философии. служит в Батуйской теологической семинарии.

Преподобный Рик Родехивер — старший пастор общинной церкви Христа в Лагуна-Хиллз, Калифорния.

Д-р Стивен С. Рой — адъюнкт-профессор пастырского богословия в евангельской богословской школе Тринити.

Преподобный Агус Г. Сатьяпутра является президентом Бандунгской теологической семинарии.

Преподобный каноник Альфред Себахен, доктор философии. — декан Университета Св. Иоанна в Танзании.

Д-р Дэвид ВанДрунен — профессор систематического богословия и христианской этики Роберта Б. Стримпла Вестминстерской семинарии в Калифорнии.

Преподобный доктор Джон У. Йейтс — настоятель Англиканской церкви Святой Троицы в Роли, Северная Каролина.

Новые образы человека | МоМА

Выставка

Установочные образы
42 изображения

Публикации

Художники

Жан Дюбюффе 90 439 французских, 1901–1985 109 выставок, 745 работ онлайн
Виллем де Кунинг
Американец, родился в Нидерландах. 1904–1997 79 выставок, 86 работ онлайн
Карел Аппель
Голландский, 1921–2006 гг. 21 выставка, 17 работ онлайн
Джексон Поллок
американец, 1912–1956 102 выставки, 86 работ онлайн
Кеннет Армитидж
Великобритания, 1916–20026 выставок, 3 работы онлайн
На этой онлайн-выставке представлено 23 художника.

Установочные образы

1 работа найдена
1 работа найдена
1 работа найдена
1 работа найдена

Как мы определили эти работы
В 2018–2019 годах MoMA сотрудничал с Google Arts & Culture Lab над проектом, в котором использовалось машинное обучение для идентификации произведений искусства на фотографиях инсталляций. Этот проект завершен, и сейчас сотрудники MoMA определяют работы.
Если вы заметили ошибку, свяжитесь с нами по адресу [email protected].
Лицензирование
Если вы хотите воспроизвести изображение произведения искусства из коллекции Музея современного искусства или изображение публикации или архивных материалов Музея современного искусства (включая изображения установки, контрольные списки и пресс-релизы), обратитесь в Art Resource (публикация в Северной Америке) или Scala Archives (публикация во всех других географических точках).
MoMA лицензирует архивные аудиофайлы и выбирает из нашей коллекции видеоклипы, не защищенные авторскими правами. В настоящее время видео, созданное MoMA, не может быть лицензировано MoMA/Scala. Все запросы на лицензирование архивных аудиозаписей или видеоклипов, не защищенных авторскими правами, следует направлять в Scala Archives по адресу [email protected]. Кадры из кинофильмов не могут быть лицензированы MoMA/Scala. Чтобы получить доступ к кадрам из кинофильмов для исследовательских целей, обратитесь в Центр изучения кино по адресу [email protected]. Для получения дополнительной информации о прокате фильмов и нашей библиотеке циркулирующих фильмов и видео посетите сайт https://www.moma.org/research-and-learning/circulating-film.
Если вы хотите воспроизвести текст из публикации MoMA, отправьте электронное письмо по адресу [email protected]. Если вы хотите опубликовать текст из архивных материалов MoMA, заполните эту форму разрешения и отправьте на [email protected].
Обратная связь
Эта запись находится в стадии разработки. Если у вас есть дополнительная информация или вы заметили ошибку, отправьте отзыв по адресу [email protected].
ФИЛОСОФИЯ И НАУЧНЫЙ ОБРАЗ ЧЕЛОВЕКА
ФИЛОСОФИЯ И НАУЧНЫЙ ОБРАЗ ЧЕЛОВЕКА
Уилфрид Селларс
Опубликовано в Frontiers of Science and Philosophy под редакцией Роберта Колодного (Питтсбург: University of Pittsburgh Press, 1962): 35–78. Перепечатано в Science, Perception and Reality (1963).
ФИЛОСОФСКИЙ ПОИСК
ОБРАЗ МАНИФЕСТА
КЛАССИЧЕСКАЯ ФИЛОСОФИЯ И МАНИФЕСТНЫЙ ОБРАЗ
НАУЧНЫЙ ОБРАЗ
Столкновение образов
ПРИОРИТЕТ НАУЧНОГО ОБРАЗА: ПРОЛЕГОМЕНОН
ЧЕЛОВЕК В НАУЧНОМ ОБРАЗЕ
I. ФИЛОСОФСКИЕ ПОИСКИ
Цель философии, сформулированная абстрактно, состоит в том, чтобы понять, как вещи в самом широком смысле этого слова связаны друг с другом в самом широком смысле этого слова. Под «вещами в самом широком смысле» я подразумеваю такие радикально разные предметы, как не только «капуста и короли», но и числа и обязанности, возможности и щелчки пальцев, эстетический опыт и смерть. Достигнуть успеха в философии означало бы, используя современный оборот фразы, «знать дорогу» по отношению ко всем этим вещам, а не таким нерефлексивным способом, каким многоножка в рассказе знала свой путь до того, как столкнулась с лицом к лицу. вопрос: «Как я хожу?», но таким рефлексивным способом, который означает, что никакие интеллектуальные приемы не запрещены.
Знание своего пути — это, если использовать общепринятое разграничение, форма «знания как » в отличие от «знания того, что ». Существует огромная разница между знанием того, как ездить на велосипеде, и знанием того, что постоянное давление ног сбалансированного человека на педали приведет к движению вперед. Опять же, если использовать пример, несколько более близкий к нашей теме, то есть вся разница в мире между знанием и каждый шаг данного доказательства в математике следует из предыдущих шагов, и зная как найти доказательство. Иногда возможность найти доказательство зависит от способности следовать установленной процедуре; чаще это не так. Можно возразить, что все, что можно правильно назвать «знанием того, как что-то делать», предполагает совокупность знаний , ; или, иначе говоря, знание истины или фактов. Если бы это было так, то утверждение, что «утки знают как плавать» было бы столь же метафорично, как и утверждение, что они знают , что их поддерживает вода. Как бы то ни было, умение делать что-либо на уровне характерно-человеческой деятельности предполагает большое знание , , и очевидно, что рефлексивное знание порядка вещей, являющееся целью философии , предполагает в значительной степени рефлексивное знание истин.
Итак, предмет этого познания истин, который предполагается философским «ноу-хау», в известном смысле полностью попадает в сферу специальных дисциплин. Философия в важном смысле не имеет особого предмета, который стоит по отношению к ней так же, как другие предметы относятся к другим специальным дисциплинам. Если бы у философов действительно был такой особый предмет, они могли бы передать его новой группе специалистов, как они передали другие специальные предметы нефилософам за последние 2500 лет, сначала с математикой, позже психологией и социологией. , а в настоящее время и некоторые аспекты теоретической лингвистики. Что характерно для философии, так это не особый предмет, а цель познания своего пути относительно предметов всех специальных дисциплин.
Теперь специальные дисциплины разбираются в своих предметах, и каждая учится делать это в процессе открытия истин о своем собственном предмете. Но каждая специальная дисциплина должна также иметь представление о том, как ее бейливик вписывается в сельскую местность в целом. Это чувство во многих случаях сводится к немногим большему, чем нерефлексивное «знание своего пути», которое является общим достоянием всех нас. Опять же, специалист должен иметь представление о том, как не только его предмет, но и методы и принципы его мышления о нем вписываются в интеллектуальный ландшафт. Таким образом, историк размышляет не только о самих исторических событиях, но и о том, что значит мыслить исторически. Частью его бизнеса является размышление о собственном мышлении — его целях, его критериях, его ловушках. Имея дело с историческими вопросами, он должен сталкиваться и отвечать на вопросы, которые сами по себе не являются историческими вопросами в первичном смысле. Но он рассматривает эти вопросы по мере их возникновения в попытке ответить на специфически исторические вопросы.
Размышление о какой-либо специальной дисциплине может вскоре привести к заключению, что идеальный практик этой дисциплины будет рассматривать свой особый предмет и свои размышления о нем в свете рефлексивного понимания интеллектуального ландшафта в целом. В платоновской концепции, согласно которой философия совершенствует специальные дисциплины, есть много истины, но сопутствующая концепция, согласно которой философ должен разбираться в каждой дисциплине так же, как и специалист, была еще более неуловимым идеалом с тех пор, как началась научная революция. Тем не менее, если философ не может надеяться ориентироваться в каждой дисциплине, как это делает специалист, в некотором смысле он может ориентироваться в предмете этой дисциплины и должен делать это, если он хочет приблизиться к ней. к философской цели.
Умножение наук и дисциплин — привычная черта интеллектуальной жизни. Едва ли менее известно объединение этого многообразия, происходящее путем наведения научных мостов между ними. Позже в этой главе я кое-что скажу об этом объединении. Что не столь очевидно для неспециалиста, так это то, что задача «увидеть все вещи вместе» сама (парадоксальным образом) разбита на особенности. И есть место для специализации в философии. Ибо подобно тому, как нельзя ориентироваться в дорожной системе в целом, не зная пути в ее частях, так нельзя надеяться ориентироваться в вещах вообще, не зная пути в них. основные группы вещей.
Следовательно, именно «взгляд на целое» отличает философское предприятие. В остальном мало что отличает философа от настойчиво рефлексирующего специалиста; философ истории от настойчиво рефлексирующего историка. В той мере, в какой специалист больше озабочен размышлениями о том, как его работа в качестве специалиста соединяется с другими интеллектуальными занятиями, чем тем, чтобы задавать вопросы и отвечать на них в рамках своей специальности, о нем правильно говорят, что он мыслит философски. И действительно, можно «увидеть целое», не глядя на него все время. Последнее было бы бесплодным предприятием. Кроме того, подобно другим специалистам, философ, который специализируется, может черпать большую часть своего чувства целого из дорефлексивной ориентации, которая является нашим общим наследием. С другой стороны, о философе вряд ли можно сказать, что он смотрит на целое в соответствующем смысле, если только он не размышлял о природе философского мышления. Именно это размышление о месте самой философии в схеме вещей и есть отличительная черта философа в отличие от рефлексирующего специалиста; а при отсутствии этого критического осмысления философского предприятия человек в лучшем случае остается лишь потенциальным философом.
В последние годы часто говорят, что цель философа не в открытии новых истин, а в «анализе» того, что мы уже знаем. Но хотя термин «анализ» был полезен тем, что он подразумевал, что философия как таковая не вносит существенного вклада в то, что мы знаем, и каким-то образом занимается улучшением того способа, в котором мы это знаем, он вводит в заблуждение своей отличие от «синтеза». Ибо в силу этого контраста эти утверждения предполагают, что философия становится все более близорукой, выслеживая части внутри частей и теряя каждую из них по очереди по мере того, как в поле зрения появляются новые части. Поэтому возникает искушение противопоставить аналитическую концепцию философии как близорукости синоптическому видению истинной философии. И следует признать, что если бы противоречие между «анализом» и «синтезом» было бы оперативным значением метафоры, то чисто аналитическая философия была бы терминологическим противоречием. Даже если мы истолковываем «анализ» по аналогии с созданием карт все более мелкого масштаба одной и той же общей местности, что больше соответствует синоптическому элементу, аналогия вызывает беспокойство, потому что нам пришлось бы сравнивать философию с созданием мелкомасштабных карт из оригинальная крупномасштабная карта; и карта меньшего масштаба в этом смысле — тривиальность.
Даже если аналогия измениться на фокусировку изображения, что сохраняет синоптический элемент и тему работы в рамках того, что уже известно, добавляя измерение усиления, аналогия вызывает беспокойство в двух отношениях. а) предполагает, что специальные дисциплины перепутаны; как если бы ученый ждал, пока философ прояснит свой предмет, сфокусирует его. Чтобы объяснить созидательную роль философии, нет необходимости говорить, что ученый не разбирается в своей области. Скорее мы должны сказать, что специалист ориентируется в своем районе, как в своем районе, но не знает, как ориентироваться в нем таким же образом 9 .0415 как часть ландшафта в целом .
(б) Это подразумевает, что существенное изменение, вызванное философией, состоит в выделении деталей в картине, которая с самого начала схватывается как единое целое. Но, конечно, в той мере, в какой рефлективно схватывается единое целое, единство рефлективного видения является задачей, а не исходным данным. Поэтому поиск этого единства на уровне рефлексии более уместно сравнивать с созерцанием большой и сложной картины, которая не рассматривается как единство без предварительного исследования ее частей. Аналогия, однако, не будет полной, пока мы не примем во внимание второй способ, которым отсутствует единство в исходных данных современного философа. Ибо ему противостоит не одна картинка, а в принципе , два и фактически много . Множественность, которую я имею в виду, — это не то, что касается различия между установлением фактов, этическими, эстетическими, логическими, религиозными и другими аспектами опыта, поскольку они являются всего лишь аспектами одной сложной картины, которую необходимо уловить. рефлекторно в целом. Как таковая, она представляет собой один из терминов ключевой двойственности, с которой сталкивается современный философ в самом начале его деятельности. Здесь наиболее подходящей аналогией является стереоскопическое зрение, при котором два разных взгляда на пейзаж сливаются в одно целостное ощущение.
Ибо перед философом стоит не одна сложная многомерная картина, единство которой, какова бы она ни была, он должен оценить; но под 90 415 двумя 90 416 картинками по существу одного и того же порядка сложности, каждая из которых претендует на то, чтобы быть полной картиной человека-в-мире, и которые после отдельного рассмотрения он должен слить в одно видение. Позвольте мне назвать эти две точки зрения соответственно манифестными и научными образами человека-в-мире. И позвольте мне объяснить мои термины. Во-первых, называя их образами, я не имею в виду отрицать статус «реальности» ни того, ни другого. Я, пользуясь термином Гуссерля, «выношу» их за скобки, превращая их из способов познания мира в объекты философского осмысления и оценки. Термин «изображение» многозначен. С одной стороны, это предполагает контраст между объектом, т.е. дерево и проекция предмета на плоскость или его тень на стену. В этом смысле образ так же сущ, как и изображаемый объект, хотя, конечно, он имеет зависимый статус.
В другом смысле «образ» есть нечто воображаемое, а то, что воображается, вполне может не существовать, хотя его воображаемое существует, — и в этом случае мы можем говорить об образе просто как о воображаемом или нереальном. Но воображаемое может существовать как ; как когда представляешь, что кто-то танцует в соседней комнате, а кто-то есть. Эта двусмысленность позволяет мне предположить, что перед философом стоят две проекции человека-в-мире на человеческое понимание. Одну из этих проекций я назову манифестным образом, другую — научным образом. Эти образы существуют и являются такой же неотъемлемой частью мира, как эта платформа или Конституция Соединенных Штатов. Но вдобавок к тому, что эти образы противостоят ему как существующие, он противостоит им как образам в смысле «воображаемых вещей» — или, как я лучше скажу сразу, задумал ; ибо я использую «образ» в этом смысле как метафору понятия, и общеизвестно, что не все, что может быть постигнуто, может быть воображено в обычном смысле. Таким образом, перед философом стоят две концепции человека-в-мире, одинаково публичные, одинаково непроизвольные, и он не может уклониться от попытки увидеть, как они сочетаются в одном стереоскопическом виде.
Прежде чем я начну объяснять различие между «явным» и «научным», как я буду использовать эти термины, позвольте мне прояснить, что они оба являются «идеализациями» в некотором смысле, подобно тому, как тело без трения или идеальный газ являются идеализация. Они призваны осветить внутреннюю динамику развития философских идей, подобно тому как научные идеализации освещают развитие физических систем. С несколько иной точки зрения их можно сравнить с «идеальными типами» социологии Макса Вебера. История осложняется тем, что каждый образ имеет историю, и если основные очертания того, что я буду называть манифестным образом, складывались в тумане предыстории, то научный образ, за исключением долговых обязательств, оформился еще до нашего времени. очень глаза.
II. ОБРАЗ МАНИФЕСТА
«Манифестный» образ человека-в-мире можно охарактеризовать двумя способами, скорее дополнительными, чем альтернативными. Это, во-первых, рамки, в рамках которых человек осознал себя как человека-в-мире. Это рамки, в рамках которых, говоря экзистенциалистским оборотом, человек впервые столкнулся с самим собой, что, конечно же, произошло, когда он стал человеком. Ибо представление человека о себе как о человеке-в-мире — не просто случайная черта человека, точно так же, по размышлении, очевидно, что «если бы человек имел совершенно иное представление о себе, он был бы радикально другой тип человека».
Я поставил это квазиисторическое измерение нашей конструкции на первое место, потому что хочу с самого начала выделить то, что можно было бы назвать парадоксом встречи человека с самим собой, парадоксом, состоящим в том, что человек не мог быть человеком до тех пор, пока он столкнулся с собой. Именно этот парадокс поддерживает последний рубеж Особого Творения. Его центральной темой является идея о том, что все, что может быть правильно названо концептуальным мышлением, может происходить только в рамках концептуального мышления, в терминах которого оно может быть подвергнуто критике, поддержке, опровержению, короче говоря, оценке. Уметь мыслить — значит уметь измерять свои мысли стандартами правильности, уместности, очевидности. В этом смысле диверсифицированная концептуальная структура представляет собой целое, которое, как бы схематично оно ни было, предшествует своим частям и не может быть истолковано как объединение частей, уже имеющих концептуальный характер. Трудно избежать вывода, что переход от допонятийных моделей поведения к понятийному мышлению был целостным, скачком на нередуцируемо новый уровень сознания, скачком, который был рождением человека.
В этой концепции радикальной разницы уровней между человеком и его предшественниками есть глубокая истина. Попытка понять это различие оказывается неотъемлемой частью попытки объединить в одном взгляде два образа человека-в-мире, которые я намеревался описать. Ибо, как мы увидим, это различие в уровне проявляется как непреодолимая прерывность в проявленном образе , но в некотором смысле, требующем тщательного анализа, как сводимое различие в -м образе.0415 научное изображение .
Я охарактеризовал проявленный образ человека-в-мире как ту рамку, в рамках которой человек встречает самого себя. И это, я считаю, полезный способ его характеристики. Но это также и заблуждение, ибо предполагает, что противопоставление, которое я провожу между манифестным и научным образом, есть противопоставление донаучного, некритического, наивного представления о человеке-в-мире и рефлексивного, дисциплинированного, критическая — короче говоря, научная — концепция. Это совсем не то, что я имею в виду. Ибо то, что я подразумеваю под проявленным образом, есть усовершенствование или изощренность того, что можно было бы назвать «изначальным» образом; усовершенствование до такой степени, что делает его актуальным для современной интеллектуальной сцены. Это уточнение или изощренность можно рассматривать под двумя заголовками; (а) эмпирический; б) категориальный.
Под эмпирическим уточнением я подразумеваю такое уточнение, которое действует в широких рамках образа и которое, приближаясь к миру в терминах чего-то вроде канонов индуктивного вывода, определенных Джоном Стюартом Миллем, дополненных канонами статистического вывода, добавляет воспринимает и вычитает из содержания мира, переживаемого в терминах этой структуры, и из корреляций, которые, как считается, существуют между ними. Таким образом, концептуальная структура, которую я называю манифестным образом, сама по себе является научным образом. Он не только дисциплинирован и критичен; он также использует те аспекты научного метода, которые можно было бы объединить под заголовком «корреляционная индукция». Однако есть один тип научного рассуждения, который он, по определению, делает , а не включают, а именно то, что предполагает постулирование невоспринимаемых сущностей и принципов, относящихся к ним, для объяснения поведения воспринимаемых вещей.
Отсюда ясно, что понятие явного образа человека-в-мире не есть понятие об исторической и минувшей ступени развития представления человека о мире и своем месте в нем. Ибо общеизвестно, что корреляционные и постулирующие методы шли рука об руку в эволюции науки и, действительно, были диалектически связаны между собой; постулирующие гипотезы, предполагающие объяснение корреляций и предполагающие исследование возможных корреляций. Представление о чисто корреляционном научном взгляде на вещи есть и историческая, и методологическая фикция. Он включает в себя абстрагирование корреляционных плодов от условий их открытия и теорий, в терминах которых они объясняются. Тем не менее, это полезная фикция (и, следовательно, не всего лишь вымысел), поскольку это позволит нам определить способ взгляда на мир, который, хотя и дисциплинированный и, в ограниченном смысле, научный, резко контрастирует с образом человека в мире, который имплицитно присутствует в и может быть построено из постулирующих аспектов современной научной теории. И действительно, то, что я назвал «научным» образом человека-в-мире и противопоставил его «явному» образу, лучше было бы назвать «постулатным» или «теоретическим» образом. Но я полагаю, что не будет большим заблуждением, если я продолжу, по большей части, использовать прежний термин.
Теперь явный образ важен для нашей цели, потому что он определяет один из полюсов, к которому подведена философская рефлексия. Вокруг явного образа строятся не только великие спекулятивные системы античной и средневековой философии, но и множество систем и квазисистем новейшей и современной мысли, некоторые из которых на первый взгляд кажутся имеющими мало общего, если вообще имеют, с Великие классические системы. Можно было бы ожидать, что я включу основные школы современной континентальной мысли. То, что я причисляю к ним тенденции современной британской и американской философии, которые делают акцент на анализе «здравого смысла» и «обычного употребления», может показаться несколько более удивительным. Тем не менее, это родство становится все более очевидным в последние годы, и я верю, что различия, которые я делаю в этой главе, сделают возможным понимание и интерпретацию этого родства. Я полагаю, что все эти философии могут быть плодотворно истолкованы как более или менее адекватные объяснения проявленного образа человека-в-мире, которые затем принимаются за адекватное и полное описание в общих чертах того, что человек и что такое человек. мир действительно есть.
Позвольте мне развить эту тему, представив еще одну конструкцию, которую я назову — заимствуя термин с не совсем родственным значением — вечной философией человека-в-мире. Этот конструкт, являющийся «идеальным типом», вокруг которого группируются философии в том, что можно было бы назвать, в достаточно широком смысле, платоновской традицией, представляет собой просто манифестный образ, признанный реальным, а его контур принимается за крупномасштабную карту мира. реальность, к которой наука привносит мельчайшие детали и сложную технику чтения карты.
Вам, вероятно, уже пришло в голову, что обе конструкции: «явный образ» и «вечная философия» имеют негативные оттенки. И в определенном смысле это действительно так. Я ам , подразумевая, что вечная философия аналогична тому, что получается, когда смотришь в стереоскоп одним доминирующим глазом. Манифестный образ доминирует над научным образом и смещает его. Но если извечная философия человека-в-мире в этом смысле искажена, то не за горами важное последствие. Ибо я также подразумевал, что человеку по существу то бытие, которое постигает себя в терминах образа, который утончает и утверждает вечная философия . Таким образом, я, по-видимому, хочу сказать, что представление человека о себе в мире нелегко приспосабливается к научному образу; что между ними существует подлинное напряжение; что человек не такой, каким он себя воображает; что его существование в какой-то мере построено на заблуждении. Если бы это было то, что я хотел сказать, я был бы в знатной компании. Можно вспомнить, например, Спинозу, противопоставившего человека, как он ложно воображает себя, человеку, как он обнаруживает себя в научной деятельности. Можно с уверенностью сказать, что Спиноза проводил различие между «манифестным» и «научным» образом человека, отвергая первое как ложное и принимая второе за истинное.
Но если, по мнению Спинозы, научный образ, как он его интерпретирует, доминирует в стереоскопическом представлении (проявленное изображение появляется как узор объяснимой ошибки), сам факт, что я использую аналогию со стереоскопическим видением, подразумевает, что, как я его вижу, проявленный образ не подавляется в синтезе.
Но прежде чем в этих сравнениях может быть какой-то смысл, я должен более подробно охарактеризовать эти образы, добавляя плоть и кровь к голым костям, которые я изложил перед вами. Я посвящу оставшуюся часть этого раздела и раздел III развитию проявленного образа. В заключительных разделах я дам характеристику научному изображению и попытаюсь описать некоторые ключевые особенности того, как два изображения сливаются вместе в истинном стереоскопическом изображении.
Выше я различал два измерения утончения, превращающего «исходный» образ в «явный» образ: эмпирическое и категориальное. О последнем пока ничего не сказано. Однако именно здесь следует сказать о самом важном. Именно в связи с этим я смогу описать общую структуру проявленного образа.
Фундаментальный вопрос в отношении любой концептуальной структуры: «Какого рода основные объекты этой структуры?» Этот вопрос включает, с одной стороны, противопоставление между объектом и тем, что может быть истинным в отношении его свойств, отношений и действий; и, с другой стороны, контраст между основными объектами каркаса и различными типами групп, которые они могут составлять. Базовые объекты каркаса не обязательно должны быть вещами в узком смысле воспринимаемых физических объектов. Таким образом, основные объекты современной теоретической физики заведомо неуловимы и невообразимы. Их базовость состоит в том, что они не являются свойствами или группировками чего-то более основного (по крайней мере, до дальнейшего уведомления). Вопросы ‘являются основными объектами структуры физической теории нечто подобное ? и если да, то в какой степени? являются значимыми.
Теперь спросим: «Каковы основные объекты (данной) структуры?» это просить не список , а классификацию . И классификация будет более или менее «абстрактной» в зависимости от того, какова цель исследования. Философа интересует классификация, которая является достаточно абстрактной, чтобы дать общее представление о содержании структуры, но не может просто называть их объектами или сущностями. Таким образом, мы подходим к ответу на вопрос: «Каковы основные объекты проявленного образа?» когда мы говорим, что оно включает в себя людей, животных, низшие формы жизни и «просто материальные» вещи, такие как реки и камни. Список не претендует на полноту, хотя и призван отразить низшие стадии «великой цепи бытия» платоновской традиции.
Первое, что я хочу сделать, это то, что в важном смысле первичными объектами проявленного образа являются 90 415 человек 90 416 . И понять, почему это так, значит понять центральные и, по сути, решающие темы в истории философии. Возможно, лучший способ сделать это — вернуться к конструкции, которую мы назвали «исходным» образом человека-в-мире, и охарактеризовать ее как структуру, в которой все «объекты» являются личностями. С этой точки зрения превращение «исходного» образа в проявленный образ представляет собой постепенную деперсонализацию объектов, отличных от людей. То, что нечто подобное происходило с развитием цивилизации, — общеизвестный факт. Говорят (я полагаю, что это ошибочно) даже люди «обезличиваются» благодаря развитию научной точки зрения.
Теперь я хочу подчеркнуть, что, хотя эта постепенная деперсонализация исходного образа является знакомой идеей, она в корне неверно понимается, если уподобляется постепенному отказу от суеверной веры. Первобытный человек не верил , что дерево перед ним было человеком, в том смысле, что он мыслил его и как дерево , и как человека, как я мог бы подумать, что этот кирпич передо мной есть дверной упор. Если бы это было так, то когда он отказался бы от идеи, что деревья — это люди, его концепция дерева могла бы остаться неизменной, хотя его представления о деревьях изменились бы. Правда в том, что изначально быть деревом было образом или быть человеком , так как, используя близкую аналогию, быть женщиной — это способ быть человеком, или быть треугольником — это способ быть плоской фигурой . Что женщина есть личность, нельзя сказать верить ; хотя в этом примере достаточно исторических отскоков, чтобы стоило использовать другой пример, о котором нельзя сказать, что он верит в то, что треугольник является плоской фигурой. Когда первобытный человек перестал думать о том, что мы называли деревьями, как о личности, это изменение было более радикальным, чем изменение убеждений; это было изменение категории.
Итак, человеческий ум не ограничен в своих категориях тем, что он смог очистить от мировоззрения первобытного человека, точно так же, как пределы того, что мы можем представить, не установлены тем, что мы можем себе представить. Категории теоретической физики не являются сущностями, извлеченными из рамок перцептивного опыта, но если человеческий разум может постичь новых категорий, он также может усовершенствовать старые; и столь же важно не переоценивать роль творчества в развитии структуры, в рамках которой мы с вами воспринимаем мир, как и недооценивать его роль в научном предприятии.
Выше я указывал, что в конструкции, которую я назвал «исходным» образом человека-в-мире, все «объекты» являются личностями, а все виды объектов — способами быть личностями. Это означает, что вещи, которые говорят об объектах в этой структуре, — это вещи, которые говорят о людях. И позвольте мне пояснить, что под «личностями» я не подразумеваю «дух» или «разум». Представление о том, что человек — это команда двух вещей, разума 90 415 и 90 416 тела, — это идея, для которой в ходе интеллектуального развития человека было дано много причин разного рода и веса. Но, поразмыслив, становится очевидным, что все, что философы сделали с идеей разум , дофилософское представление о «духе», где он встречается, есть представление о призрачной личности , нечто аналогичное личностям из плоти и крови, которое «населяет» их или иным образом тесно связано с ними. Таким образом, это развитие в рамках лиц , и было бы неправильно истолковывать проявленный образ таким образом, что лица являются составными объектами. С другой стороны, чтобы выполнять свою работу, явная структура должна быть такой, чтобы сделать осмысленным утверждение о том, что то, что мы обычно называем личностями, представляет собой составные части собственно личности и тела, — и тем самым сделать осмысленным противоположное мнение, что, хотя люди обладают многими различными типами способностей, начиная от тех, которые у него общие с низшими вещами, и заканчивая его способностью заниматься научными и философскими размышлениями, тем не менее он является одним объектом, а не командой. Ибо мы увидим, что сущностный дуализм в проявленном образе — это не дуализм разума и тела как субстанций, а два радикально различных способа отношения человеческого индивида к миру. Однако следует признать, что большинство философских теорий, в которых доминирует явный образ, дуалистичны в содержательном смысле. Это объясняется многими факторами, большинство из которых выходит за рамки данного эссе. Из факторов, которые нас интересуют, один касается влияния развивающегося научного образа человека, и он будет обсуждаться в следующем разделе. Другой возникает в попытке осмыслить проявленный образ в его собственных терминах.
Теперь, чтобы понять проявленный образ как уточнение или обезличивание «исходного» образа, мы должны напомнить себе о ряде действий, характерных для личности. Ибо когда я говорю, что объекты проявленного образа — это в первую очередь личности, я подразумеваю, что то, чем объекты этой структуры, в первую очередь являются и что делают, — это то, что личности являются и делают . Таким образом, люди бывают «порывистыми» или «упрямыми». Они применяют старые политики или принимают новые. Они делают что-то по привычке или обдумывают альтернативы. Они незрелые или имеют устоявшийся характер. Для моих нынешних целей наиболее важными являются контрасты между действиями, которые являются выражением характера, и действиями, которые являются выражением характера. 0415 не выражений характера, с одной стороны, и между привычными действиями и обдуманными действиями, с другой. Первое, на что я хочу обратить внимание, это то, что только о существе, способном к обдумыванию, можно правильно сказать, что оно действует либо импульсивно, либо по привычке. Ибо в полном и не метафорическом смысле действие — это то, что можно совершить преднамеренно. Мы говорим о действиях, когда становятся привычными , и это не случайно. Важно осознавать что использование термина «привычка» в описании дождевого червя как приобретающего привычку поворачиваться вправо в Т-образном лабиринте является метафорическим расширением этого термина. В этой метафоре нет ничего опасного до тех пор, пока не будет совершена ошибка, предполагающая, что привычки людей — это то же самое, что (метафорически) «привычки» дождевых червей и белых крыс.
Опять же, когда мы говорим, что какой-то поступок человека был выражением его характера, мы имеем в виду, что это «в характере» — что этого следовало ожидать. Мы не имеем в виду , что дело было в привычке . Быть привычным значит быть «в характере», но обратное неверно. Сказать о действии, что оно «по характеру», что его следовало ожидать, значит сказать, что оно было предсказуемым — , а не , однако, предсказуемым «без ограничений», но предсказуемым в отношении свидетельств, относящихся к делу. что рассматриваемое лицо делало в прошлом, и обстоятельства, какими он их видел, при которых он это делал. Таким образом, человек не может логически не может, начать , действуя «по характеру», точно так же, как он не может начать , действуя по привычке.
Особенно важно понимать, что хотя быть «в характере» означает быть предсказуемым, обратное неверно. Из того факта, что поведение человека предсказуемо, не следует, что оно является выражением характера. Таким образом, поведение обгоревшего ребенка по отношению к огню предсказуемо, но не является выражением характера. Если мы используем фразу «природа человека», чтобы обобщить предсказуемость никаких ограничений в отношении этого человека, то мы должны быть осторожны, чтобы не отождествлять природу человека с его характером , хотя его характер будет «частью» его природы в широком смысле. Таким образом, если бы все, что делает человек, было предсказуемо (в принципе) при наличии достаточных знаний о человеке и обстоятельствах, в которые он был поставлен, и, следовательно, являлось «выражением его природы», из этого не следовало бы, что все, что делает человек, это было выражением его символ . Очевидно, что сказать о человеке, что все, что он делает, является выражением его характера, значит сказать, что его жизнь есть просто осуществление сформировавшихся привычек и политики. Такой человек является типом, к которому в реальной жизни можно только приблизиться. Даже зрелый человек не всегда действует по характеру. И, как мы видели, не может быть правдой, чтобы он всегда действовал по характеру. Тем не менее, если детерминизм верен, все, что он сделал, было выражением его «природы».
Теперь я могу объяснить, что я имею в виду, когда говорю, что первичными объектами проявленного образа являются личности. Я имею в виду, что это модификация образа, в котором все объекты способны на весь спектр личной активности, модификация, состоящая в постепенном сокращении импликаций высказывания относительно того, что мы бы назвали неодушевленным объектом, что он сделал что-то. Таким образом, в исходном изображении сказать о ветре, что он снес дом, означало бы, что ветер либо решил сделать это с определенной целью, и, возможно, его убедили не делать этого, или что оно действовало необдуманно (либо по привычке, либо по импульсу), а может быть, и непреднамеренно, и в этом случае другое соответствующее действие с его стороны могло бы пробудить его к чудовищности того, что оно собиралось сделать.
На ранних стадиях развития явного образа ветер мыслился уже не как действующий преднамеренно, с определенной целью, а скорее по привычке или импульсу. Природа стала средоточием «усеченных людей»; то, чего можно было бы ожидать от вещей, его привычки; то, что не демонстрирует порядка, его импульсы. Неодушевленные вещи больше не «делали» вещи в том смысле, в каком их делают люди — однако не потому, что была достигнута новая категория безличных вещей и безличных процессов, а потому, что категория 0415 лицо теперь применяется к этим вещам в сокращенном или усеченном виде. Было бы поразительным преувеличением сказать о человеке, что он «просто создание привычки и импульса», но на ранних стадиях развития явного образа мир включает в себя усеченных лиц, которые являются простыми созданиями привычки, отыгрывание рутины, нарушенной импульсами, в жизни, которая никогда не поднимается выше того, на что похожа наша жизнь в самые бездумные моменты. Наконец, смысл, в котором ветер «делал» вещи, был сокращен, за исключением поэтических и выразительных целей — и, хочется добавить, философских целей — импликаций, относящихся к «знанию того, что человек делает» и «знанию того, что человек делает». каковы обстоятельства».
Точно так же, как важно не смешивать «характер» и «природу» человека, то есть между предсказуемостью действия в отношении свидетельств, относящихся к предыдущему действию, и его предсказуемостью без ограничений, так важно не путать действие предсказуемое и вызванное . Эти термины часто рассматриваются как синонимы, но при этом может возникнуть только путаница. Таким образом, в «исходном» образе один человек заставляет другого делать то, что он в противном случае не сделал бы. Но большая часть того, что делают люди, не является тем, чем они являются заставляет действовать, даже если то, что они делают, весьма предсказуемо. Например: когда у человека есть устоявшиеся привычки, то, что он делает в определенных обстоятельствах, весьма предсказуемо, но не по этой причине вызывает . Таким образом, категория причинности (в отличие от более всеобъемлющей категории предсказуемости) выдает свое происхождение в «исходном» образе. Когда все вещи были людьми, это, конечно, не было рамочной концепцией, согласно которой все, что делает человек, было вызвано; и, конечно, это не был рамочный принцип, согласно которому все, что делает человек, было предсказуемо. В той мере, в какой отношения между усеченными «лицами» манифестной структуры были аналогичны причинно-следственным отношениям между людьми, сама категория продолжала использоваться, хотя и была лишена своих последствий в отношении целей планов и политики. Наиболее очевидным аналогом на неодушевленном уровне причинности в первоначальном смысле является один бильярдный шар, заставляющий другой изменить свой курс, но важно отметить, что никто, кто различает причинность и предсказуемость, не задастся вопросом:0415 заставил бильярдный шар на гладком столе двигаться по прямой? Отличительной чертой научной революции была убежденность в том, что все события предсказуемы на основе релевантной информации о контексте, в котором они происходят, а не в том, что все они в обычном смысле являются причинами.
III. КЛАССИЧЕСКАЯ ФИЛОСОФИЯ И МАНИФЕСТНЫЙ ОБРАЗ
Я охарактеризовал понятие явного образа как один из полюсов, к которым устремлено философское мышление. Это наталкивает меня, конечно, на мысль о том, что явный образ есть не просто внешний эталон, по отношению к которому интересующийся развитием философии классифицирует философские положения, но имеет по-своему объективное существование в самом философском мышлении, да и вообще в человеческом мышлении. И он может влиять на философское мышление, только имея существование, которое каким-то образом превосходит индивидуальную мысль отдельных мыслителей. Вскоре я продолжу эту тему и спрошу, как образ мира, который, в конце концов, есть образ мышления, может превзойти индивидуального мыслителя, на которого он влияет. (Общие линии ответа должны быть очевидны, но он имеет следствия, которые не всегда описывались.) Сейчас я хочу подчеркнуть, что, поскольку этот образ имеет бытие, превосходящее индивидуального мыслителя, 90–415 существует истина и заблуждение. по отношению к нему, даже если бы сам образ пришлось отвергнуть в конечном счете как ложный .
Таким образом, независимо от того, является ли мир, каким мы встречаемся с ним в восприятии и самосознании, в конечном счете реален, безусловно, неверно, например, сказать, как говорили некоторые философы, что физические объекты встречаемого мира являются «комплексами ощущений». или, что то же самое, сказать, что яблоки не действительно окрашены, или что психические состояния являются «поведенческими предрасположенностями», или что человек не может намереваться что-то сделать, не зная, что он намерен это сделать, или что сказать, что что-то хорошо, значит сказать, что оно нравится, и т. д. Ибо есть правильный и неправильный способ описать этот объективный образ мира, в котором мы живем, и можно оценить правильность или неправильность такого описания. Я уже утверждал, что большая часть академической философии может быть истолкована как попытка отдельных мыслителей очертить явный образ (не признаваемый, разумеется, как таковой), образ, который одновременно имманентен их мышлению и трансцендентен ему. В этом отношении философия может быть оценена как проницательная или невоспринимающая, ошибочная или правильная, даже если кто-то готов сказать, что образ, который они очерчивают, является лишь одним из способов, которым реальность предстает перед человеческим разумом. И действительно, задача первостепенной важности состоит в том, чтобы очертить этот образ, особенно в том, что касается самого человека, ибо, как указывалось выше, человек есть то, что он есть, потому что он мыслит себя в терминах этого образа. , и последнее должно быть понято, прежде чем будет уместно спросить, «в какой степени проявленный человек выживает в синоптическом взгляде, который равноценен научному образу, который сейчас противостоит
Я думаю, правильно будет сказать, что так называемая «аналитическая» традиция в недавней британской и американской философии, особенно под влиянием позднего Витгенштейна, все больше отдавала должное манифестному образу и все больше преуспевала в том, чтобы изолировать его в чем-то вроде в чистом виде, и показало безрассудство попыток заменить его фрагментарными фрагментами научного образа. Поступая таким образом, она стала очевидной и осознала свою преемственность с вечной традицией.
Теперь одной из наиболее интересных особенностей вечной философии является ее попытка понять статус в индивидуальном мыслителе той системы идей, в рамках которой он постигает себя как личность в мире. Как люди становятся способными мыслить в терминах этой сложной концептуальной структуры? Как они приходят к этому образу? Здесь следует отметить два момента: 1) манифестный образ не представляет понятийного мышления как комплекса предметов, которые, рассматриваемые сами по себе и вне этих отношений, не имеют понятийного характера. (Наиболее вероятными кандидатами являются образы, но все попытки истолковать мысли как сложные паттерны образов потерпели неудачу и, как мы знаем, обречены на неудачу.) (2) Каковы бы ни были конечные составляющие концептуального мышления, сам процесс как таковой происходящее в индивидуальном уме, должно более или менее адекватно отражать умопостигаемую структуру мира.
Конечно, существовало сильное искушение не только думать о составляющих мышления как о качественно подобных составляющим мира, но также думать о мире как о том, что составные части возникают в паттернах, которые повторяют паттерны событий. Попытка предшественников научной психологии понять генезис понятийного мышления у индивидуума в терминах «ассоциации» элементарных процессов, которые сами по себе не были концептуальными, посредством прямого воздействия физического окружения на индивидуума — парадигмальный случай. быть обожженным ребенком, боящимся огня, — было преждевременной попыткой построить научный образ человека.
Многолетняя традиция не одобряла такие попытки. Это признал (а) что ассоциация мыслей не является ассоциацией образов и, поскольку предполагает структуру концептуального мышления, не может ее объяснить; б) что прямое воздействие чувственной природы как чувственной на индивида может объяснить ассоциативную связь , но не рациональные связи понятийного мышления .
Но почему-то мир есть причина индивидуального образа мира, и, как известно, на протяжении столетий господствующей концепцией вечной традиции было представление о прямом причинном влиянии мира как умопостигаемого на индивидуальное сознание. Эта тема, начатая Платоном, прослеживается в западной мысли до наших дней. В платоновской традиции этот способ причинности приписывается существу, аналогичному в большей или меньшей степени личности. Даже аристотелевцы проводят различие между тем, как ощущения делают доступной человеку умопостигаемую структуру вещей, и тем, как случайности перцептивного опыта устанавливают ожидания и позволяют животным нерационально приспосабливаться к окружающей их среде. И есть, как мы знаем сегодня, обоснованная идея о том, что, хотя реальность является «причиной» человеческого концептуального мышления, которое ее представляет, эта причинная роль не может быть отождествлена с обусловливанием индивида его окружением каким-то образом. что в принципе могло произойти без посредничества семьи и общества. Представление Робинзона Крузо о мире как о порождающем понятийное мышление непосредственно в индивидууме является слишком простой моделью. Вечная традиция долгое время ограничивалась объяснением наличия у индивида рамок понятийного мышления в терминах своеобразного действия реальности как умопостигаемой на индивидуальный разум. Учетные записи различались в интересных отношениях, но основная нагрузка оставалась прежней. Только во времена Гегеля была признана существенная роль группы как опосредующего фактора в этой причинности, и хотя нам легко видеть, что имманентность и трансцендентность концептуальных рамок по отношению к индивидуальному мыслителю является общественное явление, и найти признание этого факта, скрытое в самой форме нашего образа человека в мире, только в девятнадцатом веке эта черта проявленного образа принималась во внимание, хотя и неадекватно.
Платоновское учение о понятийных способностях как результате «Озарения» разума умопостигаемыми сущностями ограничивало роль группы и, в частности, семьи ролью задействования этих способностей — ролью, которая могла бы, в принципе, быть осуществлено перцептивным опытом — и к обучению средствам словесного выражения этих способностей. Тем не менее сущностно социальный характер концептуального мышления ясно приходит на ум, когда мы признаем, что не существует мышления без общих стандартов правильности и релевантности, которые соотносят то, что я думать о том, что каждый должен думать. Противопоставление между «я» и «кто угодно» существенно для рационального мышления.
В настоящее время принято сравнивать интерсубъективные стандарты, без которых не было бы мышления, с интерсубъективными стандартами, без которых не было бы такой вещи, как игра; и приобретение концептуальной основы для обучения игре. Однако стоит отметить, что концептуальное мышление представляет собой уникальную игру в двух отношениях: (а) в нее нельзя научиться играть, зная правила; (б) все, что делает возможным концептуальное мышление, — человеческий — он делает это благодаря тому, что содержит способ представления мира.
Когда я сказал, что индивидуум как мыслитель-понятий по существу является членом группы, это, конечно, не означает, что индивидуум не может существовать отдельно от группы, например, как единственный выживший после атомной катастрофы, как и факт что в шахматы играют двое, значит, нельзя играть в шахматы самому с собой. Группа не является группой в соответствующем смысле, если она не состоит из ряда индивидуумов, каждый из которых думает о себе как о «я», в отличие от «других». Таким образом, группа существует в том виде, в котором члены группы представляют себя. Понятийное мышление не случайно то, что есть сообщил другим , так же как и решение сделать ход шахматной фигурой не является случайностью, которая находит выражение в ходе на доске между двумя людьми.
Таким образом, явный образ должен быть истолкован как содержащий представление о себе как о групповом феномене, опосредующем группу между индивидуумом и умопостигаемым порядком. Но всякая попытка объяснить это опосредование в рамках манифестного образа обречена на провал, ибо манифестный образ содержит ресурсы для такой попытки только в том смысле, что он обеспечивает основу, на которой научная теория может построить объяснительную структуру. ; и в то время как концептуальные структуры этой структуры построен на образе манифеста , в нем они не поддаются определению. Таким образом, гегельянец, как и платоник, наследником которого он является, ограничивался попыткой понять отношение между умопостигаемым порядком и индивидуальными умами в терминах аналогии.
Именно в научном образе человека в мире мы начинаем видеть основные черты того, как человек пришел к образу себя-в-мире. Ибо мы начинаем рассматривать это как вопрос эволюционного развития как группового феномена, процесса, который на более простом уровне иллюстрируется эволюционным развитием, объясняющим соответствие между танцем рабочей пчелы и положением относительно солнца, цветка, из которого он вышел. Это соответствие, как и отношение между «изначальным» человеком образ и мир, не поддается объяснению с точки зрения непосредственного обусловливающего воздействия среды на личность как таковую.
Я обратил внимание на то, что манифестный образ предполагает два типа каузального воздействия мира на индивидуума. Именно эта двойственность причинности и связанная с ней несводимость в явном образе понятийного мышления во всех его формах к более элементарным процессам и есть первичный и существенный дуализм вечной философии. Дуалистическая концепция разума и тела, характерная, но отнюдь не неизменная черта philosophia perennis , является отчасти выводом из этого дуализма причинности и процесса. Однако отчасти, как мы увидим, это результат воздействия определенных тем, присутствующих даже на самых малых стадиях развития научного образа.
Меня в первую очередь интересует в этом эссе вопрос: «в каком смысле и в какой степени проявленный образ человека-в-мире выживает после попытки объединить этот образ в одном поле интеллектуального видения с человеком, как его мыслит с точки зрения постулируемых объектов научной теории? Суть этого вопроса, как мы видели, заключается в том, что человек есть то существо, которое постигает себя в терминах проявленного образа. В той мере, в какой манифест не выживает с синоптической точки зрения, в той же мере не выживает и сам человек. Превратит ли принятие синоптического взгляда человека в рабстве в человека свободного, как считал Спиноза, или человека свободного в человека в рабстве, как многие опасаются, — это вопрос, который не возникает должным образом до тех пор, пока не будут исследованы утверждения научного образа.
IV. НАУЧНЫЙ ОБРАЗ
В предыдущих разделах я посвятил свое внимание определению того, что я назвал «проявленным» образом человека-в-мире. Я утверждал, что этот образ следует истолковывать как изощренность и утонченность образ, в терминах которого человек впервые осознал себя как человека-в-мире; короче говоря, стал человеком. Я указывал, что в любом смысле этот образ, поскольку он относится к человеку, является «ложным» образом. эта ложь угрожает самому человеку, поскольку он есть, в важном смысл, существо, имеющее этот образ самого себя. Я утверждал, что была названа вечной традицией в философии — philosophia perennis — можно рассматривать как попытку понять структуру этого образа, ориентироваться в нем рефлекторно, без интеллектуальные запреты. Я проанализировал некоторые из основных особенностей изображения и показал, как категории, с точки зрения которых оно приближается мир может быть истолкован как постепенное сокращение категорий, относящихся к личности и ее отношению к другим людям и группе. Я утверждал, что вечная традиция должна быть истолкована как включающая не только платоновская традиция в ее самом широком смысле, но и философия «здравого смысла» и «обычного обычая». Я утверждал, что общим для всех этих философий является принятие проявленного образа как реальное . В этих рамках они пытаются понять достижения теоретической науки, подчиняя категории теоретической науки ее категориям. Я предположил, что наиболее плодотворный подход к проблеме интеграции теоретической науки с рамками изощренного здравого смысла в единое всеобъемлющее синоптическое видение состоит в том, чтобы рассматривать ее не как разрозненную задачу — т.е. сначала согласование общепринятого представления о физических объектах с представлением теоретической физики, а затем, как отдельное предприятие, сопоставление здравомыслящего представления о человеке с представлением теоретической психологии, но скорее в виде артикуляции два целых способа увидеть сумму вещей, два образа человека-в-мире и попытка свести их вместе в «стереоскопическом» представлении.
Моя нынешняя цель состоит в том, чтобы добавить к рассказу, который я дал о явном образе, сравнимый набросок того, что я назвал научным образом, и завершить это эссе некоторыми комментариями о соответствующем вкладе этих двух образов в единое видение человека. -в-мире, что и является целью философии.
Научный образ человека-в-мире есть, конечно, такая же идеализация, как и манифестный образ, тем более, что он еще находится в процессе становления. Следует помнить, что я имею в виду контраст не между ненаучная концепция человека-в-мире и научная , но между той концепцией, которая ограничивается тем, какие корреляционные техники могут сообщить нам о воспринимаемых и интроспективных событиях, и той концепцией, которая постулирует невоспринимаемые объекты и события с целью объясняя корреляции между воспринимаемыми. Допускалось, конечно, что с точки зрения исторического факта многие из последних корреляций были предложены теориями, введенными для объяснения ранее установленных корреляций, так что имело место диалектическое взаимодействие между корреляционными и постуляционными процедурами. (Таким образом, мы могли бы не заметить, что лакмусовая бумажка краснеет в кислоте, пока эта гипотеза не была выдвинута сложной теорией, связывающей поглощение и испускание электромагнитного излучения объектами с их химическим составом; однако в принципе это известное соотношение могло быть, и, действительно, был открыт до того, как была разработана какая-либо подобная теория.) Таким образом, мы противопоставляем две идеальные конструкции: (а) корреляционное и категориальное уточнение «первоначального образа», которое я называю манифестным образом; (б) образ, полученный из плодов построения постулатной теории, который я называю научным образом.
Здесь могут возразить, что не существует такой вещи, как образ человека, построенный из постулируемых сущностей и процессов, а столько образов, сколько существует наук, затрагивающих аспекты человеческого поведения. И, конечно, в каком-то смысле это правда. есть столько же научных образов человека, сколько есть наук, которым есть что сказать о человеке. Таким образом, есть человек, каким он представляется физику-теоретику, — водоворот физических частиц, сил и полей. Есть человек, каким он представляется биохимику, физиологу, бихевиористу, социологу; и все эти образы должны быть противопоставлены человеку, как он предстает самому себе в изощренном здравом смысле, проявленному образу, который и сегодня содержит большую часть того, что он знает о себе на собственно человеческом уровне. Таким образом, концепция научного или постулируемого образа есть идеализация в том смысле, что это концепция интеграции многообразия образов, каждый из которых представляет собой приложение к человеку системы понятий, обладающих определенной автономией. Ибо каждая научная теория, с методологической точки зрения, является структурой, которая строится в другом «месте» и с помощью разных процедур внутри интерсубъективно доступного мира воспринимаемых вещей. Таким образом, научный образ представляет собой конструкцию из ряда образов, каждый из которых равен поддерживается манифестным миром.
Тот факт, что каждый теоретический образ есть построение на основании, даваемом явным образом, и в этом методологическом смысле предполагает явный образ, заставляет заманчиво предположить, что явный образ предшествует в субстанциональном смысле; что категории теоретической науки логически зависят от категорий, относящихся к ее методологическому основанию в проявленном мире изощренного здравого смысла, таким образом, что понятие мира, иллюстрирующее ее теоретические принципы, было бы абсурдным без иллюстрации категорий и принципов проявленного мира . Тем не менее, когда мы обращаем наше внимание на «тот» научный образ, возникающий из нескольких образов, присущих нескольким наукам, мы замечаем, что, хотя этот образ методологически зависит от мира изощренного здравого смысла и в этом смысле не стоять на собственных ногах, но претендует на то, чтобы быть полным образом, т. е. определять рамки, которые могли бы быть всей истиной0416 о том, что принадлежит изображению. Таким образом, хотя методологически это развитие внутри манифестного образа, научный образ представляет собой конкурирующий образ. С ее точки зрения явный образ, на который она опирается, есть «неадекватное», но прагматически полезное подобие реальности, которая впервые находит свое адекватное (в принципе) подобие в научном образе. Я говорю «в принципе», потому что научный образ все еще находится в процессе становления, к чему я вернусь в конце этой главы.
Ко всему этому, конечно же, явный образ или, точнее, вечная философия, поддерживающая ее притязания, отвечает, что научный образ не может заменить манифест, не отвергая его собственного основания.
Но прежде чем пытаться пролить некоторый свет на конфликтующие утверждения этих двух мировоззрений, следует сказать больше о конституировании научного образа из нескольких научных образов, предполагаемой интеграцией которых он является. Существует относительно небольшая проблема с телескопированием около «частичных» изображений в одно изображение. Таким образом, с должной предосторожностью мы можем объединить биохимические и физические образы; ибо для этого требуется только понимание того, в каком смысле объекты биохимического дискурса могут быть отождествлены со сложными моделями объектов теоретической физики. Составить это уравнение, конечно, не значит приравнять науки, ибо как науки они имеют разные процедуры и связывают свои теоретические сущности с помощью разных инструментов с интерсубъективно доступными чертами проявленного мира. Но разнообразие такого рода совместимо с внутренней «идентичностью» самих теоретических сущностей, то есть с утверждением, что биохимические соединения «идентичны» структурам субатомных частиц. Ибо осуществить это «отождествление» — значит просто сказать, что две теоретические структуры, каждая со своей собственной связью с воспринимаемым миром, могут быть заменены одна теоретическая структура соединила на двух уровнях сложности с помощью различных инструментов и процедур с воспринимаемым миром.
Выше я различал объединение постулируемых сущностей двух наук и объединение наук . Также необходимо различать объединение теоретических сущностей двух наук и объединение теоретических положений двух наук. Хотя сказать, что биохимические вещества представляют собой комплексы физических частиц, значит в важном смысле подразумевать, что законы, которым подчиняются биохимические вещества, являются «частными случаями» законов, которым подчиняются физические частицы, существует реальная опасность того, что смысл, в котором эти это так может быть неправильно понято. Очевидно, что конкретная структура физических частиц не может подчиняться в биохимии иным законам, чем в физике. Однако может случиться так, что поведение очень сложных паттернов физических частиц никак не связано с поведением менее сложных паттернов. Таким образом, вполне может быть, что единственный способ, которым законы, относящиеся к тем сложным системам частиц, которые являются биохимическими соединениями, мог бы быть обнаруженный может быть получен с помощью методов и процедур биохимии, то есть методов и процедур, подходящих для работы с биохимическими веществами.
Следовательно, в утверждении содержится двусмысленность: законы биохимии являются «частными случаями» законов физики. Это может означать: (а) биохимия не нуждается в переменных, которые не могут быть определены в терминах переменных атомной физики; (б) законы, относящиеся к определенным сложным паттернам субатомных частиц, аналогам биохимических соединений, простым образом связаны с законами, относящимися к менее сложным паттернам. Первое, конечно, является единственным положением, к которому принуждает отождествление теоретических объектов двух наук в описанном выше смысле.
Аналогичные соображения применимы, mutatis mutandis , к физиологическим и биохимическим образам человека. Склеить их в один образ значило бы показать, что физиологические (в частности, нейрофизиологические) объекты могут быть отождествлены со сложными биохимическими системами и, следовательно, что, по крайней мере в более слабом смысле, теоретические принципы, относящиеся к первым, могут быть истолкованы как «частные случаи» принципов, относящихся к последним.
Более интересные проблемы возникают, когда мы рассматриваем предполагаемое место человека, как оно понимается в бихевиористике, в научном образе. Во-первых, термин «бихевиористская психология» имеет более чем одно значение, и для нашей цели важно увидеть, что по крайней мере в одном смысле этого термина его место не в научном образе (в том смысле, в котором я использую этот термин), а скорее в продолжающейся корреляционной сложности проявленного образа. Психология является бихевиористской в широком смысле, если, хотя она и позволяет себе использовать весь спектр психологических понятий, принадлежащих манифестной структуре, она всегда подтверждает гипотезы о психологических событиях с точки зрения поведенческих критериев. Он не беспокоится о понятиях ощущения, образа, чувства, сознательной или бессознательной мысли, которые все принадлежат проявленной структуре; но требует, чтобы возникновение чувства боли, например, утверждалось только на поведенческих основаниях. Бихевиоризм, истолкованный таким образом, — это просто здравый смысл. Нет необходимости переопределять язык ментальных событий с точки зрения поведенческих критериев, чтобы было правдой то, что наблюдаемое поведение обеспечивает свидетельство ментальных событий. И, конечно же, даже в мире здравого смысла, даже в явном образе чувственное поведение есть единственное интерсубъективные свидетельства психических событий.
Ясно, что «бихевиоризм» в этом смысле не мешает нам обращать внимание на то, что люди говорят о себе. Для использование автобиографических утверждений в качестве доказательства того, что человек думает и чувствует, отличается от простого согласия с этими утверждениями. Частью силы автобиографических утверждений в обычном дискурсе является то, как дети учатся их делать, что при прочих равных условиях, если человек говорит: «Я нахожусь в состоянии y», это разумно полагать, что он находится в состоянии y; вероятность колеблется от почти уверенности в случае «у меня зубная боль» до значительно меньшей, чем уверенность в случае «я не ненавижу своего брата». игнорирование вербального и невербального поведения как доказательств не ограничивается профессиональными психологами.
Таким образом, бихевиоризм в первом смысле — это просто изощренность в явной структуре, которая опирается на ранее существовавшие доказательные связи между публично наблюдаемым вербальным и невербальным поведением, с одной стороны, и психическими состояниями и процессами, с другой, и, следовательно, должна следует рассматривать как принадлежность к манифесту, а не к научному образу, как я определил в этих терминах. Бихевиоризм во втором смысле не только ограничивает свою доказательную базу публично наблюдаемым поведением, но и понимает свою задачу как поиск корреляций между конструктами, которые он вводит и определяет в терминах общедоступных характеристик организма и его среды. В связи с этим возникает интересный вопрос: «Есть ли основания полагать, что структура корреляции между конструктами такого типа может составить научное понимание человеческого поведения?» Ответ на этот вопрос отчасти зависит от того, как его интерпретировать, и важно понять, почему это так.
Рассмотрим сначала случай поведения животных. Очевидно, мы знаем, что животные представляют собой сложные физиологические системы и, с точки зрения более тонкого подхода, биохимические системы. Означает ли это, что наука о поведении животных должна быть сформулирована в нейрофизиологических или биохимических терминах? В каком-то смысле ответ «очевидно, что нет». Мы привносим в наше исследование поведения животных базовые знания о некоторых важных крупномасштабных переменных для описания и прогнозирования поведения животных по отношению к окружающей их среде. Тот факт, что эти крупномасштабные переменные (вещи, сгруппированные под такими заголовками, как «стимул», «реакция», «целевое поведение», «депривация» и т. д.) таковы, что мы можем понять поведение животное с их точки зрения является чем-то, что не только предполагает наши фоновые знания, но и действительно объясняется эволюционной теорией. Но сами корреляции могут быть обнаружены с помощью статистических процедур; и, конечно, важно установить эти корреляции. Их открытие и подтверждение методами бихевиоризма следует, конечно, отличать от их объяснение с точки зрения постулируемых сущностей и процессов нейрофизиологии. И в самом деле, в то время как физиологические соображения могут предложить проверки корреляций, сами корреляции должны быть установлены независимо от физиологических соображений, если — и это «определяющий» момент — они должны принадлежать отдельной науке о поведении.
Таким образом, если мы подразумеваем под «бихевиористикой дождевых червей» установление крупномасштабных корреляций, относящихся к дождевым червям и их среде, в этом может быть немногое, поскольку корреляция не относится к «бихевиористике дождевых червей», если она не является корреляцией. в эти масштабные термины. С другой стороны, очевидно, что не всякая научная истина о дождевых червях является частью бихевиористики дождевых червей, если только последний термин не настолько растянут, что лишает своего отличительного смысла. Из этого следует, что невозможно объяснить все, что делает дождевой червь, с точки зрения поведения дождевых червей 9Таким образом, 0415 определил . Бихевиористика дождевых червей работает в рамках базовых знаний о «стандартных условиях» — условиях, при которых корреляции в терминах категорий поведения дождевых червей достаточны для объяснения и предсказания того, что делают дождевые черви, поскольку это может быть описано в этих категориях. Это базовое знание, очевидно, является важной частью научного понимания того, что делают дождевые черви, хотя и не является частью бихевиористики дождевых червей, поскольку это просто приложение к дождевым червям физики, химии, паразитологии, медицины и нейрофизиологии.
Мы также должны принять во внимание тот факт, что большинство интересных конструктов корреляционной бихевиористики будут представлять собой «сомнительные» свойства организмов, свойства в том смысле, что если в это время возникнет определенный стимул , определенная реакция будет сделано. Таким образом, если использовать пример из другой области, мы можем соотнести факт прохождения тока по спирали, в которой находится кусок железа, с «сомнительным» свойством того, что если железная опилка были размещены рядом с ним , последние привлекли бы .
На данном этапе научного развития может быть полезно, а может и не полезно предположить, что «сомнительные» свойства организмов связаны с состояниями постулируемой системы сущностей, действующих в соответствии с определенными постулируемыми принципами. Полезно, если постулируемые объекты достаточно специфичны и могут быть связаны с достаточным разнообразием крупномасштабных поведенческих переменных, чтобы можно было прогнозировать новые корреляции. Методологическая полезность постулатных процедур для бихевиористики низших организмов, возможно, была преувеличена, прежде всего потому, что до недавнего времени в нейрофизиологии было мало что известно, что могло бы пролить свет на корреляции на крупномасштабном уровне бихевиористики. Однако в бихевиористике человека с самого начала ситуация была несколько иной, поскольку важной особенностью типично человеческого поведения является то, что любые две последовательные части наблюдаемого поведения по существу связаны со сложными, очень сложными, «сомнительными» фактами о том, что человек сказал бы или сделал в каждый промежуточный момент , если бы ему задали определенные вопросы ; и случается, что наши фоновые знания делают разумным предположение, что эти «сомнительные» факты имеют место потому, что происходит внутренний процесс, который в важных отношениях аналогичен открытому вербальному поведению, и каждая стадия которого нашла бы естественное выражение в откровенная речь . Это пункт, к которому я вернусь позже.
Таким образом, в бихевиористике человека оказывается полезным постулировать внутреннюю последовательность событий для того, чтобы интерпретировать то, что в принципе можно было бы строго сформулировать как корреляции между поведенческими состояниями и свойствами, включая очень важные и, по сути, существенные «сомнительных». Но, и это важный момент, постулируемые эпизоды постулируются не на нейрофизиологических основаниях — по крайней мере, это было не так до недавнего времени, а из-за нашего фонового знания о том, что происходит нечто, аналогичное речи, когда люди сидят «как шишки». на бревне».
Для наших настоящих целей не имеет большого значения, говорим ли мы, что человеческая бихевиористика как таковая постулирует внутренние речеподобные процессы, или что, каков бы ни был их вклад в объяснение или открытие, эти процессы по определению выходят за рамки собственно бихевиористики. Независимо от того, включает ли бихевиористика человека как отдельная наука какие-либо утверждения о постулируемых сущностях, устанавливаемые ею корреляции должны находить свои аналоги в постулируемом образе, как это было замечено в случае корреляций, установленных бихевиоризмом дождевых червей. Таким образом, научное объяснение человеческого поведения должно учитывать те случаи, когда корреляции, характерные для организма в «нормальных» условиях, нарушаются. И действительно, ни один бихевиорист не стал бы отрицать, что корреляции, которые он ищет и устанавливает, в некотором смысле аналогичны нейрофизиологическим и, следовательно, биохимическим связям, а последние являются частными случаями в спектре биохимические связи (относящиеся к человеческому организму), многие из которых отражаются в наблюдаемых явлениях, которые с точки зрения бихевиоризма представляют собой провалы в объяснении. Поэтому я условно предположу, что, хотя бихевиористика и нейрофизиология остаются отдельными науками, корреляционное содержание бихевиористики указывает на структуру постулируемых процессов и принципов, которые сливаются вместе с принципами нейрофизиологической теории со всеми вытекающими из этого последствиями. При таком предположении, если мы проследим эти следствия, научный образ человека окажется образом сложной физической системы.
V. Столкновение образов
Как же тогда нам оценить противоречащие друг другу утверждения явного образа и научного образа, интерпретированного таким образом, чтобы составить истинное и, в принципе, полное объяснение человека-в-мире?
Какие есть альтернативы? Будет полезно изучить влияние ранних стадий постулатной науки на философию. Некоторые размышления о картезианской попытке синтеза уместны, поскольку они выявляют основные напряжения и напряжения, связанные с любой попыткой синоптического взгляда. Очевидно, что во времена Декарта теоретическая наука еще не достигла нейрофизиологического уровня, разве что в виде неуклюжего долгового обязательства. Первоначальный вызов научному образу был направлен на манифестный образ неживой природы. Она предлагала истолковывать физические вещи способом, уже намеченным греческим атомизмом, как системы невоспринимаемых частиц, лишенных воспринимаемых качеств проявленной природы. Три линии мысли казались открытыми:
Манифестные объекты тождественны системам невидимых частиц в том простом смысле, в каком лес тождественен ряду деревьев.
Объекты манифеста — это то, что действительно существует; системы невидимых частиц, являющихся «абстрактными» или «символическими» способами их представления.
Манифестные объекты — это «явления» для человеческого разума реальности, состоящей из систем невидимых частиц.
Хотя (2) заслуживает серьезного рассмотрения и защищалось способными философами, именно (1) и (3), в особенности последнее, я буду в первую очередь исследовать.
Сначала несколько кратких замечаний по поводу (1). Нет ничего непосредственно парадоксального во взгляде, что объект может быть как воспринимаемым объектом с воспринимаемыми качествами , так и системой невоспринимаемых объектов, ни один из которых не обладает воспринимаемыми качествами. Не могут ли системы иметь свойства, которых нет у их частей? Теперь ответ на этот вопрос — «да», если его понимать в том смысле, парадигмальным примером которого может служить тот факт, что система кусков дерева может быть лестницей, хотя ни одна из ее частей не является лестницей. Здесь можно сказать, что для того, чтобы система в целом была лестницей, нужно, чтобы ее части имели такие-то и такие-то формы и размеры и были определенным образом связаны друг с другом. Таким образом, нет ничего страшного в том, что системы обладают свойствами, которых нет у их частей.0415 если эти свойства относятся к частям, обладающим такими-то качествами и связанными таким-то образом . Но случай розового кубика льда, казалось бы, нельзя так трактовать. Кажется неправдоподобным утверждение, что если система частиц представляет собой кубик розового льда, то они обладают такими-то и такими-то незаметными качествами и настолько связаны друг с другом, что составляют приблизительный куб. Розовый , кажется, не состоит из неуловимых качеств, подобно тому, как лестница состоит из того, чтобы быть цилиндрической (перекладины), прямоугольной (рамой), деревянной и т. д. Проявленный кубик льда предстает перед нами. как нечто розовое насквозь, как розовый континуум, все области которого, какими бы малыми они ни были, розовые. Он представляется нам как предельно однородный ; и кубик льда пестрого цвета, хотя и не однороден по своему специфическому цвету, «в конечном счете однороден» в том смысле, на который я обращаю внимание, в отношении общего признака окраски.
Теперь размышление над этим примером подсказывает принцип, который можно сформулировать примерно так:
Если предмет есть в строгом смысле система предметов, то каждое свойство предмета должно состоять в том, что его составляющие обладают такими-то качествами и находятся в таких-то отношениях или, грубо говоря,
каждое свойство системы объектов состоит из свойств и отношения между его составляющими.
Имея в виду что-то вроде этого принципа, утверждалось, что если физический объект является в строгом смысле системой невоспринимаемых частиц, то он не может в целом обладать чувственными качествами, характерными для физических объектов в проявленном образе. Был сделан вывод, что проявленные физические объекты являются «явлениями» для воспринимающих людей систем невидимых частиц, что является альтернативой (3) выше.
Эта альтернатива (3), однако, открыта для возражения, которое обычно направлено не против самой альтернативы, а против ее невоспринимаемой формулировки как тезиса о том, что воспринимаемые вещи вокруг нас «на самом деле не имеют цвета». Против этой формулировки возражение заслуживает того, чтобы привлечь внимание к тому факту, что в явной структуре так же абсурдно говорить, что видимый объект не имеет цвета, как и говорить о треугольнике, что он не имеет формы. Однако вопреки приведенной выше формулировке альтернативы (3), а именно, что сами объекты являются явлениями для воспринимающих систем невоспринимаемых частиц, возражение при рассмотрении оказывается не имеющим веса. Возражение, за которое прямо или косвенно отвечает британский философ «здравого смысла» Дж. Э. Мур, гласит:
Стулья, столы и т. д., какими мы их обычно считаем, не могут быть «внешними проявлениями» систем частиц, не обладающих воспринимаемыми качествами, потому что мы знаем, что существуют стулья, столы и т. д., и это является структурным признаком. стульев, столов и т. д., что они обладают ощутимыми качествами.
Оно просто исчезает, как только признается, что при правильном понимании утверждение о том, что физические объекты в действительности не обладают воспринимаемыми качествами, не аналогично утверждению о том, что то, что обычно считается истинным в отношении определенного вида вещей, на самом деле ложно. Это не отрицание убеждения в рамках , а вызов этим рамкам. Это утверждение о том, что хотя структура воспринимаемых объектов, манифестная структура повседневной жизни адекватна повседневным целям жизни, в конечном счете она неадекватна и не должна приниматься в качестве объяснения того, что существует.0415 все учтено . Как только мы видим это, мы видим, что аргумент от «знания» не касается рассуждений:
Мы знаем, что есть стулья, розовые кубики льда и т. д. (физические объекты). Стулья, розовые кубики льда окрашены, это воспринимаемые объекты с воспринимаемыми качествами. Следовательно, существуют воспринимаемые физические объекты с воспринимаемыми качествами
. работает в рамках образа манифеста и не может поддерживать его. Он не может обеспечить точку зрения за пределами манифестного образа, с которой последний может быть оценен.
Более изощренным аргументом было бы утверждение, что мы успешно ориентируемся в жизни, используя концептуальную структуру цветных физических объектов в пространстве и времени, следовательно, эта структура представляет вещи такими, какие они есть на самом деле. Этот аргумент имеет силу, но уязвим к ответу, что успех жизни, мышления и действия в терминах манифестной структуры может быть объяснен структурой, которая предлагает заменить ее, показывая, что существуют достаточные структурные сходства между манифестной структурой. объекты и их научные аналоги, чтобы объяснить этот успех. ¹
Вспоминается стандартный ход, предназначенный для защиты реальности проявленного образа от логически , а не научно мотивированных соображений. Таким образом, возражали, что структура физических объектов в пространстве и времени непоследовательна, включает в себя антиномии или противоречия и, следовательно, эта структура нереальна. Противодействием этому возражению часто было не кропотливое опровержение аргументов, утверждающих, что эта структура непоследовательна, а нечто вроде следующего:
Мы знаем , что это столкновение произошло в другом месте и в другое время, чем то столкновение.
Поэтому утверждение о том, что первое столкновение произошло в другой место и время от другого столкновения верно .
Следовательно, утверждение о том, что два столкновения произошли в разные время и место соответствует .
Поэтому утверждения о событиях, происходящих в разное время и в места, как таковые, последовательны.
Этот аргумент, как и тот, который мы уже рассмотрели, не доказывает того, что он намеревается доказать, потому что он действует в рамках, подлежащих оценке, и не дает внешней точки зрения, с которой можно было бы его защищать. Он делает молчаливое предположение, что если структура непоследовательна, ее непоследовательность должна быть такой, чтобы привести к частым и непосредственным несоответствиям, как если бы она заставляла людей, использующих ее, противоречить самим себе каждый раз. Это, безусловно, неверно. Структура пространства и времени может быть внутренне противоречивой, но все же быть успешным концептуальным инструментом на уровне розничной торговли. У нас есть примеры этого в математической теории, где могут присутствовать несоответствия, которые не проявляются в повседневном использовании.
Однако я не собираюсь утверждать, что проявленный образ нереален, потому что в конечном счете бессвязен в узком логическом смысле. Философы, избравшие эту линию, либо (а) оставили ее на этом (Юм; скептицизм), либо (б) попытались найти источник несоответствия в особенностях схемы и интерпретировали реальность как неадекватно известную структуру аналогичную явному образу, но лишенные как раз тех черт, которые ответственны за несоответствие. В противоположность этому критика проявленного образа, которым мы занимаемся, основывается на логических соображениях в более широком и конструктивном смысле, в том смысле, который неблагоприятно сравнивает этот образ с больше внятный счет что есть.
Общеизвестно, что те черты проявленного мира, которые не играют никакой роли в механическом объяснении, были отнесены Декартом и другими интерпретаторами новой физики к уму воспринимающего. Например, считалось, что цвет существует только в ощущении; его esse будет percipi . В сущности, утверждалось, что то, что научно обоснованная рефлексия признает состояниями воспринимающего, концептуализируется в обычном опыте как черты независимых физических вещей, более того, что эти предполагаемые независимые цветные вещи на самом деле являются концептуальными конструкциями, подражающими механическим системам реального мира. Мир.
Те же соображения, которые привели философов к отрицанию реальности воспринимаемых вещей, привели их к дуалистической теории человека. Ибо если человеческое тело представляет собой систему частиц, то тело не может быть предметом мышления и чувства , если только мышление и чувство не могут быть истолкованы как сложные взаимодействия физических частиц ; если, иными словами, манифестная структура человека как одного существа, человека , способного делать совершенно иные виды вещей, не может быть заменена без потери описательной и объяснительной силы постуляционным образом, в котором он является сложным физических частиц, и вся его деятельность зависит от частиц, меняющих свое состояние и отношения.
Дуализм, конечно, отрицал, что либо ощущение, либо чувство, либо концептуальное мышление могут быть в этом смысле истолкованы как сложные взаимодействия физических частиц, а торговый центр — как сложная физическая система. Они были готовы сказать, что стул на самом деле представляет собой систему неощутимых частиц, которая «появляется» в явном каркасе как «цветное тело» (ср. наш пример с кубиком льда), но они не были готовы сказать, что сам человек был сложной физической системой, которая «кажется» самой себе такой же вещью, какой человек является в проявленном образе.
Рассмотрим подробнее картезианскую попытку интегрировать манифест и научные образы. Здесь интересно отметить, что Декарт считал само собой разумеющимся (наподобие долгового обязательства), что научный образ будет включать элементы, которые будут аналогами ощущений, образов и чувств манифестной структуры. Этими аналогами были бы сложные состояния мозга, которые, подчиняясь чисто физическим законам, были бы похожи друг на друга и отличались бы друг от друга способом, который соответствует сходствам и различиям между состояниями сознания, с которыми они коррелируют. Однако, как хорошо известно, он отрицал, что существуют состояния мозга, которые в том же смысле являются церебральными аналогами концептуального мышления.
Теперь, если бы мы спросили Декарта: «Почему мы не можем сказать, что ощущения «действительно являются» сложными мозговыми процессами, подобно тому, как, по вашему мнению, мы можем сказать, что физические объекты «действительно являются» сложными системами невидимых частиц?» он мог бы ответить на множество вещей, некоторые из которых были следствием его убежденности в том, что ощущения, образы и чувства принадлежат к одной и той же семье, что и вера, выбор, удивление, короче говоря, являются низкосортными примерами концептуального мышления и разделяют его предполагаемая несводимость к церебральным состояниям. Но когда фишки на исходе, остается следующий аргумент:
Мы извлекли воспринимаемые качества из физической среды и вложили их в ощущения. Если мы теперь скажем, что все, что на самом деле представляет собой ощущение, — это сложное взаимодействие мозговых частиц, то мы вообще уберем их из нашей картины мира. Мы сделаем непонятным, как вещи могут даже казаться окрашенными.
Что же касается понятийного мышления, то Декарт не только отказывался отождествлять его с нейрофизиологическим процессом, но и не видел в этом живого варианта, поскольку ему казалось очевидным, что никакой сложный нейрофизиологический процесс не может быть в достаточной мере аналогичен понятийному мышлению, чтобы быть серьезным кандидатом на его роль. быть тем, чем «на самом деле является» концептуальное мышление. Это не значит, что Декарт допускал существование нейрофизиологических процессов, которые поразительно аналогичны понятийному мышлению, но было бы философски неверным рассматривать их. 0415 отождествляет с концептуальным мышлением (как он отождествлял физические объекты проявленного мира с системами неощутимых частиц). Он не воспринимал всерьез идею о существовании таких нейрофизиологических процессов.
Однако даже если бы он это и знал, ясно, что он отверг бы это отождествление на том основании, что у нас было «ясное и отчетливое», четко определенное представление о том, что такое концептуальное мышление, еще до того, как мы даже заподозрили, что мозгу есть что делать. с мышлением. Грубо: мы знаем, что такое мышление, не представляя его как сложный нейрофизиологический процесс, следовательно, оно не может быть be сложный физиологический процесс.
Конечно, то же самое относится и к физическим объектам. Мы знали, что такое g физический объект, задолго до того, как узнали, что существуют невидимые физические частицы. По аналогии рассуждений мы должны заключить, что физический объект не может быть комплексом неощутимых частиц. Таким образом, если бы у Декарта были основания полагать, что нейрофизиологические процессы, поразительно аналогичные понятийному мышлению, существуют, то, казалось бы, он должен был бы0415 или изменили свою мелодию в отношении физических объектов или сказали, что концептуальное мышление на самом деле является нейрофизиологическим процессом.
Теперь, в свете последних достижений в области нейрофизиологии, философы пришли к выводу, что нет оснований предполагать, что не могут существовать нейрофизиологические процессы, которые соответствуют концептуальному мышлению так же, как сенсорные состояния мозга соответствуют сознательным ощущениям. И в самом деле, не было недостатка в философах (из которых Гоббс был, пожалуй, первым), которые утверждали, что аналогию следует рассматривать с философской точки зрения.0415 тождество , т. е. что картина мира, включающая как мыслей, так и нейрофизиологические аналоги мыслей, содержала бы избыточность; точно так же, как картина мира, включающая 90 415 и 90 416 физических объектов проявленного образа, и сложные паттерны физических частиц, содержала бы избыточность. Но против этого предложения возникает очевидное возражение, что точно так же, как утверждение, что «физические объекты представляют собой комплексы невоспринимаемых частиц», оставляет перед нами проблему объяснения статуса воспринимаемых качеств проявленных объектов, так и утверждение, что «мысли и т. д. ., являются сложными нейрофизиологическими процессами, что оставляет нам проблемы учета состояния интроспективных качеств мыслей. И кажется очевидным, что есть порочный регресс в утверждении, что эти качества существуют в интроспективном осознании мыслей, которые, кажется, их имеют, но не в самих мыслях. Ибо, можно было бы утверждать, интроспекция сама по себе является формой мышления. Таким образом, одна мысль (Петр) будет лишена своего качества только для того, чтобы отдать его другой (Павлу).
Поэтому мы можем понять искушение сказать, что даже если и существуют мозговые процессы, которые поразительно аналогичны понятийному мышлению, то это процессы, которые идут параллельно концептуальному мышлению (и не могут быть отождествлены с ним), так же как сенсорные состояния мозга идут параллельно сознательным ощущениям. И поэтому мы можем понять искушение сказать, что все эти загадки возникают из-за серьезного отношения к утверждению, что любая часть научного образа является тем, чем на самом деле является , и вернуться к позиции, согласно которой реальность есть мир . манифестный образ, и что все постулируемые сущности научного образа являются «символическими инструментами», которые функционируют (что-то вроде устройств для измерения расстояний, катающихся по картам), чтобы помочь нам ориентироваться в мире, но не сами описывают реальные объекты и процессы. С этой точки зрения теоретические аналоги все признаков проявленного образа были бы в равной степени нереальными, и верной была бы та философская концепция человека-мира, которая подтверждала бы проявленный образ и помещала в него научный образ как концептуальный инструмент, используемый проявленным человеком. в качестве ученого.
Вл. ПРИМА НАУЧНОГО ОБРАЗА: ПРОЛЕГОМЕНОН
Это правда? Является ли проявленный образ, подвергающийся, конечно, постоянному эмпирическому и категориальному уточнению мерой того, что есть на самом деле? Я так не думаю. Я уже указывал, что из трех альтернатив, которые мы рассматриваем в отношении сравнительных притязаний явного и научного образов, первая, которая, как ребенок, говорит «оба», исключается принципом, который я не защищаю. в этой главе, хотя она нуждается в защите. Второй вариант — тот, который я только что переформулировал и отверг. Поэтому я предлагаю пересмотреть доводы против третьей альтернативы, примата научного образа. Моя стратегия будет состоять в том, чтобы доказать, что упомянутая выше трудность, которая, по-видимому, стоит на пути отождествления мышления с мозговыми процессами, возникает из-за ошибки предположения, что в самосознании понятийное мышление предстает перед нами в качественном обличье. . Ощущения и образы do , как мы увидим, предстают перед нами в качественном характере, что и объясняет тот факт, что они являются камнями преткновения в попытке принять научный образ за реальный. Но едва ли нужно указывать в наши дни, что как бы ни было тесно понятийное мышление связано с ощущениями и образами, оно не может быть отождествлено ни с ними, ни с состоящими из них комплексами.
Не случайно, когда писатель хочет изобразить то, что происходит в уме человека, он делает это, «цитируя» мысли человека, как он мог бы цитировать то, что человек говорит. Ибо мысли не только относятся к тому типу вещей, которые находят открытое выражение в языке, но мы понимаем их как аналог открытого дискурса. Таким образом, мысли в явленном образе постигаются не в терминах их «качества», а скорее как внутренние «происшествия», которые аналогичны речи и находят свое внешнее выражение в речи — хотя они, конечно, могут продолжаться. , в отсутствие этого явного выражения. Не случайно человек учится думать в самом процессе обучения говорить.
С этой точки зрения можно оценить опасность непонимания, заключенную в термине «самоанализ». Хотя и существует аналогия между нашим непосредственным знанием собственных мыслей и перцептивным знанием того, что происходит в окружающем нас мире, эта аналогия имеет место только в поскольку и самосознание, и перцептивное наблюдение являются основными формами недедуктивного знания. Однако они отличаются тем, что в то время как при перцептивном наблюдении мы знаем, что объекты имеют определенное качество, в прямом знании, которое у нас есть о том, что мы думаем (например, я думаю, что снаружи холодно), то, что мы знаем недеференциально, есть что что-то аналогичное и правильно выраженное предложением «На улице холодно» происходит во мне .
Это важный момент, ибо если понятие мысли есть понятие внутреннего состояния, аналогичного речи, то это оставляет открытой возможность того, что внутреннее состояние, мыслимое в терминах этой аналогии, по своему качественному характеру является нейрофизиологическим процессом. . Проведем аналогию: если я начну с того, что подумаю о причине болезни как о субстанции (назовем ее «микробами»), которая аналогична колонии кроликов в том смысле, что она способна воспроизводить себя в геометрической пропорции, но, в отличие от кроликов, незаметных и, при наличии в организме человека в достаточном количестве, способных вызывать симптомы болезни и вызывать эпидемии, распространяясь от человека к человеку, нет логического барьера для последующей идентификации «микробов», задуманных таким образом. с бацилл , которые впоследствии обнаруживаются микроскопическим исследованием.
Но указание на аналогию между концептуальным мышлением и явной речью — это только часть истории, поскольку столь же решающее значение имеет аналогия между речью и тем, что могут делать сложные компьютеры, и, наконец, между компьютерными цепями и мыслимыми паттернами нейрофизиологической организации. Все это более или менее спекулятивно, в меньшей степени сейчас, чем даже несколько лет назад. Что интересует философа, так это вопрос принципа; и здесь решающим является первый этап — признание того, что понятие мысли есть понятие по аналогии. Все, что нам нужно сверх этого, — это признать силу утверждения Спинозы: «Никто до сих пор не определил, что может делать тело, и никто еще не научился на опыте тому, что тело может делать только по законам природы, поскольку природа рассматривается просто как телесная и протяженная». ( Этика , часть третья, предложение II (примечание)).
Другая аналогия, которая может оказаться еще более полезной, заключается в следующем: предположим, мы смотрим телеграфный отчет о шахматной партии в чужой стране.
Белый
P-K3 Черный

И предположим, что мы достаточно искушены, чтобы знать, что шахматы фигуры могут быть любых форм и размеров, что шахматные доски могут быть горизонтали или вертикали, действительно, искажены всеми возможными способами, предусмотренными что они сохраняют некоторые топологические черты знакомой доски.
Тогда ясно, что хотя мы будем думать об игроках в чужой стране как о ходячих королях, пешках и т. д., о рокировке и мате, наши понятия о фигурах, которые они двигают, и о том, как они ходят, будут просто понятиями элементы и изменения, которые играют роль, аналогичную фигурам и ходам, которые имеют место, когда мы играем в шахматы. Мы знаем, что предметы должны иметь некоторые внутренние качества (форма, размер и т. д.), но мы думаем об этих качествах как о «тех, которые делают возможной последовательность изменений, которые структурно подобны изменениям, происходящим на наших собственных шахматных досках». ‘.
Таким образом, наше понятие «что такое мысли» может быть, подобно нашему представлению о том, что такое рокировка в шахматах, абстрактным в том смысле, что оно не имеет отношения к внутреннему характеру мыслей, за исключением элементов, которые могут встречаться в паттерны отношений, которые аналогичны тому, как предложения связаны друг с другом и с контекстом, в котором они используются.
Теперь, если мысли — это предметы, которые понимаются с точки зрения ролей, которые они играют, тогда нет барьера 9.0415 в принципе к отождествлению понятийного мышления с нейрофизиологическим процессом. Не было бы никакого «качественного» остатка, который нужно было бы учитывать. Как ни странно, отождествление будет даже более простым, чем отождествление физических вещей в проявленном образе со сложными системами физических частиц. И в этом ключе, если не решающем, отношении, в котором оба образа относятся к понятийному мышлению (что является отличительной чертой человека), манифестные и научные образы могли без столкновений слиться в синоптическом представлении .
Как обстоит дело с ощущением и чувством? Любая попытка отождествить эти элементы с нейрофизиологическим процессом наталкивается на затруднение, о котором уже упоминалось и которое мы теперь можем уточнить. Эта трудность объясняет тот факт, что, за немногими исключениями, философы, готовые отождествить концептуальное мышление с нейрофизиологическим процессом,0415, а не , были готовы провести аналогичную идентификацию в случае ощущения.
Прежде чем переформулировать проблему, отметим, что довольно любопытно, что между этими двумя случаями больше сходства, чем это обычно признается. Ибо при размышлении оказывается, что подобно тому как понятийное мышление конструируется в явном образе по аналогии с явной речью, так и ощущение конструируется по аналогии с его внешней причиной, так как ощущения суть состояния лиц, которые по своему сходству и различию соответствуют сходства и различия объектов, которые в стандартных условиях вызывают их. Предположим, что это так. Но если это так, то почему бы не предположить, что внутренние состояния, которые поскольку ощущения мыслится по аналогии с их стандартными причинами, являются ли in propria persona сложными нейрофизиологическими эпизодами в коре головного мозга? Это было бы похоже на вывод, который мы подготовили Е в случае концептуального мышления.
Почему мы чувствуем, что в таком предположении было бы что-то чрезвычайно странное, даже абсурдное? Ключ к ответу заключается в том, чтобы заметить важную разницу между отождествлением мыслей с нейрофизиологическими состояниями и отождествлением ощущений с нейрофизиологическими состояниями. В то время как и мысли, и ощущения воспринимаются по аналогии с общедоступными объектами, в первом случае аналогия касается роль и, следовательно, оставляет открытой возможность того, что мысли радикально отличаются по своему внутреннему характеру от вербального поведения, по аналогии с которым они воспринимаются. Но в случае с ощущениями аналогия касается самого качества. Таким образом, «голубое и треугольное ощущение» понимается по аналогии с синей и треугольной (лицевой) поверхностью физического объекта, которая, если смотреть на нее при дневном свете, является его причиной. В таком случае ключевой вопрос заключается в следующем: можем ли мы определить в рамках нейрофизиологии состояния, которые достаточно аналогичны по своим свойствам?0415 присущий характер ощущений, чтобы сделать идентификацию правдоподобной?
Ответ кажется очевидным: «нет». Это не означает, что нейрофизиологические состояния не могут быть определены (в принципе), которые имеют высокую степень аналогии с ощущениями манифестного образа. То, что это можно сделать, является элементарным фактом психофизики. Беда скорее в том, что свойство, которое мы назвали «предельной однородностью» и которое характеризует воспринимаемые качества вещей, т.е. их цвет, по-видимому, существенно отсутствует в области поддающихся определению состояний нервов и их взаимодействий. Грубо говоря, цветовые пространства в проявленном мире состоят из областей, которые сами являются цветовыми пространствами, а они, в свою очередь, состоят из областей, являющихся цветовыми пространствами, и т. д.; тогда как состояние группы нейронов, хотя оно и имеет области, которые также являются состояниями групп нейронов, имеет конечные области, которые являются не состояний групп нейронов, а состояний отдельных нейронов. И то же самое верно, если мы перейдем к более тонкому уровню биохимического процесса.
Мы также не хотим сказать, что окончательная однородность ощущения красного прямоугольника зависит от каждой физической частицы в соответствующей области коры , имеющей цвет; ибо какие бы другие трудности ни были связаны с такой точкой зрения, нет смысла говорить о частицах физической теории, что они окрашены. А принцип сводимости, который мы приняли без аргументов, делает невозможным представление о том, что группы частиц могут обладать свойствами, не «сводимыми» к свойствам и отношениям членов группы.
Стоит отметить, что здесь мы имеем повторение основных черт проблемы «двух столов» Эддингтона — две таблицы, в нашей терминологии таблица явного образа и таблица научного образа. Там проблема заключалась в том, чтобы «сопоставить» манифестную таблицу с научной таблицей. Здесь проблема состоит в том, чтобы совместить явное ощущение с его нейрофизиологическим аналогом. И, что интересно, проблема в обоих случаях по сути одна и та же: как примирить предельную однородность проявленного образа с предельной неоднородностью системы научных объектов .
Теперь мы отвергаем точку зрения, согласно которой научный образ — это просто «символический инструмент» для того, чтобы ориентироваться в проявленном образе; и мы принимаем точку зрения, согласно которой научное описание мира является (в принципе) адекватным образом. Таким образом, придав воспринимаемым качествам проявленных объектов их реальное место в ощущении, мы столкнулись с проблемой выбора между дуализмом или тождеством в отношении отношения сознательных ощущений к их аналогам в зрительной коре, и приведенный выше аргумент кажется ясно указывают в дуалистическом направлении. «Предельная однородность» воспринимаемых качеств, которая, среди прочего, мешала , отождествляющий воспринимаемые качества физических объектов со сложными свойствами систем физических частиц, в равной степени стоит на пути , отождествляющего , а не , соотносящего сознательные ощущения со сложными нервными процессами, с которыми они, очевидно, связаны.
Но такой дуализм — неудовлетворительное решение, потому что ощущения необходимы для объяснения того, как мы приходим к конструированию «видимости», являющейся проявленным миром. Они необходимы для объяснения того, как существуют даже кажутся цветными объектами. Но научный образ представляет собой закрытую систему объяснения, и если научный образ интерпретировать так, как мы его интерпретировали до сих пор , то объяснение будет даваться в терминах нейрофизиологических конструктов, которые, согласно аргументу, не заключают в себе предельной однородности, появление которой в проявленном образе должно быть объяснено .
Таким образом, мы сталкиваемся с антиномией 9.0415 либо , а) нейрофизиологический образ неполный , т. е. должен быть дополнен новыми объектами («смысловыми полями»), обладающими конечной однородностью и так или иначе дающими о себе знать в деятельности зрительной коры как система физических частиц; или (б) нейрофизиологический образ завершен, и конечная однородность чувственных качеств (а, следовательно, и самих чувственных качеств) есть простое явление в самом радикальном смысле вообще не существующее в пространственно-временном мире.
Ситуация безвыходная? Приводит ли допущение реальности научного образа к дуализму частиц и чувственных полей? материи и «сознания»? Если так, то с учетом Очевидно тесная связь между ощущением и понятийным мышлением (например, в восприятии), мы, несомненно, должны регрессировать и вернуть отождествление понятийного мышления с нейрофизиологическим процессом, которое минуту назад казалось столь правдоподобным. Тогда мы могли бы предположить, что, хотя в отсутствие других соображений было бы правдоподобно приравнять концептуальное мышление к нейрофизиологическому процессу, когда чипы все вниз, мы должны скорее сказать, что хотя понятийное мышление и нейрофизиологический процесс аналогичны вербальному поведению как публичному социальному феномену (один в силу самого способа образования самого понятия «мышление»; другой как научно установленный факт), они также просто аналогичны друг другу и не могут быть идентифицированы. Если это так, то явная и научная концепция и ощущений и понятийного мышления вписывались бы в синоптический взгляд как параллельные процессы, дуализма, избежать которого можно было бы только интерпретацией научного образа 9.0415 в целом как «символическое средство» для совладания с миром, каким он предстает перед нами в проявленном образе.
Есть ли альтернатива? Пока конечными составляющими научного образа являются частицы, образующие все более сложные системы частиц, мы неизбежно сталкиваемся с вышеуказанным выбором. Но научный образ еще не завершен; мы еще не проникли во все тайны природы. И если бы оказалось, что частицы вместо того, чтобы быть примитивными сущностями научного образа, могли бы рассматриваться как сингулярности в пространственно-временном континууме, которые можно было бы концептуально «разрезать» без существенных потерь — в неорганических контекстах, по крайней мере — во взаимодействующие частицы, то мы не столкнулись бы на уровне нейрофизиологии с проблемой понимания отношения чувственного сознания (при его предельной однородности) к системам частиц. Скорее, у нас была бы альтернатива сказать, что, хотя для многих целей центральную нервную систему можно безошибочно рассматривать как сложную систему физических частиц, 90–415 когда дело доходит до адекватного понимания отношения чувственного сознания к 90–4150416 нейрофизиологического процесса, мы должны проникнуть в бесчастичное основание частного образа и признать, что в этом бесчастичном образе чувственные качества являются измерением природного процесса, происходящего только в связи с теми сложными физическими процессами, которые, когда «разрезанный» на частицы с точки зрения тех признаков, которые являются наименее общими знаменателями физического процесса — присутствующими как в неорганических, так и в органических процессах, — становится сложной системой частиц, которая, согласно нынешнему научному представлению, является Центральная нервная система.
VII. ВНЕДРЕНИЕ ЧЕЛОВЕКА В НАУЧНЫЙ ОБРАЗ
Даже если бы конструктивное предположение предыдущего раздела могло быть развито в адекватном описании того, каким образом научный образ может воссоздавать в своих собственных терминах ощущения, образы и чувства проявленного образа, тезис о примате научное изображение вряд ли было бы оторвано от земли. Остается задача показать, что категории, относящиеся к человеку как0415 человек , который сталкивается со стандартами (этическими, логическими и т. д.), которые часто противоречат его желаниям и импульсам и которым он может соответствовать или не соответствовать, может примириться с идеей, что человек есть то, чем его называет наука.
На первый взгляд кажется, что есть только один способ вернуть специфически человеческое в рамки научного образа. Категории личности могут быть без потерь реконструированы в терминах фундаментальных понятий научного образа аналогично тому, как понятия биохимии реконструируются (в принципе) в терминах субатомной физики. На это предположение, во-первых, выдвигается известное возражение, что люди как ответственные агенты, которые делают подлинный выбор между подлинными альтернативами и которые во многих случаях могли бы сделать то, чего на самом деле они не делали, просто не может быть истолковано как как физические системы (даже широко интерпретируемые, включающие ощущения и чувства), которые развиваются в соответствии с законами природы (статистическими или нестатистическими). Можно ожидать, что те, кто делает вышеуказанный шаг, ответят (опираясь на различия, развитые в разделе I), что понятия, в терминах которых мы думаем о «характере» человека, или тот факт, что «он мог бы поступить иначе», или что «Его действия предсказуемы» появятся в реконструкции как чрезвычайно сложные определенные концепции, которые не следует путать с концепциями, в терминах которых мы думаем о «природе» NaCl или о том факте, что «система X не могла быть в состоянии». состояние S при тех же начальных условиях» или что «предсказуемо, что система X примет состояние S при данных начальных условиях». И я думаю, что можно было бы разработать ответ в этом духе, который ответил бы на это возражение против предлагаемой реконструкции категорий, относящихся к лицам.
Но даже если бы предлагаемая реконструкция смогла ответить на то, что можно было бы назвать возражением «свободы воли», она решительно терпит неудачу по другому пункту. Ибо, я полагаю, можно убедительно показать, что такая реконструкция в принципе невозможна, причем эта невозможность является строго логической. (Я не буду подробно аргументировать этот пункт, но следующие замечания содержат существенные ключи.) Если это так, то это, казалось бы, конец вопроса. Не должны ли мы вернуться к выбору между (а) дуализмом, в котором люди как объекты науки противопоставляются «умы», которые являются источником и принципом их существования как личностей; (б) отказ от реальности людей, а также проявленных Физических объектов в пользу исключительной реальности научных объектов; (в) возвращение раз и навсегда к тезису о чисто «расчетном» или «вспомогательном» статусе теоретических схем и к утверждению примата манифестного образа?
Предполагая, в соответствии с направлением рассуждений этой главы, что ни одна из этих альтернатив не является удовлетворительной, есть ли выход? Я полагаю, что да, и хотя для надлежащего изложения и защиты потребовалось бы по крайней мере место всего этого тома, суть можно датировать в кратком виде. Сказать, что некий человек хотел сделать А, считал своим долгом сделать Б, но был вынужден сделать С, не значит описать его так, как можно было бы описать научный образец. Его действительно описывают, но делают нечто большее. И именно это нечто большее является непреодолимой сердцевиной каркаса личности.
В чем состоит это нечто большее? Во-первых, относительно поверхностная точка, которая укажет путь. Думать о двуногом без перьев как о человеке — значит думать о нем как о существе, с которым человек связан сетью прав и обязанностей. С этой точки зрения несводимость личного есть несводимость «должного» к «есть». Но еще важнее этого (хотя в конечном счете, как мы увидим, эти два момента совпадают) является тот факт, что думать о голом двуногом как о человеке означает истолковывать его поведение с точки зрения фактического или потенциального членства в охватывающей группе. каждый член которого считает себя членом группы. Назовем такую группу «сообществом». Когда-то первобытное племя в настоящее время (почти) является «братством» людей и потенциально «республикой» разумных существ (ср. «Царство целей» Канта). Индивидуум может принадлежать ко многим сообществам, некоторые из которых пересекаются, а некоторые устроены как китайские коробки. Наиболее обширное сообщество, к которому он принадлежит, состоит из тех, с кем он может вступить в осмысленную беседу. Масштабы всеобъемлющего сообщества — это масштабы «мы» в его наиболее всеобъемлющем неметафорическом употреблении. «Мы» в этом фундаментальном смысле (в котором оно эквивалентно французскому « на ‘ или английское ‘ one ‘) является не менее основным, чем другие ‘лица’, в которых спрягаются глаголы. Таким образом, распознать бесперого двуногого, дельфина или марсианина как человека — значит думать о себе и о нем как о принадлежащем сообществу.
Итак, фундаментальные принципы сообщества, которые определяют, что является «правильным» или «неправильным», «правильным» или «неправильным», «сделанным» или «не сделанным», являются наиболее общими общими намерениями этого сообщества с уважение к поведению членов группы. Из этого следует, что для того, чтобы распознать бесперого двуногого, или дельфина, или марсианина как личность, требуется, чтобы человек мыслил в форме: «Мы (один) должны совершать (или воздерживаться от совершения) действий вида А в обстоятельствах вида С». Думать мысли такого рода не к классифицируйте или объясните , а к отрепетируйте намерения . ²
Таким образом, концептуальные рамки личности — это рамки, в которых мы думаем друг о друге как о разделяющих общие намерения, создающие атмосферу принципов и стандартов (прежде всего тех, которые делают возможным осмысленный дискурс и саму рациональность), в рамках которых мы живем своей собственной индивидуальностью. жизни. Человека можно почти определить как существо, имеющее намерения. Таким образом, концептуальная основа личности не является чем-то, что должно быть примирил с научный образ, а к нему присоединил то, что должно быть . Таким образом, чтобы завершить научный образ, нам нужно обогатить его , а не дополнительными способами сказать, что имеет место, но языком сообщества и индивидуальных намерений, чтобы, конструируя действия, которые мы намереваемся совершить, и обстоятельства, в которых мы намерены делать их в научных терминах, мы напрямую связываем мир, как его представляет научная теория, с нашими целями, и делаем его 0415 наш мир и больше не является чужеродным придатком к миру, в котором мы живем. Мы можем, конечно, при нынешнем положении дел осуществить это прямое включение научного образа в наш образ жизни только в воображении. Но сделать это — значит, хотя бы в воображении, выйти за пределы дуализма явного и научного образов человека-мира.
Примечания
1 Может показаться, что манифестные рамки объясняют успех научных рамок, так что ситуация симметрична. Но я полагаю, что более проницательный анализ теоретического объяснения, чем я смог набросать в этой главе, показал бы, что это утверждение иллюзорно. Я подробно обсуждаю эту тему в главе 4 [«Язык теорий»].
2 Сообщественные намерения («Каждый должен…») — это не просто частные намерения («Я должен…»), которые есть у всех. (Это еще один способ выражения упомянутой выше несводимости «мы».) Однако существует логическая связь между общественными и частными намерениями. Ибо человек не разделяет в действительности намерение сообщества, если, как бы часто его ни репетировали, оно не отражается, где это уместно, в соответствующем частном намерении.
Добавить комментарий Отменить ответ
Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *
Комментарий *
Имя *
Email *
Сайт

Найти:
Рубрики
Букет
Букеты
Гербарий
Коллекции гербариев
Красивые букеты
Необычные цветы
Оригинальные поделки
Поделки
Разное
Рисунки
Рисунки для начинающих
Своими руками
Советы и лайфхаки
Советы новичкам
Цветы
2019 © Все права защищены. Карта сайта